Страница 6 из 12
Свечин делал заключение о том, что «читатели, интересующиеся стратегией, найдут более вызывающие на размышление замечания не в военных трудах, в особенности не в “стратегических очерках”, а в политической истории прошлых войн»[56]. Этот вывод исключительно актуален и для нашего времени. Несмотря на вроде бы очевидную огромную важность проблем войны и мира, политической историей войны мало занимаются как гражданские, так и военные ученые. Для последних, по-видимому, действует негласная установка многих военачальников на то, чтобы военным не рассматривать политические вопросы войны, военной стратегии, оставляя за собой сугубо специальные военные вопросы.
Уже упоминавшийся А.К. Топорков оправданно выступил как активный сторонник развития военно-исторической базы для исследований по военным проблемам в духе идей А.А. Свечина. Он резко высказался против «отвлеченного рационализма в военном деле», который, по его словам, был характерен попытками «дать теорию по возможности законченную»[57]. В этом Топорков был вполне созвучен А.А. Свечину.
«Отвлеченному рационализму» Топорков противопоставлял «исторический подход». Он подчеркивал, что «историзм является принципиальным противником всякого отвлеченного догматизма»[58], и справедливо добавлял, что «историзм по самому существу враждебен всякой застывшей догме». Этот автор обоснованно писал о том, что «военная мысль не только теоретична, но и практична, она требует конкретности: военные приемы и способы войны изменчивы и зависят от слишком многих условий». Топорков отмечал, что «войны, будучи социальными явлениями, меняются в зависимости от социальных условий». Он, разумеется, не мог не отметить того, что «на способах ведения войн отражается развитие производительных сил, их приемы существенно видоизменяются под влиянием технических открытий»[59].
В то же время Топорков предостерегал против ряда ошибочных, по его мнению, сторон историзма, против «историзма в его вульгарном понимании»[60]. Здесь Топорков впадает в крайность, в своего рода военно-исторический нигилизм. Он пишет: «Мы думаем, что опыт прошлого нас способен чему-нибудь научить, – на самом деле это иллюзия, от которой нам необходимо отрешиться. Прошлый опыт нас вообще ничему не научает, ибо то, что имело значимость для вчерашнего дня, не имеет никакого значения для сегодняшнего и тем более для будущего»[61]. С этим нельзя согласиться. Другое дело, действительно, нельзя упрощенно и прямолинейно воспринимать исторический опыт, особенно опираясь на отдельные исторические примеры. Исторический материал должен быть рассмотрен многопланово, с выявлением многих деталей, нюансов, которые и делают картину полной, дают основания для суждений, выводов, столь важных для понимания войн и военного дела настоящего и будущего. Предметом рассмотрения должен быть значительный набор исторических явлений, событий, связанных с проблемами войны и мира.
Одна из важнейших задач исторического анализа – выявление разного рода тенденций (трендов), которые могут действовать в настоящем и будущем.
При внимательном прочтении Топоркова обнаруживается, что он все-таки приходит к мысли о том, что историзм важен для понимания настоящего и будущего. Вот его слова: «Отнюдь не должно думать, что история является наукой, направленной только на прошлое, она вовсе не ведет лишь к одному созерцанию. Правильно понятый историзм включает в себя и настоящее и будущее, заключает в себе призыв к действию. Во всяком случае история не менее прагматична, чем естествознание»[62].
Топорков пишет, что «изучение Мировой и Гражданской войн должно способствовать тому, чтобы армия подошла к задаче – будущей войны». При этом «самую эту задачу ей придется решать самостоятельно, не подражая каким-либо историческим трафаретам»[63].
Весьма интересными представляются размышления Топоркова о том, какие выводы должны делаться по результатам военно-исторических исследований. Топорков сопоставляет взгляды и методы двух известных немецких военных теоретиков и историков конца XIX – начала ХХ вв.: Ф. фон Бернгарди и Х. Дельбрюка. Нельзя не отметить, что последнего весьма высоко оценивал А.А. Свечин; много внимания Дельбрюку уделил и М.Н. Тухачевский.
Топорков писал о подходе Бернгарди: «В самом деле, чего требовал Бернгарди от военной истории? Прежде всего определенного вывода, наставления, как нужно вести войну, он хотел за многоразличными формами военного опыта открыть основание, на которое он мог бы положиться в своей практической деятельности»[64]. Противопоставляя Дельбрюка Бернгарди, Топорков отмечал: «Дельбрюк же этот опыт заставляет распасться: он оказывается двуглавым, полярным; есть стратегия утомления и стратегия сокрушения, между этими полярностями колеблется военный опыт прошлого. К какому из двух примкнуть военному деятелю современности? Об этом военная история ничего не говорит. История военного искусства Дельбрюка заключает в себе многое и различное, но в ней нет единого на потребу, проблема остается нерешенной для военного деятеля, он предоставлен собственным силам». Говоря о читателе Дельбрюка, Топорков писал, что «он сам должен рассматривать обстановку, многоразличные условия ее, причем никогда не знаешь, принял ли их все во внимание». Далее он добавляет с ориентацией на прикладную сторону военно-исторических исследований: «А вдруг, если включишь еще новые условия, то стратегический план подлежит решающему изменению?»[65].
Непосредственное изучение трудов Дельбрюка позволяет автору согласиться с Топорковым. Очевидно, что «метод Дельбрюка» требует значительной самостоятельной мыслительной работы от читателя, довольно высокого уровня его общеобразовательной и профессиональной подготовки. То же самое можно сказать и об основных трудах выдающегося отечественного военного теоретика и историка А.А. Свечина. Последнего его коллега и старший товарищ А.Е. Снесарев, по-видимому, не зря критиковал за недостаточную дидактичность книги «Стратегия», что, по мнению Снесарева, снижало возможности усвоения свечинской теории командным составом РККА, не имевшим достаточно высокого уровня образования.
Глава 3
Вопросы развития военной техносферы и трансформация проблемы войны и военного искусства
Все большее значение для решения вопросов войны и мира приобретает понимание тенденций и уровня развития техносферы современной цивилизации – как гражданских, так и военных технологий. Воздействие техносферы на политико-военную сферу, на военную стратегию и военное искусство в целом становится все более многоплановым и многомерным.
Необходим детальный реалистичный анализ долгосрочных тенденций развития различных средств ведения вооруженной борьбы. Только на такой основе возможно осуществить сколько-нибудь достоверное военно-техническое прогнозирование.
Уже на протяжении более чем двух десятков лет по многим направлениям научно-технического развития гражданские технологии развиваются быстрее, чем военные. Во многих странах идет более масштабное заимствование оборонно-промышленным сектором нововведений из гражданского сектора, а не наоборот, как это часто было в предыдущие десятилетия. Это характерно как для США, так и для КНР[66]. На основе экстраполяции соответствующих тенденций в будущее в этих странах были приняты различные управленческие решения, законодательные акты.
56
Там же. С. 70.
57
Топорков А.К. Указ. соч. С. 47.
58
Там же.
59
Там же. С. 47–48.
60
Там же. С. 48.
61
Там же. С. 49.
62
Там же. С. 65.
63
Топорков А.К. Указ. соч. С. 64.
64
Там же. С. 51.
65
Там же.
66
Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР, председатель Центрального военного совета (ЦВС) Си Цзиньпин 12 апреля 2017 г. в своей речи на пленарном заседании делегации Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в рамках 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей, учитывая новый характер взаимодействия военных и гражданских технологий, призвал «углублять реализацию стратегии развития военно-гражданской интеграции, развернуть военно-гражданское взаимодействие в сфере инноваций, продвигать военно-гражданскую интеграцию, а также широко внедрять научно-технические инновации в деле модернизации армии». См.: Ли Сюаньлян, Ван Цзинго, Ван Юйшань. Скорейшее создание инновационной системы военно-гражданской интеграции будет мощной научно-технической поддержкой для армейского строительства // Вооруженные силы Китая. 2017. № 2 (44). С. 40.