Страница 26 из 35
– Да. Я прошу прощения. Он так больше не будет.
Узел развязался, и отшельник заглянул в мешок. Увидев, что находится внутри, он сделал большие глаза и присвистнул.
Однако, когда старик разложил раскрытый мешок на земле, Джакс сник. Он-то надеялся, что там внутри деньги или самоцветы, какое-нибудь сокровище, которое он мог бы поднести в дар луне. А там были всего-навсего кривая деревяшка, каменная дудочка да маленькая железная шкатулка.
Из всех этих вещей внимание Джакса привлекла лишь дудочка. Она была сделана из бледно-зеленого камня.
– У меня была дудочка, когда я был маленький, – сказал Джакс. – Но потом она сломалась, и я так и не сумел ее починить.
– Надо же, какие замечательные вещи! – молвил отшельник.
– Дудочка и впрямь славная, – ответил Джакс, пожав плечами. – Но что проку в деревяшке и шкатулке, такой маленькой, что в нее ничего полезного и не положишь?
Отшельник покачал головой.
– Ну как же ты не слышишь? Большинство вещей могут лишь тихо шептать. А эти буквально кричат.
Он указал на гнутую деревяшку.
– Вот это, если я не ошибаюсь, складной дом. И довольно славный.
– Что еще за дом такой?
– Ну знаешь, как лист бумаги складывают, так что он с каждым разом становится все меньше и меньше? Так вот, складной дом – что-то в том же духе. Только это, разумеется, дом.
Джакс взял в руки кривую деревяшку и попытался ее распрямить. И вдруг в руках у него оказались два куска дерева, напоминающие недоделанный дверной косяк.
– Эй, не вздумай разложить его прямо тут! – воскликнул старик. – Не хватало еще, чтобы напротив входа в мою пещеру появился дом! Я хочу видеть солнце!
Джакс попытался сложить два куска дерева в один.
– А почему он обратно не складывается?
– Наверно, потому, что ты не умеешь его складывать! – отрубил старик. – Подожди, пока не найдешь место, где тебе захочется его поставить, а потом уж раскладывай дальше.
Джакс осторожно положил деревяшки на землю и взял в руки дудочку.
– А в ней тоже есть что-нибудь особенное?
Он поднес дудочку к губам, и она издала простенькую трель, похожую на песенку козодоя.
Геспе лукаво улыбнулась, поднесла к губам знакомую деревянную свистульку и просвистела: «Тю-тю-ди-и! Тю-тю-ди-и!»
– Ну, а ведь всякий знает, что козодоя зовут еще полуночником. Когда светит солнце, козодои спят. Но, несмотря на это, к Джаксу тотчас слетелась целая дюжина козодоев. Птички уселись вокруг и уставились на него с любопытством, жмурясь от яркого солнца.
– Да, похоже, что это не обычная дудочка! – сказал старик.
– Ну а шкатулка?
Джакс взял ее в руки. Шкатулка была черная, холодная и такая маленькая, что ее можно было спрятать в кулаке.
Старик содрогнулся и отвел взгляд от шкатулки.
– Она пустая.
– А ты откуда знаешь? Ты же внутрь не заглядывал.
– На слух, – ответил старик. – Даже удивительно, как ты сам этого не слышишь. Это самая пустая вещь, какую я когда-либо слышал. Там, внутри, гулкое эхо. Эта шкатулка предназначена для того, чтобы что-нибудь в ней хранить.
– Ну, все шкатулки предназначены для того, чтобы что-нибудь в них хранить.
– А все дудочки предназначены для того, чтобы играть что-нибудь приятное, – возразил старик. – Однако эта дудочка – не просто дудочка. А эта шкатулка – не просто шкатулка.
Джакс посмотрел на шкатулку, потом бережно положил ее обратно и принялся завязывать третий мешок с тремя сокровищами.
– Ну что ж, я, пожалуй, пойду, – сказал Джакс.
– Ты уверен, что не хочешь пожить тут месяц-другой? – спросил старик. – Ты мог бы научиться слушать хоть чуть-чуть повнимательнее. Это полезное умение – слушать.
– Ты сказал мне кое-что, над чем стоит поразмыслить, – ответил Джакс. – И я думаю, что ты прав: не стоит мне гоняться за луной. Надо заставить луну спуститься ко мне.
– Вообще-то я сказал не совсем то, – проворчал старик. Но сказал он это без особой надежды. Он был искусный слушатель и прекрасно понимал, когда его не слышат.
Джакс отправился в путь на следующее утро, следуя за луной все дальше в горы. Наконец он нашел ровную долину, раскинувшуюся среди самых высоких пиков.
Джакс достал свою кривую деревяшку и принялся мало-помалу раскладывать дом. Впереди у него была целая ночь, и он надеялся управиться задолго до того, как взойдет луна.
Но дом оказался куда больше, чем он думал, скорее замок, чем скромная хижина. А главное, разложить его оказалось не так-то просто. Луна уже взошла в самый зенит, а Джакс все еще возился с домом.
Может быть, он из-за этого поторопился. Может, поступил опрометчиво. А может, Джаксу просто не повезло, как всегда.
Но, как бы то ни было, под конец все вышло наперекосяк. У него получился великолепный замок, высокий и просторный. Но он был какой-то странный. Там были лестницы, которые вели не вверх, а вбок. В некоторых комнатах недоставало стен, в других, наоборот, оказались лишние стены. Многие комнаты оказались без потолка, и, если зайти внутрь, над ними виднелось странное небо с незнакомыми звездами.
Короче, все в этом доме было чуточку не так, как следует. В одной комнате из окна были видны весенние цветы, а в другой, напротив, окна затягивали морозные узоры. В бальном зале стояло время завтрака, а неподалеку, в спальне, уже сгущались сумерки.
А поскольку дом был весь наперекосяк, ни одна дверь, ни одно окно не закрывалось как следует. Их можно было закрыть и даже запереть, но все это было очень ненадежно. А поскольку дом был большой, то и дверей, и окон в нем было видимо-невидимо, так что там оказалось слишком много входов и выходов.
Однако Джакс не обратил внимания на все это. Нет, он взбежал на вершину самой высокой башни и поднес к губам дудочку.
В ясное ночное небо полетела сладкозвучная мелодия. То была не просто птичья трель, а настоящая песня, изливавшаяся из глубины его разбитого сердца. Песня вышла могучей и грустной. Она металась и билась, точно птица со сломанным крылом.
Луна услышала ее – и спустилась на башню. Бледная, круглая и прекрасная, она предстала перед Джаксом во всем своем великолепии, и впервые в своей жизни он ощутил слабое дуновение радости.
Они завели беседу там, на вершине башни. Джакс поведал ей о своей жизни, о сделке с лудильщиком и о долгих одиноких скитаниях. Луна слушала, и смеялась, и улыбалась.
Но под конец она с тоской посмотрела на небо.
Джакс понял, что это предвещает.
– Останься со мной! – взмолился он. – Я не могу быть счастлив, если ты не станешь моею!
– Мне надо идти, – сказала она. – Мой дом – небо.
– А я построил тебе новый дом! – сказал Джакс, указывая на просторный замок, раскинувшийся внизу. – Тут и так достаточно неба. Просторного, пустынного неба, и все оно твое.
– Мне надо идти, – сказала она. – Меня и так не было слишком долго.
Он поднял руку, словно хотел схватить ее, потом сдержался.
– Здесь, в этом доме, времени сколько угодно! – сказал он. – В твоей спальне может быть зима, а может весна, все как ты захочешь.
– Мне надо идти, – сказала она, глядя вверх. – Но я вернусь. Я вечная и неизменная. И если ты будешь играть мне на дудочке, я буду навещать тебя.
– Я отдал тебе три вещи, – сказал Джакс. – Песню, дом и свое сердце. Если уж тебе надо уйти, не отдашь ли ты мне три вещи взамен?
Луна рассмеялась и развела руками. Она была нагая, как луна.
– Что же у меня есть такого, что я могла бы тебе отдать? Если что-то в моей власти – попроси, и я тебе это отдам!
Джакс почувствовал, что во рту у него пересохло.
– Во-первых, я хотел бы попросить у тебя прикосновение руки.
– Одна рука сжимает другую – ты получишь то, чего просишь.
Луна протянула ему руку – рука оказалась гладкая и сильная. Поначалу она показалась Джаксу прохладной, а потом удивительно теплой. По рукам у Джакса побежали мурашки.