Страница 12 из 80
Когда в дом вошла женщина в чистой одежде с чемоданчиком и пронзительными синими глазами, я до последнего надеялась, что кто-нибудь из родных и особенно Али не допустит этого кошмара. Но никто не пришел. А когда все закончилось, я впала в забытье. Три дня лекари пытались вытащить меня, уже, кажется, занявшую очередь к Весам Судьбы.
Я мало что помню, лишь страшные сны, они заставляли сердце заходиться от боли и безысходности. Так я и получила свой дар-наказание. Темный дар, запрещенный в Империи, и так нелюбимый во всем мире - видение будущего.
Еще живы были легенды о Сальтирине, Породителе Бездны, обладавшим даром предвидения. Он мог заглядывать в будущее, читая его, как книгу, он вверг королевства (а в тот период истории на территории нашей страны была сотня мелких графств, герцогств и королевств) в страшную войну, и в итоге воцарился на их костях, объединив несколько королевств, сильно потрепав соседей. Он отчасти был создателем той самой Империи, которая позднее переродилась в Иртанит. Знание - сила! А он знал, что будет, если так или иначе направить нить событий. После его смерти, все пришли к выводу, что людей или представителей иных рас с таким даром надо уничтожать, иначе они могут поставить мир лицом к лицу с очередной катастрофой.
Но в моем случае хуже всего было то, что благодаря дару я могла предвидеть только плохое. И даже спустя годы, зная об этой особенности, просыпаться каждый раз при виде крови, которая льется на меня водопадом, без возможности понять, откуда придет беда, кого она коснется - это походило на сумасшествие.
Каким-то немыслимым образом маги-лекари ничего необычного во мне не усмотрели, хотя, позже я стала склоняться к мысли, что моему дару не нужен магический резерв, ему нужны эмоции, переживания, а в тот момент, когда мне разрешили вернуться из госпиталя домой, я была полностью опустошена.
Конечно, после всего произошедшего с Али я больше не встречалась, хотя он всячески добивался свидания со мной. Однажды его мать подкараулила меня у дверей института. Вся уставшая, измотанная, она спросила, что со мной случилось. Видимо, Аликс не просветил родительницу на сей счет. Я, честно глядя ей в глаза, рассказала правду. Женщина, опустив голову, произнесла тихо, что не надо было, как-нибудь прожили бы. Я же, молча, развернулась и ушла.
Жизнь моя круто изменилась.
После окончания института, несмотря на протесты господ Стиантон, я, получив родительскую вольную, перебралась в столицу, где благодаря высоким баллам мне предлагали очень неплохое место с перспективой дальнейшего роста. Я любила маму и отца, но жить с ними уже не могла. Обстоятельства почти развели меня и с подругами, мы переписывались, но былой близости уже не было.
Боль от предательства и собственной глупости со временем поутихла, 'дверка' к ней в моем сердце все больше прикрывалась сквозняками жизни.
Дар проявлял себя все реже, он действительно сильно зависел от переживаний, а я всячески старалась избегать любого волнения, оттого проклятье Сальтирина потухло, как костер, лишенный дров.
В столице я устроилась сначала секретарем, доросла спустя почти семь лет до делопроизводителя. Должность эта была не в чести, не все любят работать со смертью, а мне было легче с теми, кого уже нет, за них уже нет смысла переживать.
Янина Стиантон слыла на работе своей девочкой, потому что умела улыбаться и помалкивать о том, что у нее на душе - что, собственно, никому и неинтересно. К тому же я много и хорошо работала. А это самое главное качество, которое от вас ждут в столице. Я старалась жить. Просто жить.
Мужчины, подсознательно, наверное, чувствовали мое отношение к 'отношениям', оттого держались от меня на расстоянии в этом плане, и это меня вполне устраивало. Не могла я представить себе человека, которого смогу полюбить и допустить за свою улыбающуюся маску. Но больше беспокоило то, что едва я начинала переживать по хорошему ли поводу, или по плохому, как начинал проявляться дар, а хуже того ощущения, что он нес, не было ничего.
Семь лет в столице, три из которых без гнетущего ощущения, что вот-вот придет видение, сильно меня расслабили. Или... просто жизнь дала мне передышку перед ураганом.
Глава 5
Янина
Первое, что увидела, едва очнулась, были тонкие солнечные лучики, они проникали сквозь неплотно задернутые шторы, теряясь за большим плетеным креслом у окна.
Боги, уже день!
В голове стояла звенящая пустота: память еще не проснулась или вообще испарилась, а единственной мыслью было напиться ледяной воды.