Страница 21 из 27
В половине седьмого утра 31 января мы уже на ногах; в семь часов завтракаем; и в половине восьмого отправляемся на наших рикшах в районный центр Сидевара на острове Санда, где изготавливают изделия из фарфора, покрытого селадоновой глазурью. Нас предупредили, что наша поездка займет приблизительно четыре с половиной часа. И мы прикинули, что день нам предстоит совсем неутомительный, что к ночи мы вполне можем вернуться в Кобе и провести ее в наших уютных постелях. Ради экономии времени на каждую тележку у нас приходилось по три нанятых рикши. На протяжении нескольких километров дорога поднимается в гору по краю скалистого ущелья, на дне которого течет горная речка. После подъема на высшую точку пути дорога для наших рикш становится легче. Она вьется между топкими полями и пересекает тщательно ухоженные сады. Наши выступающие в роли гужевого транспорта японцы продолжают резво скакать галопом вперед. По мне же сам труд, заключающийся в том, чтобы тянуть нас на затяжном подъеме, простирающемся от Кобе до вершины перевала, представляется смертным наказанием. А эти ребята к тому же еще умудряются забавляться, как школьники, а также периодически издавать подбадривающие крики, семеня с таким задором, будто чувство усталости им неведомо. Однако вместо обещанного полудня мы прибываем с Сидевару в четыре часа дня.
Я привез с собой в Японию шагомер, чтобы приблизительно измерять расстояние, которое мне придется покрывать в отдаленных районах и на неизведанных до сих пор европейцами проселках. Однако притом что шагомер в лучшем случае представляет собой по большому счету несовершенный измерительный инструмент, в моем конкретном случае он оказался совершенно бесполезным приспособлением, учитывавшим мощные шаги наших рикш во время дикой гонки веселым галопом, которые перевести в обычные шаги рядового пешехода мне никак не удавалось. Мой кули, запряженный в оглобли, нес на себе шагомер, на котором в конце дня появились показания, что он прошел расстояние 37 км. Но у меня сложилось такое убеждение, что с учетом продолжительного и утомительного подъема на холм в начале нашего путешествия средняя скорость движения в общем не превышала 8 км/час.
В Сидеваре мы узнали, что здесь и в соседних деревнях насчитывается пять гончарных мастерских, но все они считаются мелкими предприятиями. В этом и состояло наше открытие. В данном районе штат гончарной мастерской, как выясняется, состоял из ее владельца с сыном или с одним-двумя помощниками. В самом городке Сидевара находятся две гончарные мастерские, причем одна из них совсем маленькая. Но так как ни на одном из них не изготавливают товары, представляющие для нас повышенный интерес, мы покидаем этот город по тропе или проселку, выходящему к небольшому, поросшему вереском нагорью, расположенному на краю высокого холма. Мы преодолели 2,5 км идущей на подъем дороги, когда приблизились к трем маленьким гончарным мастерским, стоявшим рядом и принадлежавшим трем различным ветвям одной семьи. Здесь мы делаем короткий привал и осматриваем изделия всех трех производителей, пока вечерние тени явно не намекают нам, что наступает время возвращаться; но мы не можем отказаться от удовольствия в течение нескольких минут полюбоваться открывающимся нам пейзажем, который представляется величественным и прекрасным. На холмах и в лощинах мы наблюдаем тени, смешивающиеся с испарениями от земли на одной стороне и оттенками розоватого света на другой. И вот мы видим пересекающую долину, которая виднеется вдалеке, мощную горную гряду, вершины которой пылают розовым цветом, так как последние лучи заходящего солнца падают на ее снежные шапки.
Наши рикши отправляются в обратный путь пружинистой походкой, подбадриваемые свежим воздухом и дорогой на спуск, которая в скором времени приводит нас в Сидевару, где мы в одном из чайных павильонов находим мистера Исиду (отставшего от нас по пути) и (к нашему удивлению) того государственного чиновника, что сопровождал нас на Авадзи. Откуда этот государственный чиновник мог появиться, мы не можем даже вообразить, так как сегодня он нам попадается на глаза в первый раз. Исида сообщает, что приготовил для нас комнаты, где мы можем остаться на ночлег. Но мы с Сумаресом настаиваем на возвращении в Кобе, так как не подготовились к двухдневной поездке и даже не прихватили с собой зубные щетки. К его мольбам о большой опасности ночного путешествия из-за плохих дорог и опасных мостов мы прислушиваться не стали. Но тут он нам поведал о том, что совсем рядом расположен главный центр плетения корзин в Японии, а деревня, в которой налажено производство такого товара, считается очень красивой. Так что, оставшись здесь на ночь, мы получим возможность познакомиться с еще одной разновидностью народного промысла и красивым городом. Нам не оставалось ничего иного, как согласиться на ночлег прямо тут, настолько великим показался нам соблазн.
Перед каждым японским постоялым двором на протяжении практически всей длины его фасада находится своего рода скамейка, на которой, притом что она представляет собой всего лишь продолжение пола за пределами раздвижных перегородок, крепятся окна. Она служит местом отдыха путников, и здесь нам подали ужин. Но к нашему горю, большая часть бутербродов, взятых нами с собой, исчезла, и из провизии нам осталась по большому счету только банка варенья. Сумаресу пришла в голову счастливая мысль спрятать варенье в корзину, так как рис за деньги можно добыть в Японии где угодно, и притом что отваренный в воде рис как таковой большого аппетита не вызывает, зато варенье придает ему какой-никакой вкус. Очень часто во время путешествия по Стране восходящего солнца мне приходилось утолять голод одним только рисом с вареньем, и очень скоро меня посетило обоснованное умозаключение о том, что Сумарес заслужил памятник. Памятник основоположнику традиции брать с собой английский джем во все поездки по внутренним районам Японии.
Интересное место в Японии – придорожный постоялый двор или сельская корчма. Ее тщательно прибранные комнаты разделяются только сдвижными бумажными перегородками; внутри оборудован помост, предназначенный для микадо, если тому когда-либо придет на ум выбрать этот апартамент для своего отдыха в пути, створка в боковой сдвижной перегородке, закрывающей этот домашний трон, через которую подадут угощение в таком маловероятном случае; балкон перед комнатой для постояльцев с видом на сад и ванна для освежения тела путника. Все эти атрибуты не могут не порадовать уставшего путешественника.
Ванна находится в отдельной комнате, которую обычно можно увидеть из парадного внутреннего двора или сада, процесс раздевания гостя совсем не обязательно должен происходить на влажном полу рядом с купелью. И здесь, где все комнаты постоялого двора смотрят на одну ограду и где все перегородки парадного окна всех комнат убраны, я наблюдаю, как два недавно прибывших постояльца расположенных напротив комнат раздеваются, а потом нагишом, но с улыбкой следуют по балконам перед комнатами общественного пользования с самым беззаботным видом безо всякого стыда. При этом никто не обращает на них внимания, не делает замечаний, кроме одного только неотесанного иностранца. Парочка прошествовала к ванной комнате, один из голых японцев в нее вошел, а второй остался ждать своей очереди снаружи. Европейцев конечно же удивляет очаровательная простота японцев, которые, в каких бы условиях они ни оказались, даже не догадываются о своей неуместной наготе. Во многих японских гостиницах мне пришлось наблюдать картины, казавшиеся однозначно странными. Однако я ни разу не заметил похотливого взгляда, непристойного поступка или какого-то еще заслуживающего осуждения проявления чувств, невероятного по разумению европейца.
После нашей трапезы, состоявшей в основном из риса и варенья, мы просим немного бренди или вина, с помощью которого рассчитываем стимулировать пищеварение; но населению этого счастливого и целомудренного города ничего о такого рода напитках не известно. Собравшись спать, мы хлопаем в ладоши, поскольку таким манером в Японии господа зовут слуг. Совсем скоро постели для нас подготовили: три одеяла приносят Сумаресу и три мне, к тому же для каждого из нас выделили по мешку с рисовой шелухой под голову вместо подушки.