Страница 5 из 17
– Мне с детства не нравилось, когда ты брал мои вещи! – ровно ответил Герберт.
Брови брата полезли наверх.
– Вещи? – Ричард даже переспросил. – Ты в своей башне совсем связь с реальностью потерял? Я еще раз повторю. Девушка-то тебе зачем?
– А ты догадайся, – с некоторым вызовом и одновременно едва заметно проступившей горечью произнес Герберт. Особенно сильные чувства иногда пробивались даже у инкубов. – Ты же у нас гений!
Несколько мгновений Ричард помолчал.
– Не-е-ет, – наконец протянул он, когда его осенило догадкой. – Она не согласится. Да и шансов практически нет.
– Если не согласится – заставлю, – упрямо стоял на своем братец. – Но уверен, проблем не будет. Ей нужны деньги на лечение сестры, а я смогу осыпать ее кредитами. Ты проведешь искусственное оплодотворение, и девушка выносит ребенка.
Пальцы Ричарда неосознанно сжались в кулаки. Вот именно за эту циничность он ненавидел брата с самого детства. Инкуб – чтоб его!
Их могли сколько угодно считать венцом творения, но Ричард видел в брате и ему подобных ошибку природы, которую она же старательно пыталась стереть из бытия.
Читающие мысли, умеющие внушать свою волю и подавлять чужую. Их было немного, но даже этого хватило, чтобы после Второй Великой Войны, сто пятьдесят лет назад, первые инкубы буквально подчинили себе мир. Никаких идей глобальных завоеваний, скорее наоборот – удалось объединить Панем и Арсамаз, отстроить все разрушенное, и мир вполне счастливо продолжил существовать и по сей день. Становились выше здания, первые корабли полетели в космос, наука шагнула вперед. Вот только одну проблему инкубы так и не сумели решить.
Чертов гибридный вид! Слишком многое в них было намешано! Ричарду они напоминали генномодицированные помидоры. Идеальной формы, цвета, вкуса – но не способные к нормальному размножению семенами.
Жизнь инкубов была ярка и насыщенна. Подобно вспыхнувшим спичкам, они горели и так же быстро угасали, чаще всего не оставляя после себя наследников. Точнее, сыновей. А вот дочерей сколько угодно. Обычные человеческие девочки рождались от них с завидной регулярностью, но их папаши не имели к ним никакого интереса.
Отец Ричарда и Герберта – Роберт – нашел крошечную лазейку. Уговорил мать на искусственное оплодотворение. Габриель как ученый-биолог согласилась, лично проведя отбор материала для будущих эмбрионов. Это было неслыханным успехом, когда они поняли, что будет двойня разнояйцевых мальчиков, вот только по факту рождения всех постигло разочарование. Один сын унаследовал дар отца, а второй оказался обычным человеком. Как рассказывала мать: Роберт подержал его на руках минут пять, а после передал акушеркам и приказал назвать мальчика Ричардом. В честь какого-то там дворецкого из далекого прошлого, сыгравшего важную роль в истории семьи Саксов. Тогда это прозвучало издевкой, будто второму сыну с колыбели указали на его судьбу обслуживающего персонала.
Роберт Сакс после этого прожил недолго, до тридцати семи, что было редким долголетием у этого вида. Инкубы вообще редко доживали до тридцати пяти. Правда, стоит отдать должное, «неудавшемуся сыну» оставил в наследство аж пять процентов акций Saks-Technologies.
– Я не буду в этом участвовать, – категорично заявил Ричард. – Во-первых, для меня люди не вещи, а, во-вторых, кроме как у нашей матери, больше ни у кого эксперимент с ЭКО не удался. Ни один эмбрион мужского пола не прижился, сколько ни подсаживали.
Он поднялся со стола и приготовился уйти, но Герберт ухватил за рукав и остановил.
– Мне тридцать три. Ты должен понимать, что это означает. Нужно хотя бы попытаться!
– Пытайся, – равнодушно пожал плечами брат. – У тебя миллионы кредитов и тысячи дур, желающих стать матерями потенциального наследника огромной корпорации.
– Но только потенциальных артефакторов среди них нет ни одной. Ричард, вспомни, сколько лет жили эти люди. Век – полтора. Один из последних, Ян Коуч, дотянул до ста двадцати.
– Возможно, ему помог свежий горный воздух, – не удержался от колкости брат, вспомнив курс истории и место, где доживал последние годы великий артефактор.
– Или эти люди были просто на редкость живучими. Я видел отчет об автокатастрофе, в которую попали эти девушки, – он кивнул на папку. – Выжить было нереально, но они еще на этом свете.
– Одна в коме, вторая изуродована шрамами. Сомнительное проявление выживаемости.
– И все же они дышат, – Герберт упрямо стоял на своем. – Я просто хочу, чтобы мои дети не умирали, едва начав жить. Так почему не попытаться?
С губ Ричарда слетел горький смешок.
– Ты хотел сказать, чтобы твой потенциальный сын не умер… Потому что на остальных детей тебе в принципе плевать!
Он выдернул рукав из пальцев брата и приготовился уйти из клуба, но на горизонте возникла официантка, про которую Ричард Стоун уже успел забыть.
Вид у девушки был проштрафившийся.
– Виола ушла из клуба, – виновато проблеяла она Герберту. – Но если хотите, я могу найти еще кого-нибудь из девочек. Вам ведь для танца?
Глядя на это, Ричард не сумел сдержать смеха.
– Кажется, кто-то перестарался с внушением, желая поскорее освободить стул для своей инкубской задницы! Она от тебя сбежала.
Герберт поднялся из-за стола и, отмахнувшись от официантки, прогнал ее прочь. Поравнявшись с Ричардом, он нарочно задел брата плечом, но через пару шагов все же остановился и бросил, не оглядываясь:
– Завтра она тебе позвонит. Они всегда звонят.
После чего Герберт Сакс покинул клуб, а Ричард остался стоять.
Он сам подошел к барной стойке, расплатился по счету, а после выловил ту самую официантку и вручил ей визитку с просьбой позвонить завтра. Стоуну оставалось лишь проклинать про себя все инкубское племя с их внушением!
Мужчины, как правило, переносили его безболезненно, а вот у женщин мозги кипели. Лечилось подобное либо сексом с инкубом, либо несколькими часами под капельницами с препаратами. А так как спать с официанткой Герберт явно не собирался, подчищать, как всегда, приходилось Ричарду.
Обслуживающий персонал – как и посмеялся отец.
А вот девушку-танцовщицу Ричард жалел заранее. Таким, как Сакс не отказывают. Не согласится сама, заставит… Из-под земли достанет, но своего добьется.
Глава 3
Не успела я успокоиться, спрятавшись от жуткого взора второго типа в гримерке, как раздался звонок на личный визофон. Определившийся номер доктора Моргана из больницы меня абсолютно не порадовал, особенно учитывая позднее время. Ночь была в самом разгаре, и без повода в такой час никто беспокоить не станет.
Если бы у меня было сердце, оно наверняка забилось бы чаще от волнений и кучи противных мыслей, которые тотчас полезли в голову.
– Доброй ночи, – приняв звонок, выпалила я. – Что-то случилось?
– Извините за беспокойство, мисс Райт. – Тон доктора меня немного успокоил. – Случилось, но с вашей сестрой все в порядке. Если так можно говорить в ее случае.
– Тогда почему вы звоните? – я покосилась на электронное табло гримерной. Почти час ночи, значит, все же что-то срочное.
– У аппаратов сегодня опять был сбой, – начал Морган. – Некоторые приборы перегорели и, как вы понимаете, других в больнице уже не было, нам пришлось перевести вашу сестру в другую клинику. В экстренном порядке.
– В какую? – Я уже понимала, куда он клонит.
Больница Гроустон была самой лучшей из дешевых мест, которое я могла себе позволить. И если речь зашла о другой клинике и экстренной перевозке, то мне нужно было настроить себя на дополнительные расходы.
– В центр, – незамедлительно отозвался Морган. – Руководство нашей клиники понимает, что вашей и тем более вины вашей сестры не может быть в том, что уже в третий раз приборы, поддерживающие ее жизнедеятельность, выходят из строя, и никто не возлагает на вас лишнюю финансовую ответственность. Скорее всего, дело в изношенности техники, поэтому ради спасения жизни Тиффани мы перевели ее в ближайшее место… – доктор запнулся, – где ей смогли помочь.