Страница 13 из 61
— Он мертв, — тихо сказала я, глядя застывшим взглядом на Серафима, — я чувствую, что он мертв.
— Нужно проверить. Оставайтесь здесь вместе с охраной.
— Проверьте.
Зорич с Шейном и еще тремя ищейками направились в здание, а я облокотилась о капот двумя руками и закрыла глаза. Это была моя последняя надежда узнать что-то о Нике. Только что она превратилась в пепел вместе с плотью осведомителя. Тяжело дыша, я смотрела на серебристую краску капота и чувствовала, как сильно мне хочется заорать. Вот так, на всю улицу. Просто кричать, срывая горло. Кричать от бессилия и растерянности. От отчаяния. Все опять уходит, как песок сквозь пальцы. Вытекает в никуда, рассыпается. Я не знаю, что мне делать, Ник? Куда мне бежать и бежать ли? Мне страшно. Как я уберегу наших детей и нашу семью одна, без тебя? Дай мне хоть какой-то знак, что ты рядом, что ты обо всем знаешь. Дай мне надежду, черт тебя раздери. Что мне делать?
Зорич вышел из здания с привычно-отрешенным лицом, а Шейн на ходу снимал перчатки и с кем-то говорил по сотовому.
— Уничтожен нейтралами каких-то десять-двадцать минут назад. Казнен, как и все остальные. Поехали отсюда. Пусть чистильщики выполняют свою работу. Нам незачем тут светиться.
Серафим открыл для меня дверь и сам сел в машину. Шейн, как всегда, за руль. Охрана следом за нами на двух машинах, выдерживая расстояние, чтобы не привлекать внимание.
— Гони к гостинице. Встреча была назначена на пять. Уже начало шестого. Они все в сборе. Покончим с этим и в аэропорт. Нас там уже ждет человек Рино. Вывезет грузовым самолетом.
— Как на пять? Но я думала, что мы только созовем их после разговора со Шрайбергом.
— Никто не стал бы ждать так долго. Они все на чемоданах. Все готовы сорваться с места, и сорвутся, едва лишь узнают о смерти осведомителя. Я с трудом их собрал и заставил приехать на встречу. Это собрание — фарс, Марианна. Они уже все давно решили, но из уважения и страха перед вашей семьей не посмели дернуться. Я простоял под вашими окнами два часа. Я не хотел вас будить. Вы уснули впервые за эти два месяца, а вам был необходим отдых.
Бросила на него быстрый взгляд — такое же бесстрастное лицо, как и всегда. Я могла бы подумать, черт знает что, будь это кто-то другой. Но только не Зорич.
— Если вы ослабнете, клану придет конец. Все держится только на вас. Они в вас верят. Ждут ваших решений. Вы должны быть сильной.
Усмехнулась уголком рта. Вроде не сказал ничего особенного, а вынудил гордо выпрямить спину и взять себя в руки. Редкое качество. Я бы сказала, уникальное. Зорич не раз заставлял меня собираться по кусочкам. Без ложной жалости.
Машина приближалась к зданию гостиницы у моста. Мы должны были объехать его и припарковаться со двора у черного хода. Но в этот момент у меня зазвонил сотовый. Быстрый взгляд на дисплей — Сэми. Как не вовремя. Очередной разговор о том, что я обязана бежать из Лондона. Обязана покинуть страну. Разговор о том, что я должна думать только о них и о себе. И он в чем-то был прав, но… но я так не могу. Я не могу думать только о них и о себе. Я смотрю на этот мир только ЕГО глазами. Ника не станет, и я ослепну. Тогда плохо будет всем. Тяжело вздохнув, я все же ответила сыну, выходя из машины и прикрывая дверцу.
— Да, родной.
— МАМА, — он закричал так громко, что я чуть не выронила смартфон и инстинктивно схватилась за живот, — Уезжайте оттуда. Они все мертвы. Слышишь? Не входите в здание, мама.
Не успел договорить, как Зорич повалил меня на землю и накрыл собой. Раздался взрыв, оглушительный настолько, что у меня кровь потекла из ушей, и сердце дернулось с такой силой, что, казалось, сломает ребра. На землю полетели обломки арматуры, черепицы и осколки стекла. На какое-то время я оглохла, тяжело дыша и прижимая руки к животу, пытаясь осознать, что произошло на самом деле.
Вокруг раздавались крики людей и выли сирены полицейских машин и скорых. Скорей всего, пока наши. Потом подоспеют и смертные. Серафим поднял меня с земли и смотрел мне в глаза, а я так же смотрела в глаза ему.
— Улетаем сейчас же. Слышите? Без вопросов и промедлений.
— Мне надо домой… за вещами, — пробормотала я.
— Мы должны были быть там. И кто-то знал об этом. Вам нельзя ехать домой.
Я судорожно сглотнула и медленно выдохнула, невольно опять приложив ладонь к животу и понимая, что я впервые чувствую, как зашевелился ребенок.
Шейн выбежал к нам из толпы, окружившей здание.
— Убираемся отсюда. Я видел нейтрала среди чистильщиков. Ублюдки зачем-то вернулись обратно. Скорей всего, проверить, не остался ли кто в живых. На здании есть видеокамеры и, судя по всему, они пока не тронуты. Мои ребята наблюдают онлайн, и уже сегодня мы будем знать врага в лицо.
— Зачем взрывать? Если это казнь, зачем заметать следы? — у меня все еще шумело в голове. Я все еще не могла окончательно осознать, что они все мертвы. Все те, кто из-за меня пришел на тайную встречу, кто доверял мне и не уехал без моего разрешения.
— Соблюдают маскарад. Слишком много смертей, чтобы быть незамеченными. И если прошлые зачистки были единичны, то сейчас они уничтожили одним махом два десятка. Нужно было это как-то скрыть. Террористический акт — самое актуальное преступление на сегодняшний день. Убираемся отсюда, пока они не поняли, что уничтожили не всех.
Я села в машину, чувствуя, как трясет от осознания того, что все наши соратники остались там, под обломками. Все, кто верны были долгие годы мне и Нику. На секунду потемнело перед глазами от понимания, что там мог быть мой отец и Кристина, но они уже выбрались в Асфентус. Меня трясло крупной дрожью, и я закрыла лицо руками.
— Там могли быть Влад и Крис с Габриэлем.
— Там должны были быть вы, понимаете? ВЫ. Я. Никто не знал об этом месте. Никто не знал о нашей встрече. Вы еще кому-то говорили?
— Нет. Только Артуру и отцу. Я советовалась с ними, как лучше поступить.
Шейн вдруг резко начал разворачивать автомобиль и выруливать на встречную полосу.
— Что там?
— Черт, там патруль, дороги в аэропорт перекрыты. Они уже знают, что нас не было на встрече. Нельзя светиться. Нужно пережидать. Но где?
— Можно на квартиру, которую мы купили с Ником. О ней вряд ли кто-то знает и… там есть все необходимое. Даже запас крови. Нам хватит на сутки точно. Давайте туда.
У Зорича снова запиликал сотовый, одновременно с Шейном.
— Прямая трансляция с места взрыва. Ребята подключились к камерам на парковочном этаже.
Внезапно помощник Зорича резко съехал на обочину и дал по тормозам. Я тут же посмотрела на него в зеркало, но он застывшим взглядом смотрел куда-то вниз. Видимо на экран своего смартфона.
— Почему мы остановились? Это видео можно посмотреть на квартире. Поехали.
Зорич нервно открыл окно и резко втянул воздух. Казалось, он задыхается. Никогда я еще не видела его в таком состоянии.
— Нельзя, — мне кажется, или его голос охрип? Он просто сипит, а не говорит, — нельзя вам на квартиру.
— Почему? Это наша с Ником квартира. Мы купили ее совсем недавно. О ней никто, кроме него, не знает. Мы вполне можем там пробыть сутки…
— Именно поэтому вам туда нельзя.
Меня накрыло мгновенно. Так сильно, что я и сама начала задыхаться, глядя на бледное лицо ищейки. Каким-то жутким осознанием. Каким-то ненормальным предчувствием надвигающегося кошмара.
— Какого черта происходит? С ним что-то случилось, да? Вам сообщили о Нике? Отвечай, Серафим. Не молчи, дьявол тебя раздери. Говори.
Я трясла его за плечо, но он застыл, как каменный, протянул мне свой смартфон, и я медленно перевела взгляд на экран.
А потом услышала чьи-то судорожные вздохи-всхлипы. Они напоминали стоны задыхающегося в агонии животного… подстреленного или освежеванного наживую. Позже я пойму, что эти страшные звуки издавала я сама… потому что видела на экране пятерых Нейтралов в форме карателей. Они зашли за своим предводителем в здание полуразрушенной взрывом гостиницы. Черные плащи с капюшонами, тяжелые сапоги, и эта поступь, от которой по всему телу поползли мурашки ужаса. Я помнила этот чеканный шаг. Помнила, как они волокли меня по коридорам за волосы. Помнила то ощущение дикого ужаса, которое возникает лишь от взгляда на их бледные, лишенные эмоций лица.