Возвращение домой

Он застонал на последних глубоких толчках на всю длину. Огладил всё, до чего дотянулся, жадными руками, сжал грудь. Впору было испугаться напора, но я только разомкнула губы, а он жестко зафиксировал горло и приник собственническим поцелуем.

Мы оба тяжело дышали. Марк поставил меня на ноги, придержав для подстраховки. Икру свела судорога, я наклонилась растереть ее и взвизгнула, вдруг взмыв в воздух.

— Не пугай так! — упрекнула его, елозя.

Он легонько встряхнул, возвращая в исходное положение.

— Не бузи.

Я затихла. Только крепче обняла за шею, когда ему вздумалось подняться по лестнице с грузом.

На постель он меня почти бросил. Я отползла, наблюдая, как Марк избавляется от одежды, замирает ненадолго, позволяя исследовать рельефное тело взглядом. Я громко сглотнула и этим, кажется, снесла остатки его самоконтроля.

Мы сплелись в причудливый клубок, торопясь насытиться друг другом, взять как можно больше от уходящего дня. Я чертила узоры на его спине и дрожала от попыток зализать мои царапины, зарывалась лицом в подушки, глуша стоны, и взмывала вверх, отталкиваясь от его колен… Я не узнавала себя саму в этой девушке с расширенными зрачками, спутанными волосами и неисчерпаемой жаждой близости.

И меня это устраивало.

— Я могу погибнуть завтра, — шепнул Марк куда-то в загривок, когда я уже задремала.

— Ты не посмеешь, — пробурчала невнятно.

А смешок наверняка приснился.

Внизу стреляли.

Сон окутывал вязким, плотным коконом. Я никак не могла вырваться из липкого тумана, хотя часть сознания била тревогу. Рядом заворочался Марк — я слышала, как он садится, и с большим трудом открыла глаза, буквально преодолевая сопротивление век. Шумели уже на первом этаже.

Марк вставал тяжело, медленно, покачиваясь и вытягивая ладонь, чтобы опереться на стену. Я прекрасно понимала причину: голова казалась странно распухшей, громоздкие мысли отталкивались одна от другой, как частицы с одинаковым зарядом. Когда в комнату ворвались люди, Марк еще был на полпути к двери, а я едва добралась до края кровати.

Щелкнул переключатель, и комнату залил яркий свет. Я заморгала, разгоняя пелену слез, но разобрала только смутные тени. Несколько набросилось на Марка, повалило его на пол, молотя кулаками и почти не встречая сопротивление. Меня рванули за волосы, стащили вниз, в процессе зарядив по животу — я подавилась криком, засипела от нехватки воздуха.

После короткой реплики на пороге возникли новые силуэты. Из-за спутанных прядей, завесивших лицо, я плохо видела, но голос, полный торжествующей насмешки, узнала.

— Глядите, кто тут у нас. Тревор, не жмись, помоги даме.

Тревор помог хлесткой пощечиной. Меня мотнуло к деревянному бортику, и к боли в груди добавились яркие ощущения от удара затылком и прикушенной щеки. Зато на мозги подействовало отрезвляюще. Я сплюнула кровь и подняла глаза.

Четверо из стаи Шуга: двое держат Марка с заломленными за спину руками (даже на расстоянии заметно, как расширены зрачки), один со мной, напротив Дамиан. И Лиз. Все вооружены. Несмотря на тщательный досмотр при проезде на территорию клана. Этого сюрприза мы так опасались? Он удался.

— Нравится? — живо спросил Шуга, когда я непозволительно задержала взгляд. — Лиззи постаралась. Она у меня большая умница.

Так же хозяин хвалит дрессированного пса за удачно выполненный трюк.

— Как?.. — прохрипел Марк.

Она смотрела только на него. Жадно и, пожалуй, с превосходством. Одержимостью человека, наконец дорвавшегося до заветной цели. И одновременно почти растерянно. Так долго идти к мечте — думала ли она, что будет делать дальше?

— Я предупреждала: ты предсказуем, — сказала Лиз неровно. — Действуешь по алгоритму.

— Я не поверил, что можно быть таким идиотом! — фыркнул Шуга. — Защищать жителей от мифической угрозы, оставаясь без охраны? На что влияет смерть рядового? А вот убийство военачальника — крах армии.

Он был прав. И Сол не раз надоедал настойчивыми предложениями окружить себя телохранителями на время визита. Марк категорически отказывал. Говорил, если вожак не может обеспечить свою безопасность, как должен гарантировать ее другим — тем, кто согласился приехать в качестве наблюдателей? И я уважала его позицию. Сейчас, правда, предпочла бы армейский взвод за окном.

Мысли у нас двигались в одном направлении: одновременно вспомнили о том единственном, кто должен был оберегать сон альфа-пары.

— Кречет…

— Тот внизу? Мертв, — бросил Дамиан. — Ублюдок снял моего парня… и поплатился за это.

Итого шестеро. Где еще четыре человека из его сопровождения? Внизу?

— Как?

Марк обращался к Лиз, намеренно игнорируя Шуга. Их личная война продолжалась, а все присутствующие воспринимались случайными статистами, безымянной массовкой.

— Тебя предали, — сказала она. — Снова. Умение разбираться в людях никогда не входило в число твоих умений.

Почудился скрежет зубов. Лицо у Марка потемнело, сделалось страшное, один из стоящих подле него размахнулся, стирая пугающее выражение. Мой сосед крепче сжал руку, потянув за волосы. Я качнулась к нему, уменьшая давление, а Марк выпрямился, насколько мог в коленопреклоненной позе, и задал вопрос:

— Кто?

— До сих пор не понял? — подняла она брови. — От кого зависит вся система безопасности?

Сол?

Не может быть.

Зачем? Однажды он нарушил неписаные правила, чтобы сохранить Марку жизнь. Пусть официально второй человек в иерархии стаи — альфа-самка, фактически руководство замкнуто на Сола. У него нет мотива, а вот полномочий и свободы действий более чем достаточно. Чего ради прогибаться под Шуга? Если только они с Лиз не планировали повторную смены власти…

— Ты лжешь, — проскрипел Марк.

Дамиан расхохотался.

— Он думает про этого щенка, — обратился к Лиз с непередаваемо восхищенной интонацией. — Готов обвинить — как ты говорила? Лучшего друга? Всё-таки дружбу переоценивают, — добавил сокрушенно.

Я начинала чувствовать себя героиней типичного американского боевика. Нас застали в уязвимом положении, нам нечего противопоставить силовому перевесу, но никто не торопится действовать. Ладно Лиз, допускаю, ей хочется самоутвердиться, посыпать рану солью, но Дамиан почему медлит? Не в силах подавить склонность к театральщине? Нас ожидает злодейский монолог?

А я рассчитывала умереть без мучений.

— Слепец, — презрительно прокомментировала Лизистрэйт. — Ответ на поверхности. Как мне удалось покинуть клан?

— Мальчишка…

— Разовая акция, — перебила она. — Отвлекающий фактор. Кто первым попал под подозрение? Кто работает с программным обеспечением и должен был заметить системный сбой?

— Сойка.

Он не спрашивал — утверждал. И Лиз не стала жеманничать, кивнула.

— Сойка. Мальчишка был приманкой, а вы с охотой клюнули.

— Но почему? — подала я голос. — Зачем ей рисковать?

— Зависть, — уронила Лиз, впервые взглянув на меня. — Безопасность стаи от внешнего врага полностью в ее руках, но никто не знает об этом. Она мечтала о публичности. Плюс личная симпатия ко мне.

И так она это подала, что версия о платонической симпатии не котировалась.

— Сойка труслива. Долго бы еще отнекивалась и мямлила… если бы не ты.

— О, твое появление стало славным катализатором, — подхватил Дамиан. — Для всех, кому ты, Маркус, наступил на хвост. Они вдруг спохватились, что теряют последний шанс скинуть тебя. Сразу стали как шелковые.

Из-за меня? Я нарушила шаткий баланс сил?

— Сокрушить тебя изнутри оказалось просто, — добивал Шуга. — Пока мы тут болтаем, перебежчики сняли куцую охрану на воротах, а Сойка открыла их моим людям по ту сторону. Да, — с мстительным ликованием, — моя стая скоро будет здесь. Твой приказ перебазироваться — настоящий подарок: лояльных среди них нет, можно стрелять на поражение! Сегодня клан Редарче падет, а Шуга займут, наконец, причитающееся нам место!