Страница 4 из 11
Стали кричать: «где невестина перчатка?» Перчатка эта пропала. В общем, оказалось, что «сказка» началась в моей жизни. Она стала действительностью. Потом помню, у меня было другое платье. Меня переодевали из свадебного платья в какое-то необычное платье. Этот Александр кричит:
– Надо сжигать другую перчатку, между ними связь! – Я говорю:
– Ты все знаешь? Ты знаешь все, как делается?
Ну, конечно, если мать занималась этим, и он с детства это видел. А самое страшное, что его мать была преподавателем в школе. Преподавала в начальных классах. И сколько детей, оказывается, страдало от нее. Потому что дети-то были без крестов, без молитвы. Я думаю, что сейчас таких не меньше. Сейчас время зла, тоже все открыто. Вышло все наружу. Раньше все это было скрыто. Если мы воспринимали колдунов как в сказке персонажей, то сейчас пожалуйста – все колдуны у нас выходят на телевидение. Открыто, в газетах, это же страшно взять газеты. И прикрываются иконами, держат иконы в квартирах, и сами же занимаются колдовством.
Но с нами Бог (крестится) и все Ангелы Его. Господь нас теперь защищает. На тот период, когда я не знала ни одной молитвы, не носила креста, для меня начались жуткие и страшные события в моей жизни. Надо было это все перенести.
Через несколько дней у меня произошел выкидыш. Меня отвезли на «скорой помощи» в больницу, ребенок умер. То есть, она нанесла проклятие, как потом выяснилось, и ребенок у меня погиб. И так было у меня несколько выкидышей. И после какого-то выкидыша, не помню, после третьего или четвертого, кровотечение доктора не могли остановить. Они вроде бы останавливают гормональными таблетками в больнице, выписывают, и кровотечение начинается заново.
И вот, выписали меня домой, кровотечение у меня началось с такой силой, что я уже не успевала пеленки, все это подкладывать. Потом пошло у меня кровотечение из носа. Я чувствовала, что теряла память. И вот, в какую-то ночь, мы тогда жили в милицейском общежитии, в Москве, в милицию устроился и заочно перевелся на обучение супруг тогда, и вот ночью, когда я спала, я уже была с таким кровотечением жутким, я вдруг проснулась от того, что скрип в моей комнате, по паркету.
Я открыла глаза. Вдруг, я чувствую, как… я прям чувствовала эти человеческие пальцы чьи-то, они начинали меня душить. А умирать-то страшно. И вдруг, из меня вырвался крик души: «Боже, помоги!» Я смотрю – эти пальцы меня оставили. Я опять услышала скрип, и я резко вскочила. Вскочила, свет зажгла, говорю:
– Саша, меня душили, мне плохо! – Он:
– Да что ты выдумываешь? – Я говорю:
– Нет, я слышала скрип, меня душили!
Я зажгла свет, и тут я столкнулась с тем, что стала бояться очень темноты. И после этого он приходит с милиции, в отделении семьдесят шестом милиции работал. Приходит и говорит: поехали к какой-то бабке, женщине, она снимает порчу. Как сейчас у нас в газетах, видите, много там написано: «снимаю порчу».
«Ну, вези меня, куда ты хочешь».
Повез меня к женщине. Заходим к ней, а у нее иконы везде. Ну, я не знала даже, как называется. Я смотрю – вроде, картинки. Ну, я не знаю, красивые картинки. Я же не воспринимала их как иконы, я не знала даже, как они называются. И вдруг, она мне говорит:
– Я тебе ничем не могу помочь. Тебе сделала сильная колдунья, ты скоро должна умереть. Три дня тебе осталось жизни.
Я говорю:
– Как? Вы мне ничем не можете помочь? – Она:
– Нет.
И опять ни слова о Боге, ни о том, что мне надо идти в церковь она мне не говорила. Я тогда на тот период ничего не понимала. Я понимала, что мне говорят о смерти. И когда мы вышли, и я иду, плачу, с Александром, и говорю: «как же я умру? Моя мама перенесла инсульты. Если я умру, моя мама умрет. А у нее еще дочка, у нее еще внучка! Я так хочу жить! Но кто мне поможет? Доктора мне не могут помочь: они останавливают кровь гормонально, и тут же открывается кровотечение. Где же мне искать помощь?»
Тут, когда я пришла в это общежитие, я вспомнила один случай, который был в моей жизни. Тоже очень страшный. И теперь я поняла, что это страшный смертельный грех. Ну, это мой возраст, наверное, девятнадцать или двадцать лет. Это было как интерес такой. Когда училась в институте, в то время к нам пришла как-то тетя, и… в то время показывали Кашпировского, Чумака. Но я все время над этим смеялась. Что они там заряжают? Что они там делают? Н вот, я как-то к этому серьезно не относилась.
Потом я пришла в другой раз к своей сестре, и она мне говорит: «ты знаешь, тут по телевизору показывали…». Вы знаете, такое впечатление в те годы, и сейчас-то я уже телевизор не смотрю, отошла уже давно от этого, но в те годы… Чумак, Кашпировский, и вся эта чернота полезла просто на телевидение.
И я прихожу, а сестра мне говорит: «ты знаешь, такое показывали по телевизору!» Сестра младше была на четыре года, и такой период возраста, что – женихи, как узнать, с кем познакомиться… Все это интересно, да. И вот говорит:
– Представляешь, показывали такое гадание по телевизору! – И рассказывает мне. Я говорю:
– Да ладно! Мне страшно. Что ты такое говоришь.
Ну и приезжает потом один человек, остановился у моей тети, и она опять этот случай рассказывает:
– Показывают по телевизору какие-то ужасы. Неужели это есть?
А он говорит:
– Да ладно, что вы. Моя жена вызывает умерших.
– Как это, вызывает умерших?
– Ну как, вы думаете человек умер, и все? Ведь остается же дух от него.
Мы говорим:
– Как?
– Ну, вот так. Тело-то умерло, а дух остался.
Ну, нам же это интересно, как это так. И тут я вспоминаю бабушкину смерть, что дедушка приходил. Значит, есть что-то, да. Ну, он нам рассказывает, как его жена все это вызывает. Ну и мы с Аленкой говорим. Сестра мне говорит:
– Ну, давай попробуем! – Я говорю:
– Да нет, что-то страшно, неужели что-то есть? – Мне же страшно. Она:
– Ну ладно, давай попробуем! Просто же интересно! А может, это и смешно. Может, ничего и не будет?
И представляете, то, что ради интереса мы с ней, с сестрой, как бы, вызвали… просто сказали: «душа такого-то там, приходи!» Ну и все получилось, как бы, вроде блюдце задвигалось. Ну, многие это знают. Многие даже… с людьми когда разговариваешь, и говоришь, что это грех, некоторые говорят: «а ведь я вызывал». А я говорю: «вы идите теперь кайтесь на исповеди, потому что это грех».
Души умерших, а оказывается, это духи злобы, бесы. Кто приходит? Кто это говорит? Бесы, которые приходят и говорят. И они причем могут и прельстить. Могут и обмануть. В то же время, если Господь им попустит, они не смогут сказать ложь. Но для того, чтобы человека заманить, они где-то скажут правду. И вот такую правду они, чтобы заманить человека и нас, было сказано когда сестра моя познакомится с человеком, где он учится. Что она с ним познакомится такого-то числа, вплоть до его семьи – все, кто у него есть, какая сестра, какая квартира.
И все это сбывается. Через несколько дней прибегает Алена, сестра, и говорит:
– Представляешь, я познакомилась с таким человеком! Все, что было написано, все сбылось.
А меня это, как бы, не обрадовало в тот момент. Мне стало страшно. Я поняла. Ведь все сбылось. Мы же это в качестве интереса, а все сбылось. Я говорю:
– Значит, Алена мне это очень страшно. Я больше за это никогда не сяду. Мне что-то очень страшно.
Я не могла понять. Душе становилось от этого очень тяжело. Хоть даже один раз, вроде с интересом. И вот, прошло несколько лет, и вот, я вышла так замуж. Я приезжаю вся окровавленная после того, как мне эта женщина сказала, что мне жить три дня осталось, я приезжаю в общежитие и вспоминаю этот случай. Что мы вызывали. И я, живя в коммуналке в общежитии, я говорю своей соседке:
– Оксана, есть способ узнать правду. Вот скажи, я же хочу жить. Ну что же мне делать, я же хочу жить! – И я ей объяснила, вспомнила этот случай. Она говорит:
– Да ну, ты, наверное… это неправда. Неужели блюдце может двигаться?