Мой Повелитель Тьмы

Она не ответила и не появилась, на что я рассчитывала, зачем звала?

- Что скучаешь, внучка?

Голос дедушки оторвал от грустных мыслей, но я даже не вздрогнула.

- Просто… Сижу…

- Просто, да не просто… - хитро улыбнулся старый лис

- Не знаю дедушка. Всё слишком странно и запутанно в моей судьбе. Не думала что после гибели моего мира, мне вновь придётся стоять перед выбором что ли… Или просто стоять перед пустотой, скорее, и думать что делать дальше, как быть, зачем и почему именно я? - дедушка сел рядом с пнём, спугнув таки зайца.

- Расскажи мне, внучка.

- Я пара.

- Кому?

- Повелителя Тьмы.

Мы молчали. Молчали долго. Я не знала что добавить, дедушка пытался совладать с собой или со мной, я не знаю...

- Повелители Тьмы отобрали у меня семью, - хрипло начал дед - погубили моего сына, лишили надежды... - мы помолчали вновь - Но, другой Повелитель Тьмы рискнул всем и собой тоже, дабы не погубить всех и вся. Я не знал, как и ты не представляешь до сих пор, каких титанических усилий и невероятных умений, стоило молодому Шагрэху ваше спасение, сколько сил он вложил чтобы остановить кровопролитие. И чем сейчас платит. Ведь он остановил битву, но приблизил свой тысячелетний рубеж, поэтому он может сорваться в бездну в любой момент. Я ненавидел всех Повелителей Тьмы, даже тех троих что остались. Но… Я ненавидел зря. Ты знаешь что Аргатаэрр убил 2-х Повелителей Тьмы которые заварили всю кашу, и своих двух братьев тоже, которые оказалась в доле с предателями? И я не знал… Мы боимся его, а он, хоть и бессмертен, но всё же жив. Он чувствует всё как и мы, и больно ему тоже бывает. Ты его пара? - я лишь кивнула - Аргатаэрр воин. Он многое пережил и многих еще переживёт. Он 10 лет прожил в рабстве в ипостаси Дракона. Хотя максимум Сапфиры выживали в рабстве 3 года.

- Что значит в рабстве?

- Что ты знаешь о Сапфировых Драконах, внучка? Это ведь не только самые большие драконы из всех представителей чешуйчатых. Это еще и драгоценная шкура, непробиваемая броня, 5-6 бесценных шейных шипов и 1 или, не дай Триликий!, 2 шипа на хвосте, а у твоего дракона их таки 2. В рабстве Дракона заковывают в Ограничивающие кольца, снять которые может только Истинная пара или Хозяин колец. Дракон обречён жить в ипостаси без оборота, но, при первых признаках линьки, с него живьем снимают шкуру вместе с чешуёй.

Я вначале глупо хлопала глазами… А потом меня передёрнуло…

- Сколько линек в год у дракона? - осипшим голосом спросила я.

- Одна. А знаешь ли ты что за узоры покрывают тело твоего Дракона?

- Линии боли? Так много?! - ужаснулась я вспомнив кровавое великолепие полностью покрывавшее тело Агро.

- Да. Именно они. Или их ещё называют Узоры боли.

Мы ещё помолчали с дедушкой…

- Деда…?

- Что девочка моя?

- Скажи, кто из нас, после этого, свирепый зверь, а кто истинный Повелитель жизни?    

- Умница… - улыбнулся дедушка, встал и покинул поляну.

Я сидела глядя вдаль леса, наблюдала как он готовился ко сну, как тени прокрадывались среди разлапистых елей и пышных лиственных крон, как тонкое покрывало вечера укрывало всё вокруг. Как засыпало солнце, и ночь вступала в свои права. В голове было пусто, тихо и пусто…

Я вдруг вспомнила подвал моей пятиэтажки, и мой ужас когда я впервые увидела глаза Арго…

- Тиса… - вновь позвала тихонечко я...

Но она вновь не ответила.

Наверное он в Преисподней вместе с Арго, и мой Зов Тиса не услышит.

Я встала, и побрела домой.

Вдруг вспомнила последний вечер с Арго. Его огроменного Гарта. Жуткую оскаленную пасть. Мягкую шерсть, переливающуюся серебром. Он не был чисто чёрным, шерсть переливалась, серебрилась в свете луны.

Сегодня мне снилось солнце. Но оно не светило, не грело, оно просто было, я сидела в безликом помещении и ела безвкусную еду. Проснулась, и вновь пошла в лес.

- Тиса… - как мантру шепнула я в пустоту. - Пресветлого дня Тиса.

И отправилась собирать травы.

Теперь каждый мой день начинался с ритуала: “Пресветлого дня, Тиса!”, а заканчивался “Претёмной ночи, Тиса…”

Не знаю почему я говорила с Тисой, а не с Арго, почему каждый день обращалась именно к ней, не знаю… Но тело моё находилось тут, мозг отсчитывал дни до возвращения в Академию, а душа моя рвалась к нему. Куда угодно, даже на край света или в саму Преисподнюю, но к нему.

Я капитулировала в этой битве, признала полнейшее поражение, и ничуть не огорчилась. Я не могла без него жить, не хотела ничего и никого видеть, и чем дольше длилась разлука, тем яростнее сердце рвалось к нему!