Инвиктус

Тебе здесь не место.

— Фарвей! Вот и ты! — В поле зрения высветилась Имоджен — зеленые волосы, обе руки унизаны светящимися браслетами. Ей приходилось кричать в ухо Фару, чтобы он услышал. — Ты все солнце пропустил! И много всякой всячины. У вас с Прией всё в порядке?

— Лучше не бывает! — прокричал Фар в ответ. — Где Грэм?

— Изображает обои! — Рука Имоджен взметнулась, сверкнув желтым, розовым и голубым, в сторону кабинок. — Мы одну арендовали… Он стережет бутылку!

— Бутылку? — Это объясняло исходящий от кузины запах, хотя и вызывало ряд других вопросов. — Ты арендовала кабинку?

— Я? Нет. Это Элиот! Она слишком уж развлеклась и выиграла кучу денег в блек-джек.

— Элиот играла на деньги? — О, шазм! Сколько раз она меняла будущее на часах Фара? Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем надолго упускать эту девушку из вида.

Внезапно ему почудилось нечто зловещее в этой вечеринке, между телами людей и сиянием огней появились темные разрывы. Фар посмотрел через одно плечо, через другое, будто ожидая, что из толпы вот-вот вынырнут агенты Корпуса со станнерами и ордерами в руках. Но увидел только девушку, беспокоившую его, как колючка в боку. Она снова танцевала — самозабвенно закрыв глаза, озаряя толпу величием манер французского королевского дома.

Действительно, здесь было слишком людно.

— Ты какой-то скучный! — Имоджен сняла с шеи светящийся обруч и водрузила его на кудри Фара. — Вот. Теперь ты похож на во… вол… шебника.

— На кого? Имоджен, ты сколько выпила?

Она подняла вверх большой палец и указательный.

— Совсем немного, для храбрости!

— Ты никогда не боялась танцев, — заметил Фар.

— Нет. — Она надулась, почти обидевшись. — Не для того, чтобы танцевать. Для… другого. Чтобы разговаривать.

— Про во…волшебников?

Появилась Прия. Она уже добыла где-то два светящихся браслета.

— Диджей Рори знает свое дело! Сочетание ритмов мягкое, как масло! Ты слышал то последнее затухание?

Фар не слышал, тем не менее выставил вверх большие пальцы обеих рук.

— Пойду посмотрю, как там Грэм!

Девушки расступились, и Фар начал пробираться к кабинкам. Грэма он нашел в секторе под навесом; тот наблюдал за морем танцующих огней.

— Привет, Фар.

— Вижу, добро охраняешь? — Фар кивнул на ведерко со льдом, из которого торчала бутылка с чем-то прозрачным и наверняка крепким. Когда он достал ее, на стекле остался иней. «Бельведер». Он узнал марку — такой груз как-то доставлял один из кораблей Лакса. Спиртное высшего качества. На рынке Центрального такая бутылка стоила две тысячи кредитов. Треть содержимого уже выпили. Не так много, как он ожидал. И все же Имоджен порхает, как птичка.

Инженер пожал плечами:

— Я решил — лучше окопаться здесь. Меньше вероятности, что тебя затопчут шпильками.

— Меня больше беспокоит Корпус с его шокерами. — Фар обвел взглядом кабинку. Раскиданные диванные подушки, вентиляторы, поднос, полный закусок… Определенно, Элиот не экономила в расходах. — И все это куплено на выигрыш?

— Девочка умеет считать карты, — ответил Грэм. — Она делала правильные ставки, сразу по нескольку. Я ей говорил, что тебе не понравится.

— Уверен, ее это только раззадорило. — Фар взял с подноса два стакана и разлил водку. — По крайней мере, пока никто не явился нас арестовывать.

— Ее действия не могут вызвать серьезных возмущений. — Грэм помрачнел. — Хотя есть одно странное обстоятельство…

— Какое?

— Она спрашивала о времени нашей высадки на «Титаник». Когда Элиот только появилась, я решил, что причиной аберрации стала она. А теперь не уверен. События явно связаны, но возможность того, что она попала сюда в результате пертурбации, не исключает того, что пертурбация стала результатом ее прибытия.

Протянув стакан инженеру, Фар и сам выпил. Такая холодная и обжигающая.

— У меня от твоих слов голова пошла кругом.

— Не только у тебя, уж поверь. — Грэм сделал приличный глоток, закашлялся и поставил стакан. — Но пока все это только домыслы.

— А как же иначе? — Фар налил еще по одной. — Девушка отсутствует в цифровом пространстве. Я начинаю думать, не является ли она плодом моего воображения.

— Массовая галлюцинация? В высшей степени маловероятно.

— Я пошутил, Грэм.

— Ах, вот как. Не думал, что ты настроен шутить.

— Не настроен. — Фар повернулся и посмотрел на толпу. От быстрых движений танцующих цвета смазывались, сливаясь друг с другом. И все равно он заметил Элиот, легкую и светящуюся. Ее белый комбинезон выделялся в круговерти красок. Она здесь чужая. Ты здесь чужой. Гнев и страх разом колыхнулись в груди и затихли.

Фар понимал, что силы оставляют его. Это следовало прекратить.

Но как?

Он осушил стакан.

— Что будешь делать дальше? — спросил Грэм.

Из скопления гуляк материализовалась Прия, и Фар вздохнул с облегчением. Когда он видел ее, остальная толпа как бы кристаллизовалась и замирала в неподвижности. Прия позвала его сначала улыбкой, а потом взмахом руки.

— Танцевать, наверное. — Он поставил стакан на поднос рядом с недопитым бокалом инженера. — Ты уже достаточно выпил, чтобы присоединиться к этому безумию? Имоджен считает, что ты тут под обои маскируешься.

— Правда? — На лице Грэма проступило обиженно-решительное выражение. Поднявшись, он надвинул шляпу поглубже, как шлем. — Что ж, ладно. Пора с этим покончить.

Три глотка, четыре глотка, пять. Ночь плавилась внутри себя, секунды сливались в единое пульсирующее размытое пятно, не оставляя швов. Как и Грэм, Фар не особенно стремился на танцевальную площадку, но тут обнаружил, что, единожды начав, тебе становится на все плевать.

Имоджен принесла рюмки с чем-то, напоминавшем запах прилавка кондитерского магазина. Прия выкрикивала название и исполнителя каждой композиции, поставленной диджеем Рори. После пятого танца Грэм предпринял изящную попытку удалиться, но Имоджен ухватила его за талию и прошептала нечто такое, отчего глаза инженера расширились. Он остался на кромке танцпола, исполняя ногами шаркающие движения, которые только с большой натяжкой можно было назвать танцем. Элиот порхала то в толпу, то из нее, постоянно находясь на периферии внимания Фара и своими движениями напоминая марионетку. Казалось, хрупкие, невесомые конечности вот-вот сломаются. Сравнение, однако, не срабатывало из-за ненакрашенного лица. Да, нарисованные брови присутствовали, по было ясно, что раньше Элиот исполняла какую-то роль, когда самодовольно улыбалась и подмигивала. Теперь лицо девушки казалось значительно моложе, и оно умело улыбаться по-настоящему.

Седьмая доза. Восьмая. Обычно Фар столько не пил, но они находились в Вегасе и отмечали его день рождения. Если уж оттягиваться…

Прия принесла всем воды, и они жадно выпили. Элиот все делала правильно — зубоскалила, хохотала, говорила «спасибо», пила, словно действительно решила стать частью экипажа. Тупо глядя, как пластиковый стакан плавится в пальцах, Фар застыл на добрых пять секунд. Нет… нет… нет. «Рубаи» должен находиться на «Инвиктусе», в его руках. Не могла же она заставить книгу исчезнуть? А может, Элиот колдунья? Или простая добрая во…волшебница…

Гадес, я пьян. Осознание этого факта пришло вместе с головокружением. Все сделалось голубым — светящийся обруч сполз на глаза. Когда Фар стягивал его, пластиковое соединение сломалось и кольцо превратилось в палочку. Он бросил обруч и стакан на пол, и ноги обезумевших танцоров растоптали их.

Фар стоял не двигаясь и смотрел, как вокруг него вращается толпа. Имоджен. Грэм. Прия. Незнакомые лица — одно за другим. Все потные, несмотря на сухой воздух. Сколько может длиться ночь? Он начинал думать, что вечно.