Кровь алая

Одно дело, борьба с американцами на Аравийском полуострове или в Африке, и совсем другое, в самих США.

– Мы ведём борьбу с американцами и изгоняем их из мусульманских стран, – сказал, Усама бен Ладен. Он погладил бороду и продолжил: – Зачем нам лезть в логово зверя и напрасно злить его?

– Джихад против неверных не может считаться с границами, – возразил Амин аль Рашди, – джихад начинается там, где есть хоть один мусульманин.

– Кроме того Усама, – вставил аль Заварихи, – ты потратил огромное стояние на борьбу с коммунистами в Афганистане, а король Фахд41 ударил тебя в спину. Все твои счета заморожены. Сейчас мы располагаем только теми средствами, что дают нам наши братья на борьбу с неверными в Чечне. Не забывай, что вслед за тобой в Афганистан стекаются сотни твоих последователей. Их нужно на что-то содержать. Хароги как правоверный мусульманин предлагает нам братскую помощь.

– Анвар уже давно перестал быть мусульманином, – махнул рукой, Усама бен Ладен, – он размяк как воск. Ведёт себя неподобающе правоверному. Его первая жена, родила от другого, Анвар знал о её распутстве, но терпеливо сносил всё. Он престал быть мужчиной!

– Это лишь говорит о несовершенстве законов в странах неверных, – усмехнулся аль Рашди, – а то, что Анвар предлагает деньги на джихад, доказывает, что Анвар настоящий мусульманин.

– А ты не думал, с чего это Хароги так воспылал ненавистью к Америке?! – воскликнул, Усама бен Ладен.

– Нам до этого дела нет, – сказал, молчавший всё это время Халид Мохаммед, – он даёт нам деньги.

– Однако уже семь часов, – прервал спор доктор аль Заварихи, – скоро вечерний намаз, договорим завтра.

На улице, садясь в «джип» доктор сказал аль Рашди:

– Завтра утром повидай Хароги и скажи, что Усама принимает его предложение. Обговори с ним каналы поставки денег, и пусть Хароги сразу уезжает. Не зачем ему больше встречаться с Усамой. Я же завтра, сразу после утреннего намаза, вывезу Усаму в наш тренировочный лагерь на горе Тора-Бора. Ты объясни Хароги, что в целях конспирации, что все контакты с Усамой строго через тебя.

– А что скажет Усама, когда узнает, что Анвар уехал?

– Что он может сказать? – улыбнулся доктор аль Заварихи. Улыбка тут же пропала в его бороде, и он сказал серьёзно: – Усам забыл одну мудрость, которая гласит: «Кто боится, того и бьют».

Мет Прэтисс встретился с Бобом Стронгом, аналитиком компании «Холлибертон» у себя в офисе на Парк Авеню, в шесть вечера.

– Мистер Чейни посоветовал обратиться к вам, – начал Боб сразу же после приветствия, – мы пытаемся спрогнозировать ситуацию в Югославии на ближайшее будущее, года на три – четыре вперёд. По территории Югославии планируется тянуть ветку нефтепровода из Каспийского моря.

– Сейчас в Югославии относительно спокойно, – ответил Прэтисс, – это в интересах европейцев. Канцлер Германии Коль приложил к этому определённые усилия. Немецкие BASF, VE.ON и RWE то же не прочь вести там трубу. Остаётся решить, понравиться ли это Дику?

– Руководству моей фирмы это не понравиться, – вздохнул Стронг.

– Следовательно, обстановка в Югославии должна оставаться напряжённой, – кивнул Мет, – нашей задачей на данном этапе, является подготовка общественного мнения о необходимости силового решения проблемы Югославии. В определённый момент, мы как гарант мирового порядка, железной рукой наведём там порядок, – Мет Прэтисс рассмеялся, – не зря же сказано: «Бог сделал людей, а Кольт сделал их равными». Именно в нашей руке должен находиться «кольт», что бы мы были первыми среди равных.

– Я консультировался с парнями из администрации президента, они говорят, что Билл Клинтон никогда не пойдёт на силовое решение конфликта в Югославии, – ответил Стронг.

– Обстоятельства меняются и люди меняются вместе с ними, – пожал плечами Прэтисс, – президент тоже человек и соответственно может поменять своё мнение.

– Вы провидец? – рассмеялся Боб Стронг.

– В определённой мере да, – серьёзно ответил Мет, – так что исходите из того, что через год, максимум два, США полностью возьмут ситуацию под свой контроль.

После ухода Стронга Мет позвонил в Таллахасси Фрэнку Конте, и тот сообщил, что завтра будет в Нью-Йорке. Он предложил встретиться в два часа дня в баре, который находится возле рессепшена отеля «Мандарин Ориентал» в комплексе «Тайм Уорнер Центр» в Мидтаун – Уэст.

В назначенное время, разместившись за столиком в баре, Фрэнк заказал себе коктейль «Нью-Йорк Сауэр», Прэтисс выбрал бурбон «Майкерс Марк».

– Люблю этот коктейль, – улыбнулся Фрэнк, – это, пожалуй, лучшее, что изобретено в этом городе.

– Фрэнк, – с укоризной сказал Прэтисс, – этот коктейль сто лет назад изобрели в Чикаго. Звался он «Континенталь сауэр».

– Тогда зря поменяли название, – покачал головой Конте, – Нью-Йорк хорош только на туристических открытках. Лучше всего этим городом любоваться издали, – Фрэнк кивнул на красивую панораму города, открывавшуюся с высоты тридцать пятого этажа, и продолжил: – Взгляните, отсюда Центральный парк, кажется прекрасным. А вблизи? Парк весь изгажен лошадиным помётом.

– В двадцати минутах ходьбы от него, находится Парк Карла Шурца, тихое, уютное местечко, совершенно не знакомое туристам, – сообщил Прэтисс, – я люблю этот город. Да у него масса недостатков, да он груб и холоден с людьми. Однако у этого города огромное достоинство, которое перекрывает все его недостатки, здесь все деньги мира.

– Хорошо, останемся каждый при своём мнении, – согласился Фрэнк Конте. Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил на стол: – Здесь всё, что нам удалось собрать за столь короткое время.

В конверте лежало несколько фотографий слегка полноватой, симпатичной девушки и лист бумаги.

В начале мая высокопоставленный сотрудник ЦРУ Нора Фладкин сообщила Прэтиссу, что одна стажёрка в аппарате администрации президента, бросает весьма недвусмысленные взгляды на Билла Клинтона. По слухам, она даже однажды на несколько минут уединилась с ним в Овальном кабинете42

Такое поведение практикантки сильно нервировало главу администрации Белого дома Леона Панетту. Эту практикантку звали Моника Левински. Тогда-то Прэтисс и попросил Конте собрать всю информацию об этой девушке. Сейчас Мет читал напечатанный на листке текст:

« Моника Левински родилась 23 мая 1973 года в Сан-Франциско.

Отец: Конрад Левински. Владелец медицинского центра.

Мать: Марсия Левински, репортёр.

В 1988 году родители Моники разошлись, что негативно сказалось на её психике. В школе Моника была замкнутой, необщительной. Сильно комплектовала из-за своей, как она считала полноватой фигуры. В 1991 году она поступает в колледж на факультет психологии. В колледже девушка сильно изменилась, она стала весьма раскрепощенной. Встречалась с мужчинами, причём, предпочтение отдавала тем, кто на много старше её. Длительных отношений ни с кем не поддерживала. Единственный мужчина, с кем она долгое время состояла в любовной связи, это преподаватель её бывшей школы Энди Бейкер. То обстоятельство, что Бейкер женат и имеет двоих детей, Монику нисколько не смущало. Связь между Бейкером и Левински прекратилась только после переезда Моники в Вашингтон».

Прэтисс убрал конверт с документами во внутренний карман пиджака.

– Ваши люди неплохо поработали, – сообщил он, – сейчас я вынужден покинуть вас, оставляю любоваться панорамой города и смаковать «Нью-Йорк Сауэр».

Прэтисс сел на заднее сиденье «бентли – континенталь», который был припаркован на стоянке около Тайм Уорнер Центра. Автомобиль поехал по Парк Авеню. Между 50 и 51 улицами пересекающими Парк Авеню, как раз напротив церкви Святого Варфоломея собралась толпа зевак и стояла пара полицейских машин.

41

Король Фахд – король Саудовской Аравии Фахд ибн Абдул-Азиз ибн Абдурахман.

42

Овальный кабинет – кабинет Президентов США в Белом доме.