Страница 73 из 87
— Валерий Антонович, я полностью с Вами согласен, но нам не грозит встреча по этому поводу с господами в голубых мундирах? Вы же прекрасно знаете, что офицерам запрещено заниматься политикой. Разжалуют в солдаты, сошлют в окопы, — и все.
— Встреча с ними, Анатоль, будет и не одна. Но не так, как ты себе это представляешь. С коллегами из контрразведки я тоже давненько общаюсь, у многих — схожие настроения, тем более, что информацию они имеют более подробную. Что, однако, не отменяет конспирации. Поэтому мы сейчас сделаем вот что. — Валерий Антонович открывает ящик стола и извлекает на свет Божий бутылку коньяка. — Присаживайтесь поближе, господа, разрешаю курить. Анатоль, достань рюмки и разливай… Так вот, у меня на примете уже есть трое офицеров, с которыми можно провести предварительные беседы.
— Ну, хорошо, нам удастся создать подобную дружину. Но в ней практически все будут военными. Цель создания — в чем она заключается? — Не унимался Дольский. — Выиграть войну и после этого дублировать Охранное отделение?.. Или что-то еще?
— Валерий Антонович, а ведь Анатоль прав. Мы еще не определили четкие цели, средства для их достижения… И, возможно, то, что я сейчас скажу, будет для Вас неожиданным… — Закуриваю, чтобы оттянуть время, уж больно шоковую информацию надо преподнести. — Скажите мне, господа, как Вы мыслите себе будущую Россию? Я не против монархии, но какой она должна быть?..
И — тишина. Почти мертвая…
— Объяснитесь, Денис Анатольевич! — Капитан Бойко пристально смотрит на меня. — Что Вы имеете в виду?
— Валерий Антонович, я просто хотел узнать Ваше мнение о государственном устройстве в будущем. Из своей истории я знаю, что основной причиной революции было недовольство царской властью со стороны всех слоев общества. Что многие хотели бы ограничить самодержавную власть, заменить ее на конституционную монархию, а то — и на республику. Вот и хочу узнать, что Вы думаете об этом.
— В начале своего царствования император Александр III подтвердил три принципа построения российского общества, определенные еще в 1832-м году Николаем I: самодержавие, православие, народность. Я считаю, что для России это — вполне подходящий вариант. А Ваше мнение?
— Насколько я знаю, Александр III держал твердой рукой и страну, и всю Великокняжескую… свиту. Ныне здравствующий Император этого сделать не может в силу ряда обстоятельств. А что делают мыши, когда кот спит?.. Особенно, если до них правосудию очень трудно дотянуться. Я хочу сказать, что есть несколько условий, при которых возможно дальнейшее развитие страны с сохранением монархии.
— Так все-таки — монархия, а не республика? Отчего же, можете объяснить?
— Могу. При республиканском строе к власти приходит политик, выбранный на недолгое время, — максимум пять лет. То есть, партия, находящаяся у руля, гарантированно может выполнить программу, разработанную на этот недолгий срок. А учитывая «честность» большинства современных политиков, их действия будут направлены на обогащение себя любимых. Потом к власти придет другой лидер, другая партия, и процесс управления страной, то есть набивания собственных карманов, начнется по новой, а все огрехи будут сваливаться на предшественника. В своем времени я на это успел насмотреться, да и пример Северо-Американских Соединенных Штатов у всех нас перед глазами. Республиканцы и демократы сменяют друг друга с завидной периодичностью, а все идет так, как надо всяким банкам и трестам.
Так вот, чтобы сохранить власть, Царь должен объявить о национализации всей земли и бесплатной раздаче ее крестьянам. С учетом их заслуг в войне, то есть, лучшую землю должны получить те, кто проливал кровь на фронте, или семья погибшего воина…
— Подожди, Денис, ты хоть представляешь сколько крупных землевладельцев в России? Ты думаешь, они обрадуются? — Дольский следует моему примеру и тоже закуривает.
— Анатоль, пойми! Один из основных лозунгов революции был «Землю — крестьянам!». Если это сделать сверху, то крестьянство будет за царя, а не за революционеров. А вообще, скажи мне, почему основная часть населения империи живет в беспросветной нищете, деградирует и спивается от безысходности? При этом еще обязана кормить остальных, которые их и за людей не считают? И потом, кого проще прижать к ногтю — миллионы озлобленных крестьян, или несколько пусть даже десятков тысяч помещиков и землевладельцев. Тем более, что им будет предложена определенная денежная компенсация, правда, растянутая лет на двадцать-тридцать.
— Да, Денис Анатольевич, удивили Вы меня, — Валерий Антонович, до сих пор внимательно слушавший нашу с Дольским перепалку, решил вступить в разговор. — Не скажу сразу, что я — за, но доводы заслуживают внимания. Чем еще удивите?
— Еще — смягчение отношений между сословиями, национализация стратегических отраслей промышленности, улучшение условий жизни и труда рабочих, в том числе и жестко установленная законом продолжительность рабочего дня, всеобщее образование, бесплатная медицина. Это так, навскидку.
— Ты хочешь уравнять в правах дворянина, купчину и крестьянина?! Ты представляешь, какой поднимется вой?
— Анатоль, скажи, пожалуйста, что дает тебе твое потомственное дворянство? Изжившие себя надуманные привилегии? Тебе это нужно?.. Тем более, что отменять ничего не надо, просто границы между сословиями сделать более прозрачными. Вспомни Петра I: «За ум графами жаловать буду!» Возьми, например, Демидовых. Да и Светлейший князь Александр Данилович Меньшиков свою карьеру начинал с пирогов. Дворянство должно служить стране. Не за страх, а за совесть. Как самураи в Японии…
— Хорошо. Тем более, что на войне пуля одинакова и для крестьянина, и для дворянина… А почему у тебя рюмка полная? Манкируешь?
— Нет, с позавчерашнего дня в роте — сухой закон. Для всех.
— Почему же, Денис Анатольевич? — Господин капитан с интересом смотрит на меня, ожидая ответа. Рассказываю историю трех незадачливых погранцов — пьяниц. Дольский ржет, а Валерий Антонович высказывает то ли похвалу, то ли осуждение:
— Вот вечно Вы, Денис Анатольевич, оригинальничаете. Они же теперь или пить разучатся, или бегать будут быстрее командира… Ну да шутки — в сторону. Вы назвали ряд преобразований в стране и обществе. А какими силами собираетесь это делать? Ваши слова достаточно близки к программе кадетов, но примут ли они нашу сторону? Тем более, что Ваши идеи гораздо радикальней. А они ведь сами рвутся к власти. И не они одни.
— Валерий Антонович, вопрос должен стоять по-другому — примем ли мы их в свои ряды? В моей истории было несколько случаев, когда военные брали власть в стране. Про младотурков Вы и сами знаете. А вот в Испании в начале тридцатых была революция, которая уничтожила монархию. Республиканцы разных партийных принадлежностей не могли выработать единой политики и грызлись между собой. А попутно отрывались на крестьянах. Представьте себе запрет на свободную торговлю продуктами в аграрной стране. Они же потом начали политические репрессии. А в 1936-м году восстали военные во главе с генералом Франко. И до 1939-го была гражданская война, которую армия, естественно, выиграла. Генерал стал диктатором, но сразу заявил, что передаст власть над страной наследному принцу Хуану-Карлосу, но только когда положение в стране это позволит. Что впоследствии и сделал, но сначала хитро обошел Вторую мировую войну, потом провел индустриализацию, — в общем, вывел Испанию из отсталых аграрных стран в развитые индустриальные. Националистической партии оставил только социальную направленность, тесно сотрудничал с религиозной организацией «Опус Деи»…
— Вот, мы и переходим к следующему принципу — православию. — Капитан задумчиво смотрит на мою полную рюмку, потом кивает Анатолю, чтобы налил себе и ему. — Что Вы думаете по этому вопросу, господин реформатор? Скажу сразу, я — человек верующий, и отказываться от Бога не собираюсь. Кстати, после нашего первого разговора задался вопросом: Не являлась ли именно религия той связующей силой, что подняла весь русский народ на войну с Бонапартом? Ведь он, вроде, обещал крестьян освободить от крепостничества. И ведь не помогло… Так что же делать с Церковью?