Страница 13 из 14
- Да, Лин… Это твой дядя, но мы с ним не дружим, потому что он плохой человек. Хочешь, мультики посмотрим?
Но Лин уже не слышала женщину: опустив нахмуренный взгляд в пол, девочка задумалась о человеке, чье лицо казалось ей подозрительно знакомым. Где она могла видеть его раньше? Но детские впечатления самые сильные, оттого лицо мужчины так четко запечатлелось в голове.
Но кто бы мог подумать, что родной дядя сможет убить своего брата, ставя на опасный путь его дочь? Ужасный шрам, обезобразивший лицо, уже не мог отразиться в памяти так ясно; сколько уже лет прошло, и одни тревожные воспоминания заполнили другие. Лин была слишком увлечена отмщением, чтобы думать о возможности родственных связей…
Как бы то ни было, теперь она не имеет с ним ничего общего.
End of Flashback
***
Лишь по приезду в больницу я почувствовала, как резко закололо в ногах. Медсестра, осматривающая всех, сказала, что у меня кровь запеклась на голенях: результат быстрого бега по высокой траве, к тому же, покрывшейся острой коркой льда. Я сидела на кушетке, изредка вытирая ладонью набежавшие слезы. В голове крутились мысли лишь об одном человеке – Мин Юнги.
Я потеряла счет во времени, когда доктор, наконец, вышел в коридор из операционной. Чимин и Чонгук сонно дремали друг у друга на плечах, остальные тихо сидели на диванах, изредка перешептываясь.
- Есть ли здесь близкие родственники Мин Юнги?
- Нет, - отозвался Намджун, толкая в плечо спящих мемберов. – Есть только друзья и коллеги.
- Может, он кому-то особенно доверял? – доверял. Почему доктор говорит в прошедшем времени?!
С кресла встал режиссер, как самый старший из всех присутствующих. К слову, кроме него и Бантанов никого больше и не было – остальных было решено отправить по домам. Доктор отвел мужчину в сторону и стал что-то негромко объяснять, хмуря брови на своем худом лице со впалыми щеками. Оба выглядели напряженными и усталыми. Я нервно ерзала в кресле, в любой момент готовая сорваться и побежать в палату к Юнги, и только сонный Тэхен держал меня за руку, словно мысленно внушая: «Все будет хорошо».
Чонгук и Чимин окончательно проснулись, тихо спрашивая, сколько время. Хосок еле слышно ответил: «Пять сорок утра» и опустил голову, встряхнув плечами. Прошло больше двенадцати часов, и все это время я не сомкнула глаз. Но тревога за парня была слишком сильной, чтобы сон одолел меня.
Доктор ушел в глубину коридора, а режиссер вернулся к нам и радостно сообщил, что операция прошла успешно. От прозвучавших слов в груди словно затрепетали бабочки, и не терпелось скорее увидеть его… Но мужчина тут же поспешил меня расстроить, так как Юнги сейчас нужен отдых, поэтому было принято общее решение вернуться в общежитие и немного вздремнуть. Я бросила последний взгляд на палату и мысленно пообещала вернуться.
***
- Он меня ненавидит, верно? – спросила я, помешивая ложечкой сахар в чашке чая. На часах около двенадцати дня, ребята медленно спускались в обеденную, чтобы, наконец, поесть.
- Нет, Лин, ни в коем случае, - Намджун выглядел невыспавшимся, но, все же, более уверенным. Ладонью он крепко сжимал мои пальцы, слегка встряхивая руку в воздухе. – Шуга сам бросился, я видел…
- Он слишком храбрый, - к разговору присоединился Хосок. – Я тоже видел. Столько сосредоточенности в его лице… Знаешь, Лин, ты, наверное, первая, кто так сильно зацепил его.
- Серьезно? – я не верила своим ушам. В голове постоянно прокручивались обрывки проведенных вместе дней: поцелуй с Чонгуком, неловкий разговор, ночь в его постели, съемки…
- Абсолютно, - пробубнил Гук, запивая съеденную вафлю горячим какао. Вот уж от кого я не ожидала услышать слова поддержки. – Лин, ты нужна ему, правда. Я никогда не видел хена таким вдохновленным: он даже песню недавно написал, сказал, о любви…
Я даже не дослушала парня; резко вскочив со стула, выбежала из помещения, на ходу застегивая теплую куртку. Холодный ветер щекотал лицо, пробирался внутрь, под воротник, где не было шарфа. Я поймала такси и назвала нужный адрес.
Через пятнадцать минут я была на месте. В голове крутилось столько мыслей, абсолютно разных: Юнги, Черин, отец, Чонгук… Но эта неуловимая искра внутри, что с каждой секундой разжигалась разноцветным фейерверком, подталкивала, унося за собой. Чуть не сбив с ног несколько медсестер, я добежала до верхнего этажа, где и находилась палата Юнги. Возле двери стояли два врача с медкартами, но я растолкала и их, резко дергая ручку на себя.
Медленный, протяжный писк заполнял светлую палату: на мониторе, рядом с постелью, белыми зигзагами расходились показатели пульса, на тумбе у подушки лежали личные вещи, голубые шторы были плотно задернуты. Следом за мной в комнату забежали те самые врачи, уже было открывшие рот, чтобы попросить меня уйти, но быстро переключились на пациента.
К глазам вновь подступили слезы, и в данную секунду я не хотела думать ни о чем другом, мысленно сконцентрировав все свое внимание на одном только человеке. Мужчина подошел к постели и дотронулся ладонью до лба парня, а после, коротко кивнув коллеге, удалился, закрывая дверь.
Я осторожно подошла к постели, как вдруг чужая холодная рука сжала мои пальцы. Подняв глаза, ощутила его взгляд… Такой теплый, нежный, словно лучик солнца пробрался сквозь затянутое тучами небо…
- Л-Лин? – хрипел он, тщетно пытаясь улыбнуться. – Что ты здесь…
- Тише, тише…
Моя ладонь легла на его щеку; я поглаживала пальцами мягкую кожу, свободной рукой стараясь вытереть набежавшие капли, но Мин сделал это сам. От его прикосновений меня брало в дрожь, я ощущала неимоверную тяжесть в животе, словно мои бабочки разом опали вниз, придавленные к краю целым ураганом чувств, что пронизывал все тело острыми иголками. Впервые я чувствовала боль, но ПРИЯТНУЮ боль… Наконец-то, она, все это время старавшаяся контролировать мой разум, мои эмоции, не сможет запугать меня.
Я приблизилась к его лицу и почувствовала еле уловимое дыхание на щеке. Между нами нависла тишина, но, порой, глаза говорят гораздо больше, чем мы можем озвучить. Знакомый запах нежной мяты щекотал нос, распространяясь легким шлейфом. Считанные сантиметры, и мы сливаемся в таком долгожданном, робком, но по-своему необходимом поцелуе. Я не решаюсь действовать, лишь поочередно целую его холодные, слегка огрубевшие губы; Юнги трепетно, насколько может, сжимает мою ладонь, переплетает пальцы.
Сидя рядом с ним, держась за руку, я рассказывала смешные случаи из детства, иногда вызывая еле заметную улыбку. Но он слушал, внимательно слушал, изредка пытался что-то произнести, но я не позволяла. Под мои рассказы Юнги медленно погрузился в сон, и я решила, что пора уходить. Поцеловав его в щеку на прощанье, я услышала тихое: «Прости».
И только мы оба знали, что извиняться не за что.
========== Эпилог ==========
- …А она встает, слезы из глаз хлещут, говорит мне: «Это ты виновата! Ты их убила!», представляешь?
Хиен заливисто смеялась, держа в руках большой стакан с бабл-чаем. Мы сидели в том самом кафе, в котором я окончательно приняла решение уехать в Сеул. За окном стояла чудесная погода: распускались первые листочки, щебетали птицы на деревьях, люди постепенно снимали с себя зимние, тяжелые куртки – в Пхеньян пришла настоящая, уютная весна. И только запах свежей вишни, с только-только прорезавшимися ростками, заполнял просторы улиц, оставаясь теплым ароматом на щеках.
- А куда она потом делась? – подруга поправила очки и сделала еще глоток, всматриваясь в проезжающие мимо автомобили.
- Не знаю, - я повертела в руках чайную ложечку. – Ребята не говорили, да я и не спрашивала.
- А с Инстаграммом что?
- Пришлось залить видео с извинениями и удалить аккаунт. Слишком много было с ним связано, но пора что-то менять, так ведь? – я робко улыбнулась, отводя взгляд.
- Слушай, а клип-то? Ну а клип?!
- Режиссер сказал, что премьеру перенесли на апрель. Не хочу я его смотреть… Ворошить все это, вспоминать… Натерпелась.