Страница 8 из 87
За столом воцарилось молчание, потом кто-то из «сестричек» вздохнул:
— Красивые стихи… И страшные… Как мороз по коже…
— Денис Анатольевич, а Вы хорошо держите удар, — теперь уже дружелюбно обратился Дольский ко мне, — с Вами можно будет иметь дело.
— А в чем будет заключаться это дело?
— Ну, скорее всего в том, чтобы как можно быстрее одолеть супостата, — включился в разговор капитан, — но давайте лучше поговорим об этом завтра, а то дамы заскучали от наших разговоров.
— Да, дамы заскучали и хотят веселиться, — это проявилась давешняя Катя, — поручик, расскажите еще что-нибудь смешное…
— Ну, скорее всего в том, чтобы как можно быстрее одолеть супостата, — включился в разговор капитан, — но давайте лучше поговорим об этом завтра, а то дамы заскучали от наших разговоров.
— Да, дамы заскучали и хотят веселиться, — это проявилась давешняя Катя, — поручик, расскажите еще что-нибудь смешное…
— Недавно наш батальонный вестового проучил за то, что тот в сарае дрых безбожно средь бела дня. Позвал денщика, тот ведро с водой на дверь сверху поставил, чтобы оно упало, когда дверь откроется, да как закричит: «Пронькин, собачий сын! Ко мне бегом!» Тот спросонья плечом — в дверь, а на него сверху — вода. Сразу проснулся, — завел Дольский очередную байку…
Я посмотрел на Дарью Александровну и встретился с ее смеющимися глазами.
— Гусар, — одними губами, что бы никто не услышал, сказала она и комично развела руками, мол, что с него возьмешь. Тут уже я не выдержал и улыбнулся.
Один из врачей-ординаторов вышел и вскоре вернулся с гитарой в руках.
— Давайте устроим небольшой концерт! К участию приглашаются все, умеющие играть и петь.
«Медсестрички» оживились:
— Олег Сергеевич, спойте! Просим, просим!
— Пожалуйста, «Гори, гори, моя звезда»!
— Нет, нет! Лучше «В лунном сиянии»! А мы будем Вам подпевать!
Доктор-певун откашлялся, приосанился, и довольно приятным голосом исполнил требуемое. После чего испросил антракт на пару глотков чаю и папиросу.
— Денис Анатольевич, будьте так любезны, передайте инструмент. — Дольский, видимо, решил показать себя со всех лучших сторон. Я поднялся, взял гитару в руки, и тут пальцы сами пробежали по струнам, проверяя строй… Будучи курсантом, все мы немного поигрывали на гитаре, но сейчас в руках была… семиструнка! Это что-же, мне вот такое «наследство» привалило? Ну ни ну…
— Вы тоже играете? — Анатоль заметил мои телодвижения.
— Одна дама, когда ее спросили: «Играете ли вы на рояле?», ответила: «Не знаю, я еще ни разу не пробовала!». Держите, Анатолий Иванович.
Дольского хватило на два цыганских романса и «Белую акацию», после чего он протянул гитару мне:
— Сыграйте что-нибудь, Денис Анатольевич!
Ну и что мне вам играть? Битловскую «She loves you» или «Поворот» Макаревича? Ха-ха три раза… Хотя есть идея… Этот марш очень люблю, аж до мурашек по коже. И написан он в 1912-м, сам интересовался. Только слова — из будущего, ну да будем надеяться, прокатит.
— Эта песня написана три года назад, но уже обрела популярность. Называется она «Прощанье славянки»
В комнате стало тише, присутствующие внимательно слушали…
— Я слышал эту песню, но слова были другие. — подключился к разговору Валерий Антонович, — А эти откуда? Кто автор, не знаете?
— Эти слова разучивали в школе прапорщиков, когда учился, автора назвать, к сожалению, не могу.
— Господа, хватит о грустном! Поручик, развеселите нас, расскажите что-нибудь еще смешное…
Компания разделилась. Трое «сестер» постарше и фельдшер вели между собой неторопливый разговор, скорее всего о семьях, о том, что сейчас творится в тылу, молодые «сестрички» смеялись от фраз Дольского, который был в ударе и вне конкуренции по части смешных историй и шуток, Михаил Николаевич с капитаном и врачом дымили папиросами возле открытой форточки и неспешно беседовали.
А я сидел рядом с Дарьей Александровной, смотрел на нее и не мог оторваться… Вот как понять женскую красоту? Изобретаем себе эталоны красоты, начиная от Венеры Милосской, вплоть до Барби-гёлз, спорим что красиво, а что нет. А тут смотришь на НЕЕ и не можешь отвести глаз, хочется смотреть и смотреть бесконечно, и не надо ни с кем сравнивать — так ОНА завораживающе красива сама по себе…
Я помимо этого еще что-то ей говорил, какую-то смешную ерунду, наверное, потому, что она смеялась и краснела от моего взгляда… Но потом время, отведенное Судьбой для счастья, закончилось. Доктор, оторвавшись от беседы, подозвал Дарью Александровну:
— Голубушка, будьте любезны, сходите, посмотрите нашего оперированного, как он там. По времени должен уже отходить от наркоза. Там «сиделец» дежурит, но мне спокойней будет, если Вы посмотрите.
— Конечно, Михаил Николаевич, я уже иду.
— А чтобы вам не страшно было темными коридорами идти, Денис Анатольевич вас проводит, тем более, ему таблетки принимать пора.
— Да, доктор, — я поднялся и мы вышли в коридор.
Сделав все дела, в том числе дав распоряжения дежурившему санитару и накормив меня таблетками, Дарья Александровна сказала:
— День был трудный, устала, пойду отдыхать. Спасибо Вам, Денис Анатольевич за приятный вечер…
— Дарья Александровна… Вы завтра не дежурите?.. Хочу пригласить Вас прогуляться после обеда по городу… (И, будь что будет)… И познакомить Вас с одним героем…
Она с интересом поглядела на меня,
— Вы меня заинтриговали! Кто он?
— Могу рассказывать о нем только в его присутствии, единственное, что скажу сейчас — он молод, честен, храбр, верен клятве и очень хорошо владеет холодным оружием.
— Вы жестокий, я же теперь умру от любопытства… Хорошо, заходите за мной завтра в четыре часа, а сейчас — спокойной ночи, — она повернулась и пошла к себе в комнату.
— Спокойной ночи, хороших снов…
Когда я вернулся к остальной компании, поймал на себе взгляд доктора и его одобрительный кивок.
— Денис Анатольевич, присоединитесь к нам, уважьте стариков, — он показал на стул рядом с Бойко.
— Какой же Вы старик, Михаил Николаевич? — спросил я, усаживаясь.
— Да уж к молодежи я себя отнести уже не могу. Мы тут с Валерием Антоновичем говорили о вас, молодых, о вашей судьбе на войне и после войны…
— До конца войны дожить еще надо.
— Вот поэтому, — включился в разговор Бойко, — я и хотел бы с Вами побеседовать, Денис Анатольевич, но не сейчас, сегодня настроение не то, а завтра вечером, если, конечно Вы свободны.
— Завтра после обеда я, к сожалению, буду занят, — я поймал быстрый взгляд из-под бровей доктора, а утром — к Вашим услугам. После физкультуры.
— Да, а на вашу «физкультуру» можно будет взглянуть?
— Конечно, приходите, тут секретов никаких нет…