Страница 6 из 14
– Ничего страшного, тетя Саша, – ответила Леся. – Я прикинула, за три раза управлюсь.
– На автобусе поедешь? – спросила Вика, убирая волосы от лица. Она только проснулась и стояла в коридоре в ночной рубашке, заспанная, но все же красивая. Огромные глаза, всегда румяные щеки, полные губы и хорошая фигура еще в школе притягивали взгляды почти всех мальчишек. – И не лень тебе?
– Не-а, – легко ответила Леся, улыбнулась и подняла чемодан.
Резкий пронзительный дверной звонок заставил Вику сморщить аккуратный носик, она повернулась к матери, пожала плечами и торопливо прошла в ванную.
– Кого это принесло с утра пораньше? – недовольно произнесла Александра Петровна, отодвинула Лесю в сторону и открыла дверь.
На пороге в голубой униформе, держа в руке узкий прямоугольный конверт, стоял курьер – молодой человек лет двадцати. Нашивка на ветровке сообщала о том, что он готов доставить абсолютно любую корреспонденцию куда угодно, в любое время суток. И равных ему в этом нет и не будет.
– Доброе утро! – весело отрапортовал молодой человек и, безошибочно определив хозяйку квартиры, устремил лучистый взгляд на Александру Петровну.
Сердце у Леси защемило от смутного предчувствия: а будет ли утро добрым?
Годы идут быстро, и каждый должен помнить об этом с утра и до вечера. Александра Петровна считала именно так и категорически не соглашалась с иным мнением. Мир прост, не надо усложнять, сочинять, врать и потакать собственным неразумным желаниям.
Косметика? Но наши предки женились с прыщами, прекрасно жили и понимали друг друга с полуслова.
В гости к однокласснику? А кто его родители и состоятельная ли это семья?
Нет, замуж по расчету выходить нельзя – это аморально, но руководствоваться только чувствами… По меньшей мере – глупо!
Любовь? На семьдесят пять процентов является вымыслом, писатели вообще нагло зарабатывают, эксплуатируя эту тему. Пишут сказки, сладкие многообещающие истории, а наивные дурочки верят. А нельзя! Следует жить своим умом.
Александра Петровна проводила курьера, достала из кармана байкового халата очки, надела их и решительно вскрыла конверт.
«Александра, пусть Олеся приедет ко мне и погостит недельку. Сегодня в пять часов на станции Утятино ее будет ждать машина.
Дюков».
Вот так: без «здрасте» и «до свидания», без положенных «если», без каких-либо вариантов – день в день! Александра Петровна поджала губы и выдала тяжелый продолжительный вздох, в ее душе вскипело и поднялось недовольство, раздражение выступило красными пятнами на шее, мысли заметались, цепляясь друг за дружку. «Почему нельзя предупредить заранее?! И что теперь? Бегать и собираться? Господи, да за что же муки такие! Сегодня… Он написал «сегодня»…» И только тут картинка в голове Александры Петровны сложилась, рука с письмом опустилась, а взгляд устремился на Лесю. Василий Петрович Дюков «пригласил» подобным образом не по забывчивости, не от пренебрежения к чужим планам и чувствам, не в спешке… Он четко и ясно сделал все, чтобы у Олеси не осталось выбора, и она при любых «не хочу» была бы обязана приехать на станцию Утятино. Письмо. Курьер. Машина. Александра Петровна подозревала, что телефон Дюкова сейчас наверняка недоступен (случалось уже такое в нужный момент) и ничего отменить нельзя.
– Рекламу принесли, да? – выглядывая из ванной, спросила Вика.
Проигнорировав вопрос дочери, Александра Петровна протянула конверт Лесе и с важностью произнесла:
– Иди в комнату и прочти. – И лишь потом ответила дочери: – Письмо от Василия Петровича.
– Какого?
– Дюкова.
Вика возвела глаза к потолку и скрылась за дверью ванной.
Александра Петровна помедлила в коридоре и тоже направилась в комнату. Вещи долго упаковывать не придется: собственно, они уже собраны для переезда. Возможно, поездка пойдет Олесе на пользу: хоть немного отложит ее самостоятельную жизнь… В конце концов, девочка должна испытывать благодарность за финансовую поддержку, которую Дюков оказывал много лет. Но…
Александра Петровна остановилась около круглого стола и приложила ладонь к груди.
«Что-то я туго соображать стала, медленно до меня доходит…»
Несколько остыв, запоздало она смогла оценить случившееся в полной мере: Василий Петрович Дюков, практически не общавшийся с родственниками, ведущий в глуши замкнутый образ жизни, немедленно желает видеть Олесю. И при этом не оставляет ей выбора. За последние девять лет Дюков поинтересовался девочкой только три раза, и вопросов у него было мало: сколько ей лет и какое у нее здоровье? И еще вроде был вопрос: по-прежнему ли она рыжая? И все. А теперь получается, что именно ее, Олесю, чудаковатый затворник зовет к себе в гости. Зачем? Возможно, желает убедиться, что деньги потрачены не зря…
«Нашел, в ком сомневаться. Во мне! – мысленно возмутилась Александра Петровна и чуть не топнула ногой. – Ему нужны доказательства? Он их получит!»
Или… Дюков наконец-то понял: самая обыкновенная старость приходит ко всем, а стакан воды должен принести именно близкий человек… Но было бы честно, если бы свое состояние Василий разделил между всеми родственными детьми, раз своих у него нет. Вика, Олеся, Ромка и Ира (Антонина бы, безусловно, обрадовалась) и… Александра Петровна остановила себя. Ей вспомнился ворчливый, скрипучий голос Дюкова, недовольный тон, раздражение, сквозившее почти в каждом слове, отрывистые фразы, нетерпение по отношению к другим.
«Если бы я не была мудрой женщиной, то посчитала бы, что Василий искренне ненавидит жизнь, человечество, а также землю и воду, но нельзя же поддаваться сплетням и скоропалительным суждениям. Он содержал Олесю, а значит, ему не чужды доброта и сострадание. Одиноким людям всегда трудно, и наш долг помочь им. Как говорится, старость – не радость». Александра Петровна осталась довольна собой, нервы улеглись, и происходящее показалось не таким уж странным.
– Тетя Саша, но зачем мне ехать и почему сегодня? – раздался удивленный голос Леси.
Александра Петровна протянула руку, взяла письмо, перечитала его, тщательно сложила и вместе с очками отправила в карман. Сопротивление бесполезно, долг Олеси – выполнить желание Дюкова. Этот момент – важный и принципиальный.
Неутомимая энергия забурлила в груди Александры Петровны с новой силой, щеки вспыхнули, на лбу собрались короткие тонкие морщины.
– Ты должна поехать, и лишние разговоры ни к чему. Погостишь и вернешься. Не забывай, чем ты обязана этому человеку.
– Но мы не знакомы.
– Самое время познакомиться. Ты собираешься поблагодарить Василия Петровича за то, что он для тебя сделал, или нет?
– Собираюсь, – кивнула Леся, слабо представляя эту картину. Ее воображения, художественного таланта, вдохновения не хватило, чтобы нарисовать Василия Петровича Дюкова и рядом – себя. Краски смешались и потекли пестрой рекой в сторону высоченных гор, окруженных непроходимыми лесами. – А где находится станция Утятино?
– Не так уж и далеко от Москвы, у меня где-то записано…
Александра Петровна деловито устремилась к трельяжу, а Леся посмотрела на часы, прикидывая, успеет ли дотащить свое небольшое имущество до квартиры. И все же не верилось. Письмо… Оно будто с неба свалилось и вмиг перечеркнуло мечты и планы. Почему курьер не опоздал хотя бы на пять минут?..
– Тетя Саша, а вы не могли бы позвонить Василию Петровичу? Я бы поехала к нему позже, дня через два. Ну какая разница… – Надежда имела право на жизнь, и пока не следовало падать духом. Леся обернулась на чемодан, оставшийся в коридоре, и нарочно, подталкивая хорошее вперед, а плохое отодвигая в сторону, представила, как открывает его и кладет вещи не на полки шкафа тети Саши, а на свои. – Позвоните, пожалуйста, – попросила она уже твердо.
«Упрямая, как… как…» – вспыхнуло в голове Александры Петровны, но подходящего сравнения не нашлось. Не сомневаясь в отрицательном результате, она взяла мобильный телефон и набрала нужный номер. Олеся должна слушаться ее с первого раза. Подумаешь, выросла, подумаешь, самостоятельной стала, но мозги-то еще набекрень! А дальше вообще непонятно как пойдет: замуж захочет и совета доброго не услышит, а разве в восемнадцать лет хорошего мужчину от плохого отличишь?