Послушание

— Не скучаешь? — ласково боднув ее носом в висок, я улыбнулся. — Не хреново?

— Нет, все нормально, — она вернула улыбку, хорошую, искреннюю. Действительно, отвлечься ей помогло, — только вспомнила, что забыла из своего аккаунта в твоём телефоне выйти.

— Можешь вообще всю эту херню удалить, я только СМСки пишу, — выудив телефон, действительно, немаленький, я вручил его ей.

— И ещё давай дактилоскоп настроим, — оживилась она, — ну, разблокировку отпечатком.

— Без б, — согласился я, — свои пальчики тоже можешь оставить, мало ли, что.

Она возилась там с телефонами, что-то скидывала со старого на новый, я пиздел с мужиками. Надо же, сколько лет потребовалось, чтобы нашлась баба, которая понимает, что на мужской встрече не до нее, и не доебывает требованиями внимания. Чудо, а не девочка. Наверное, пора серьезно задуматься над началом сегодняшнего кошмара и начать выбирать кольцо.

========== Часть 15 ==========

Утром я спокойно встал. Дел у меня сегодня на час, пробок быть не должно, так что все будет нормально.

— Может, пойдешь с кем-нибудь погуляешь? — предложил я, сбривая только-только пробившуюся щетину. — Или могу тебя в контору свою отвезти, я ненадолго.

— Да нет, я дома побуду, — откликнулась с кухни девочка, — теперь уже не так страшно. Он же не сможет войти.

Последняя фраза прозвучала неуверенно, так что я подтвердил, что никак не сможет. Отговаривать бесполезно, если она решила, что хочет не доставлять мне проблем и побыть тут, пусть и одна, переубедить ее вряд ли получится. Я могу и приказать, но в такой стрессовый период не хочется.

Вкусно позавтракав и поцеловав на прощание почти-невесту, я постоял у двери, слушая щелчки замков. Подозрительно спокойная она, конечно, явно пытается меня не напрягать, но это ничего. Я быстро, туда и обратно. Без шлема в руке было непривычно пусто, но в дождь я не езжу принципиально. Скользко, лишний раз рисковать черепушкой неохота. Тем более, у меня свадьба на носу!

На складе, спешно забирая товар, я встретился с мелким. Он как-то несмело меня отозвал в сторонку, почему-то напомнив Катю.

— Я… Ты будешь моим свидетелем? — он редко смотрит кому-то в глаза, так что я счёл прямой взгляд признаком нервозности.

— Буду, конечно, — потрепав его по коротко остриженной макушке, я улыбнулся. Ну вот и вырос прикормыш, эх, — надеюсь, свадьба не по залету? — Семён покачал головой, и я довольно кивнул. — Правильно, нехуй тянуть. Молодец.

Оставив его гордиться заслуженной и редкой похвалой, я поторопился к машине. Уже пятнадцать минут, как меня нет дома.

По пути к последнему месту передачи я краем глаза заметил подозрительного субъекта. За годы вычислять в толпе ломающихся наркоманов стало полезной привычкой. И, судя по пристальному взгляду, он точно знает, что за увесистый пакетик оттягивает внутренний карман моей кожанки. Продолжая идти, как ни в чем не бывало, я глянул на часы. Сорок восемь минут с момента выхода из квартиры, времени в обрез. Сунув правую руку в карман, я продел пальцы в добротный свинцовый кастет. Предосторожности никогда не бывают лишними.

Парень кинулся на меня у черного входа в клуб. Бледный, трясущийся, но с таких размеров ножом, что силы много и не надо. Придержав левую полу куртки, чтобы не размахивать пакетом в кармане, я увернулся от лезвия и вкатил ему по морде. Да, отпечаток моих инициалов надолго на щеке останется. Но кто ж знал, что их двое? Пока я широко размахивался, старый дурак, другой полоснул мне по боку. Судя по звуку, порезал куртку, и от этого я уже взбесился.

— Это кожа, мать твою, буйвола! — рыкнул я, с локтя прописывая какому-то дрыщу в висок.

Убедившись, что оба тела валяются и стонут, я ввалился в клуб. Там уж меня уважили по полной, даже предложили рану промыть. Пока дилер под моим наблюдением проверял товар, расписывался за получение и пересчитывал деньги, парень из вышибал протер глубокий порез водкой, обколол лидокаином, взялся зашивать.

— Ещё не теряешь навыки, — усмехнулся дилер, перевязывая пачку наличности резинкой.

— Куртка хоть цела? — поморщившись от укола иглы, я не пошевелился.

Пришлось чуть наклониться вперёд, потому что порез был длинным, из-под подмышки до нижнего края лопатки. Супер неудобное место, будет болеть даже при движениях левой рукой. Зато лезвие прошлось по ребрам и ничего важного не задело.

— Да, видимо, он ее кулаком зацепил и под ней резал, — мне продемонстрировали, что все ништяк, и я выдохнул.

Из кармана на бедре раздалось напевание «дай-дай-дай» Сплина, и я похолодел. Ну конечно, уже час и пять минут!

— Немного задержусь, детка, — поморщившись ещё раз, я недовольно оглянулся на горе-хирурга, — у тебя там все нормально?

— Да, все тихо, — вздохнув, она буднично спросила: — что тебе на обед приготовить? Суп есть, могу котлеты ещё сделать.

— Ну ты же знаешь, что я ни за что на свете не откажусь от твоих котлет, — несмотря на жжение, я улыбнулся, — опять под дверью сидишь?

— Зато я точно знаю, что она закрыта, — засопела девочка, явно сжала губы, а они выпятились вместо того, чтобы стать ниточкой.

— Ну я же ничего, — резко выдохнув, я повернулся к криворукому эскулапу, — понежнее можно как-нибудь, а?

Он буркнул извинение и сделал ещё один стежок, уже аккуратнее.

— А что там такое? — с робким любопытством поинтересовалась Катерина.

— Да так, поцарапался, сейчас повязку сделают, и приеду, — как можно спокойнее ответил я.

Понимая, что ей нужна поддержка, я болтал обо всякой херне всю дорогу до дома. Подниматься по лестнице не хотелось, так что я лениво проехал четыре этажа на лифте, на первом этаже все же прервав разговор.

Привычная картина двери была нарушена. Магнитиком прицеплен лист бумаги и… Мокрые потеки. Этот уебок обкончал мою дверь?!

Сорвав записку, я с трудом смог разглядеть, что написано, потому что ярость застилала глаза.

«Ты думаешь, что она твоя, но это неправда. Это моя Дашенька в новом теле, моя, только я могу ее любить. Ты пожалеешь, что касался своими грязными руками предназначенного мне тела. Я убью тебя.»

— Нет, сучий потрох, — прорычал я, сминая бумажку в кулаке, — это я тебя убью ко всем ебаным хуям.

Пусть только попадется мне! Как бы ни было мерзко, я присмотрелся к белесым потекам на металле и лужице на полу. Не высохла. Он ещё где-то тут.

Пробежав наверх до одиннадцатого этажа, я спустился вниз, на первый. Выскочил из дома, стараясь внимательно, а не лихорадочно оглядываться.

— Ну где же ты прячешься, сученька? — процедил я, обшаривая взглядом двор. — Папочка хочет поиграть с тобой в бокс.

Запала на беготню хватило только на несколько минут. Разнылся бок, да и Катя уже слишком долго одна, так что я поковылял домой, так и не найдя следов. Чувствуя себя шавкой, которая потеряла нюх, я ввалился в прихожую. Бледная и напряжённая Катерина приклеилась взглядом к моей руке, в которой все ещё была зажата чертова записка.

— Он был тут? — севшим голосом спросила она.

Конечно, был, к чему риторические вопросы! И, чтобы впредь больше не было непослушания в действительно важных вещах, я мрачно известил:

— Пока ты разговаривала со мной, он стоял за дверью и дрочил на твой голос.

Прижав тонкие пальцы ко рту, шокированная девочка чуть отклонилась назад. В широко раскрытых глазах читалось желание больше никогда не произносить ни одного слова. У меня не было сил ее жалеть. Болит бок, слегка кружится голова, охота пожрать и сразу же заснуть. Говорил же, чтобы со мной поехала, нет, блять, героиня. Теперь будет слушаться.

Пока Катя возилась на кухне, я стянул через голову разрезанную футболку и прилёг. Всего на минутку прикрыл глаза, а открыл их уже вечером. Болело сильно в месте пореза, саднил ушибленный о чужие зубы локоть. И кастет надо помыть.

Катерина тихонько сидела за столом в гостиной, делала какую-то таблицу. Зарывшись пальцами ей в волосы и заставив вздрогнуть, я подождал, пока она торопливо встанет, и притянул ее к себе. Зря я с ней так жестоко днём, конечно, но теперь уже что сделаешь. Поцеловав ее пересохшими губами в лоб, я тяжело вздохнул.