Страница 19 из 38
— Совсем неромантично. И никаких развратных вещей с этим телом не будет. — Кира указала на свои формы, привлекая взгляд Арик к изгибам, которые жаждал исследовать.
— О-о, будут. И тебе понравится.
— Нет, не понравится.
Было слишком легко доказать её неправоту. Арик двинулся к ней, вторгаясь в личное пространство. Кира отступала до тех пор, пока не столкнулось со стенкой лифта. Её грудь вздымалась, зрачки расширились, сладкий аромат её возбуждения дразнил Арика.
— Остановись. Я знаю, что ты делаешь, и не допущу подобного.
— Что я делаю?
— Используешь свое тело против меня. Если я хочу тебя, это не значит, что ты мне нравишься.
— Думаю, я тебе нравлюсь. Очень.
— Нет. Вообще. Никак. Ничуть. Ни за что. Никогда в ближайшие миллион лет.
Арик схватил её за подбородок, провел большим пальцем по губам, чувствуя дрожь Киры.
— Снова ложь. Ты слишком сильно сопротивляешься. Признай. Тебя тянет ко мне также, как и меня к тебе. И не только физически. Мы дополняем друг друга.
— Как ты это себе представляешь? Мы совершенно разные.
— Именно поэтому мы так хорошо ладим.
— Да что с тобой не так? Я вечно оскорбляю, и ты думаешь, что мы подходим друг другу.
— В том-то и дело. Тебя не пугает моё явное великолепие. Жуткий характер делает тебя идеальным партнером.
— Ты бы не назвал мой характер жутким, если бы видел меня прошлой ночью, — проговорилась Кира. Словно стыдясь своего признания, она опустила голову, но Арик не позволил спрятаться. Он потянул её за подбородок, заставляя на него посмотреть.
— В некоторых случаях страх уместен. Когда угрожают, было бы глупо не бояться. Но ты не боишься меня.
— Потому что знаю, что ты не причинишь мне вреда.
Признание согрело его, а грудь Арика распирало от гордости. Странно, потому что кому-то другому он бы показал, что короля нужно бояться, но Кира должна ему доверять.
— Ты права. Я не причиню тебе вреда. Потому что ты моя.
Не успела Кира возразить, а Арик сказать, что она упрямая болтушка, как он поцеловал, заглушая протест и снова её возбуждая.
Кира сдалась, как он и предполагал. Так и должно случиться. Арик обнимал свою женщину, свою пару. Она прижалась к нему, позволяя Арику очертить форму её губ. Она встретила его язык своим, нетерпеливо посасывая, играя и…
Двери лифта раскрылись, и раздался чей-то кашель, словно кто-то пытался избавиться от волосяного шара, который застрял в горле, намекая на то, что у них была аудитория.
— Как это понимать, Арик Теодор Энтони Кастильон?
Ох, полное имя. Кое у кого проблемы. Если бы он всё ещё был ребенком. Но теперь он мужчина. Альфа. Как жаль, что мать отказывалась признавать его главенство.
С тяжелым вздохом Арик отстранился от раскрасневшейся Киры и повернулся к матери, которая с суровым выражением лица смотрела на него через открытые двери лифта.
В свои пятьдесят его мать выглядела моложе своих лет, её кожа сохранила гладкость, морщинки были только в уголках глаз. Светлые волосы при помощи осветлителя сохранили золотистый блеск и обрамляли подстриженными прядями угловатое лицо. Губы, которые обычно улыбались любимому сыну, неодобрительно поджались.
— Привет, мам. Не ожидал тебя здесь увидеть. Даю руку на отсечение, что кто-то доложил тебе.
Его мать выгнула идеально выщипанную бровь.
— Многие доложили и не без причины. О чем ты думал, приводя че… — она исправилась, — такую девушку к себе домой.
Не успел Арик сказать и слова, как Кира встрепенулась.
— Такую девушку? — Его мышонок уперла руки в бока, её карий взгляд метал кинжалы в сторону его матери. Кира не испугалась величайшей охотницы прайда. Только Кира не знала, с кем столкнулась.
«Даже если бы знала, держу пари, всё равно не испугалась бы».
Арик захотел вмешаться, но остался в стороне. Рано или поздно это столкновение должно было случиться. Учитывая, что обе женщины всегда будут частью его жизни, Кире и его матери придется научиться ладить друг с другом.
Это первая причина, по которой он разрешил этому знакомству состояться. Вторая — его кот, которому любопытно, что произойдет дальше. Арик не сомневался, ожидается неплохое представление, и задался вопросом, успеет ли он захватить попкорн? Мать не привыкла к людям, особенно к тем, кто ей противостоит.
Лицо его матери исказилось от надменного презрения, когда она осмотрела Киру с ног до головы.
— Где ты нашел эту бродяжку? В каком-нибудь секонд-хенде? Правда, Арик. Если тебе нужно удовлетворить свои сексуальные потребности, не мог бы ты делать это более осторожно или, по крайней мере, выбирать кого-то из своего круга?
Другими словами, придерживайся своего вида, а не людей. Но Кира же не знала. Она предположила худшее и ощетинилась — неплохо для человека.
— Встретившись с вами, я поняла, от кого Арик перенял свои манеры, а точнее, их отсутствие. Мне интересно, осветлитель на основе перекиси, которым вы постоянно пользуетесь, превратил ваши волосы в кучу соломы?
— Они натуральные.
— Разумеется. — Снисходительная улыбка Киры только подливала масла в огонь.
— Ах ты, маленькая потаскушка, я научу тебя, как насмехаться над теми, кто лучше тебя.
— Насмехаться? Разве непонятно, что я вас оскорбила?
О, черт. Вот так способ дразнить его мать. Арик мог видеть, что она с трудом контролирует свою львицу. Казалось, вот-вот появятся когти, и он счел разумным вмешаться.
— Теперь, дамы, давайте решим разногласия по-дружески.
— Нет! — Хоть в чем-то они согласны.
— Мы можем зайти в квартиру и обсудить это?
— Ты и твоя мамочка можете, а я ухожу. — Кира, всё ещё находясь в кабине лифта, нажала на сенсорную панель, но Арик её остановил.
— Ты остаешься, — заявил он.
— Позволь ей уйти. Впервые она права. — Мама глянула на его мышонка.
— Кира никуда не пойдет.
— Ты не можешь меня заставить.
Арик наконец потерял самообладание. Он, возможно, немного выпустил своего льва, когда проревел:
— Хватит!
Круглые глаза и упавшая челюсть сказали, что он, возможно, выпустил зверя сильнее, чем хотелось. Пока Кира пребывала в шоке, он вытащил её из лифта и понес в пентхаус. Его мать последовала за ними, досаждая разговорами.
— Что ты творишь, Арик? Зачем ты привел женщину домой? Мне нужны ответы.
У него был только один ответ, который он сказал матери, прежде чем захлопнуть дверь перед ее лицом:
— Она моя.
Рык отрицания с другой стороны не предвещал ничего хорошего, так же как и бушующий в глазах Киры шторм, когда Арик её отпустил.
Кажется, в ближайшее время не будет ни перепихона, ни сна. Черт. И солнце находилось на такой высоте, что светило прямо на кровать.