Страница 8 из 50
Додж все еще держал ее руку, несмотря на то, что она несколько раз пыталась мягко отнять ее. Потом они уселись рядом, с интересом разглядывая друг друга, а он все так же держал ее за руку. Вблизи она оказалась еще прелестнее, чем показалась ему вначале. Он еле удержался от желания поцеловать ее алые нежные губы.
- За кого вы меня все-таки принимаете? - спросила она, взглядом указывая на свою плененную руку.
- Мне кажется, это объяснять не надо, - просто ответил он.
- Мне кажется, вы или очень храбрый молодой человек, или очень плохой, - прошептала она.
- Когда-то на просторах Канзаса я действительно вел себя не очень хорошо, - признался он. - Теперь я вас только попрошу проявить немного терпения и подождать.
- Чего я должна ждать?
- Пока я не докажу вам то, в чем я вас уверял все это время.
- А тем временем вы будете держать меня за руку, целовать, обнимать и все такое? - с усмешкой поинтересовалась она.
- Я обидел вас? - нежно спросил он.
- Пожалуй нет. И это меня удивляет. В чем тут дело? За мной бегают почти все парни у нас в долине. Уж я-то их знаю. Я их всех отшила, кроме Бака Хатуэя. Он меня вообще не оставляет в покое. Я не могу довериться никому из них.
- Пожалуйста, не равняйте меня с ними, - сухо сказал он. - Кажется, до сих пор я не позволял себе никаких вольностей.
- Но вы до сих пор не отпустили мою руку, - возразила она.
- А вы ее и не вырываете, - ответил он.
Он был прав, и она вполне понимала это. И поэтому чувствовала себя в крайне затруднительном положении. А Мерсер был на вершине блаженства. Его присутствие явно ободряло ее, и она хотела доверять ему. Их случайная встреча казалась ему очень трогательной и пророческой.
- Да, конечно, вы совсем другой. К тому же Томми послал вас ко мне. Но... но...
- Нан, - прервал он ее. - Я влюбился в вас еще когда вы шли сюда по тропинке. А если и не тогда, то, может быть, в тот момент, когда вы шли ко мне через ручей.
- Глупости! - вспыхнув, воскликнула она. Но что бы она ни говорила, для нее это была совсем не чепуха, а знаменательное событие, которое очень сильно на нее подействовало.
- Неужели вы не верите в любовь с первого взгляда? - спросил он.
- Я... я не знаю. Но я не должна позволять вам...
- Нан Лилли, вы больше не чужой человек для меня. Мне кажется, мы знакомы целую вечность. Поймите, я внутренне неосознанно стремился к этой встрече. Когда я расскажу вам о себе, вы поймете, что наша встреча для меня не простая случайность.
- Так расскажите же мне, - с нетерпением попросила она.
- Когда-нибудь после. А теперь я хотел бы договориться с вами вот о чем. Дайте мне время, и я докажу вам, что мне можно доверять. А потом я попрошу вас выйти за меня замуж.
- Выйти за вас! - в изумлении воскликнула она. - Но послушайте, мой отец обещал меня Баку Хатуэю!
Мерсер в смятении отпустил ее руку и схватил ее в объятия. Но прежде чем он успел сделать еще что-нибудь, она с силой уперлась ему в грудь и оттолкнула его. Но ее лицо было все еще так близко!
- Не подходите, - прошептала она. Она была страшно напугана, едва владела собой и чувствовала себя на грани катастрофы.
Мерсер понял, что если позволит себе еще хоть один подобный жест, то немедленно падет в ее глазах до уровня тех ухажеров, на которых она только что ему жаловалась, и постарался взять себя в руки. Она отодвинулась от него как можно дальше и сидела, по-прежнему протянув руку к его груди. Ее черные глаза, мерцая, смотрели неподвижно в его глаза. Она была как зачарованная и ждала, сама не зная чего.
- Ну вот! Кажется, я, наконец, доказал, что люблю вас, - тяжело дыша, сказал он. Мерсер не стал разъяснять, что именно он имел в виду - то ли страстный порыв, когда он схватил ее в объятия, то ли смиренное отступление, когда она оттолкнула его. - Я виноват, простите меня, Нан. Надо же, после всех обещаний, как низко я пал! Но вы оказались именно такой, как вас описал Томми. Я очень долго шел, но наконец-то я нашел то, что искал.
Приняв его слова за полное смирение, она расслабилась, и с ее лица сошло выражение тревожного ожидания чего-то. Она слегка откинулась назад, и в ее волосах вспыхнули солнечные огоньки. Юбка у нее была совершенно мокрая, она облепила ей ноги, и с нее уже натекли маленькие лужицы в которых плавали сосновые иголки. Она была как дыхание свежего ветерка, как лесная фея, и ощущение соблазна не покидало его. И не было смысла с ним бороться. Самое главное, он чувствовал, что она обязательно придет сюда еще не раз, чтобы встретиться с ним. Она ему этого не говорила и может быть, сама этого не осознавала, но он был в этом уверен. Он не задумывался, хорошо это или плохо, но такая возможность необыкновенно притягивала его.
- Теперь вы уедете отсюда? - наконец, спросила она.
- Вы считаете, я должен уехать?
- Думаю, вы могли бы уехать, по крайней мере, имеете для этого все основания.
- Но вы хотите, чтобы я уехал?
- Ну, я бы этого не сказала.
- Тогда я остаюсь.
- Но это будет ошибкой с вашей стороны. Мой отец - глава клана Лилли. И кроме его слова здесь больше нет никакого закона. Но Хатуэи каким-то образом сумели заставить его работать на себя. Они делают, что хотят, распоряжаются нашим скотом, нашими лошадями, а скоро они получат и меня. Но если вы останетесь здесь, мне будет очень плохо. Потому что... Я уверена, что вы мне обязательно понравитесь... я захочу, чтобы вы были со мной и... О, это обязательно случится! И это будет ужасно!
- Нет. Все будет хорошо. Самое ужасное случится тогда, когда ты позволишь своему отцу помочь этому Хатуэю заполучить тебя. Если ты его не любишь, то с твоей стороны будет страшной ошибкой выйти за него замуж.
- Да. Но тогда это падет только на мою голову, - скорбно ответила она.
- Нан, кажется, я понял, - внезапно сказал он. - Вы собираетесь пожертвовать собой, в этом-то и состоит ваша беда?!
- Ну, это только часть, та часть, которая касается лично меня. Самая большая беда состоит в том, что, приехав домой, я узнала кое-что ужасное, и это терзает мое сердце. У папы рак, и он долго не проживет. Братья пьянствуют и целыми днями ничего не делают, а мы становимся беднее с каждым днем. У Хатуэев закладная на нашу землю. В лавке Тиммзов мы задолжали за целый год... О, мистер Мерсер, наша семья скоро разрушится!