Страница 9 из 10
– И вы можете запереть свою дверь, если хотите, видите, щеколда? Но я вам гарантирую полную безопасность.
Бруно с нежной улыбкой смотрел на слегка ошеломленную Настю.
– Да вы совсем спите… Спокойной ночи! – И повторил по-итальянски: – Buona notte, cara![7]
Он наклонился и быстро поцеловал ее в щеку, кольнув усами и едва прикоснувшись губами. Настя почувствовала его запах: такой… мужской, такой… тревожащий, что ее словно обдало теплой волной.
Когда Бруно ушел, Настя повернула золотую завитушку защелки и заперла дверь. Но потом подумала – и открыла. А после еще пару раз повернула защелку туда-сюда и в конце концов оставила дверь незапертой. Заснула она сразу, едва ее голова коснулась подушки, но проснулась довольно скоро: лунное сияние заливало всю комнату. Полнолуние – вспомнила Настя.
А десерт? Мысль о несъеденной сладости преследовала ее и во сне. Она вскочила и осмотрелась – куда же Берта дела этот десерт? Открыла несколько шкафов и обнаружила холодильник, в котором рядом с бутылками воды стояла хрустальная вазочка с изысканным угощением. Настя вышла на лоджию, села в кресло и с наслаждением уплела десерт, так и не поняв, что же такое она съела. Она опознала по вкусу свежую малину и взбитые сливки, а еще что-то неведомое хрустело и таяло на языке… Ммм!
Настя облизала ложечку, попила немного воды, улеглась в постель, вздохнула от счастья и снова крепко заснула. Ей снилось, что большая сова бесшумно залетела в комнату и присела на резную спинку кровати – посидела немножко, разглядывая спящую девушку, и улетела обратно в сад. Больше Настю ничто не беспокоило до самого утра: ни луна, ни москиты с летучими мышами, ни совы. Впрочем, назвать «утром» время ее пробуждения можно было с большой натяжкой – фарфоровые часы показывали двенадцать. Ничего себе… Настя быстренько приняла ванну, нацепила шорты с кофточкой, кое-как причесалась – и тут раздался тихий стук в дверь.
Это была Берта. Войдя в комнату, домоправительница поклонилась и, изобразив что-то вроде улыбки, отрывисто произнесла:
– Добрый день. Завтрак внизу. Письмо синьорине. От хозяина, – подала она Насте серебряный подносик, на котором лежало сложенное письмо и маленькая белая роза.
– Спасибо…
Настя побрела за Бертой, на ходу читая письмо. Цветок она воткнула себе в волосы. За завтраком она перечитала письмо и задумалась. Бруно писал: «Дорогая синьорина! К моему великому сожалению, я был вынужден уехать сегодня рано утром по неожиданно срочному делу. Сожалею, что пришлось оставить вас в одиночестве. Я предлагаю вам воспользоваться моим гостеприимством еще пару дней. Берта и Карл к вашим услугам. Карл немного говорит по-английски. Сад и дом в полном вашем распоряжении – вы можете осматривать все незапертые комнаты. В доме есть библиотека. Я распорядился, чтобы Карл подготовил для вас бассейн, – я обычно им не пользуюсь. Если вам захочется спуститься в деревню, Карл или Берта составят вам компанию – я не рекомендовал бы вам ходить туда одной: местные живут очень замкнуто и не любят приезжих. Я постараюсь вернуться как можно быстрее, в любом случае – не позднее завтрашнего вечера. Потом я сразу же отвезу вас, куда пожелаете. Приятного отдыха, cara. Dolce far niente[8] – что может быть лучше!»
А почему бы и нет?
Насте совсем не хотелось уезжать – солнце светило так ласково, завтрак был такой вкусный… Розы благоухали, листья шелестели, птицы чирикали… И дом она толком не рассмотрела. А где-то там наполняется бассейн! Когда ей еще доведется так пожить? И Настя, блаженно улыбнувшись, налила еще одну чашку кофе со сливками и намазала джем на хрустящий рогалик.
– Brava ragazza, – сказала Берта, поощрительно кивнув. – Buon appetito[9].
– Спасибо. Все очень вкусно. А что это такое волшебное было вчера на десерт? Не понимаете меня, да? Десерт. Вчера. С малиной? Что это?
Но Берта только важно кивала. После завтрака Настя отправилась осматривать дом, который снаружи вовсе не выглядел таким уж большим, но изнутри оказался просто огромным. Сейчас, при ярком свете дня, Настя заметила, что роскошь виллы уже слегка обветшала: по потолкам, стенам и мраморным полам змеились трещины, позолота потускнела, а ткань гобеленов, штор и обивки выцвела. Апартаменты Бруно, как и следовало ожидать, были закрыты, но Насте хватило первого этажа, – она уже мечтала выбраться в сад.
Потом она попала в длинную светлую галерею, на стенах которой висели многочисленные картины и даже фрески. На одной было изображено какое-то пиршество с возлияниями и плясками, от другой остались только фрагменты, но и этих разрозненных картинок хватило, чтобы Настя залилась краской, – смутившись, она все же с трудом оторвала взгляд от сплетенных в любовных объятиях фигур. Разглядев остальные сюжеты, Настя поняла, что картины подобраны специально: в основном пикантные сцены и обнаженные красавицы в смелых ракурсах. Среди моделей почему-то попадалось много рыжеволосых, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это все одна и та же женщина, только в разных нарядах, а чаще и вообще без них. Великолепную фигуру этой рыжеволосой красавицы Настя разглядывала с завистью. На свое собственное тело она старалась смотреть поменьше – стройненькое, конечно, но какое-то… угловатое! И грудь совсем маленькая, и попка… никакая, как говорил Виталька.
Вспомнив Витальку, Настя расстроилась…
Неожиданно между колонн возник Карл и с легким поклоном сообщил:
– Бассейн готов, синьорина. Я покажу.
Голубоватая прохладная вода бассейна окончательно смыла все Настины грустные мысли. Потом Берта позвала Настю обедать, после чего можно было только завалиться спать, что она и сделала, рухнув на лавандовые простыни. Вечером Настя исследовала сад и обнаружила там белок, которые нисколько ее не боялись и брали орехи прямо из рук. После ужина она опять купалась, любовалась звездами и заснула совершенно счастливой, даже не вспомнив про разрядившийся телефон.
Глава 4
Игнат встречается с отцом и узнает о безумном Клоде
Первый раз Игнат увидел своего отца в двадцать три года. Он никогда особенно не страдал от его отсутствия – им с мамой было очень хорошо вместе. Мама… Веселая, очень живая и красивая, была для Игната лучшим другом. Выглядела она на удивление молодо – Юлю всегда принимали за сестру, а то и за подружку Игната.
У Юли было множество друзей, которые любили гостеприимный дом Крыловых, поэтому Игнат не удивился, когда в один из осенних дней, вернувшись домой из института, он увидел крупного черноволосого мужчину, который пытался подняться из-за маленького кухонного столика, чтобы поздороваться. Мужчина явно волновался, впрочем, как и мама.
– Игнатушка, познакомься, это твой отец. Его зовут Гвидо Теста, – сказала она дрожащим голосом.
Игнат окаменел.
– Прости, мальчик, я должна была давно тебе рассказать, но… Так получилось, что… Дело в том…
Гвидо открыл было рот, но мама сказала, нервно улыбнувшись:
– Дорогой, учти, твой сын прекрасно говорит по-итальянски!
Дорогой? Игнат выскочил из кухни и убежал к себе в комнату. Дорогой! Откуда он взялся, этот Гвидо? И зачем приперся?
В дверь поскреблась мама:
– Игнаша, выйди к нам, пожалуйста. Надо поговорить. Я тебя очень прошу, мальчик.
К нам! Игната просто бесило, что мама тут же переметнулась на сторону этого неизвестно где пропадавшего Гвидо. Выходит, на самом деле он… Игнат Гвидович, что ли? Или Гвидонович? Да еще «Тесто»!
Мама села на диван, а Игнат и гость – на стулья.
– Игнатушка, ничего, если я буду говорить по-итальянски? – спросила мама. – Гвидо плохо понимает по-русски.
Игнат пожал плечами. На маму он смотреть не мог, на отца тем более и уставился в пол. Юля сильно переживала, поэтому говорила быстро, так что Игнат едва успевал за ее взволнованной речью. Собственно, и рассказывать-то было особенно нечего: итальянский предприниматель, приехавший в Москву налаживать деловые контакты, влюбился в очаровательную переводчицу и…
7
Buona notte, cara! (ит.) – Доброй ночи, дорогая!
8
Dolce far niente (ит.) – приятное безделье.
9
Brava ragazza (ит.) – хорошая девочка. Buon appetite (ит.) – приятного аппетита.