Жертвы

– Разумеется. Я понимаю.

– Нам нужен адрес и номер телефона Ричарда.

Феллингер распечатал.

– Две дочери – их единственные дети?

– Эшли и Марисса.

– Где их можно найти?

Прежде чем Феллингер успел ответить, в дверь постучали.

– Занят! – крикнул он.

– Ваш чай, мистер Ф… – ответили из-за двери.

– А, да… Неси.

В кабинет, неся стеклянную чашку с серебряной ручкой на оловянной тарелке, вошел Дженс Уильямс. В чашке плескалась жидкость бледно-янтарного цвета. На донышке лежал похожий на анемон цветок.

– В кафе теперь стекло? – спросил Феллингер.

– Чашка наша, сэр.

Адвокат придирчиво изучил жидкость.

– Больно уж маленький цветок… Это все, что у них было?

– К сожалению, – ответил Уильямс.

– Ладно. А теперь, пожалуйста, дай мне адреса и номера телефонов девочек Кори.

– Принести или передать по интеркому, сэр?

– Принеси.

– Конечно. – Уильямс вышел.

– Конечно, – хмыкнул Феллингер. – Как будто мы приятели. В самом начале пришлось поговорить с ним насчет обращения ко мне по имени, но по сравнению с предыдущей помощницей этот парень – Эйнштейн. Та явилась на интервью прикрывшись, но в первый же день пришла вот с такими вырезами как спереди, так и сзади. Бестолковое поколение.

– Времена меняются, – заметил я.

– И это лучше, чем застой? Иногда сомневаюсь.

В дверь снова постучали. Дженс Уильямс торопливо подошел к столу и протянул Феллингеру листок.

– Младшая в колледже, сэр, и у нас нет адреса общежития, а старшая дома. Ее адрес я записал.

Феллингер ткнул пальцем в сторону двери.

– Как дела в реальном мире?

– Несколько звонков, сэр, насчет судебных дел, но ничего не горит.

– Хорошо. Я обо всем позабочусь, вот только джентльмены уйдут.

Глава 3

Офис службы эксплуатационной безопасности занимал угол первого этажа здания и находился в нескольких шагах от кафе и общественных уборных. В помещении без окон были оборудованы три рабочих места, задняя стена представляла собой сплошной блок телевизионных мониторов и рекордеров. Перед ними стояли несколько металлических стульев. Экраны мигали, серые люди и машины делали свои дела.

Директор по безопасности, чернокожий мужчина Альфред Бейлесс, носил черный блейзер, серые брюки и белый свитер-водолазку. На место преступления он прибыл, когда мы уже собирались уходить.

Майло попросил посмотреть записи с камеры наблюдения.

– Это катастрофа, – сказал Бейлесс. – Что ж, пойдемте ко мне.

Пока поднимались, он сообщил, что работал в Холленбеке, занимался автомобильными кражами и грабежами.

– Отслужил шестнадцать лет. Думал, на пенсии отдохну. – Он посмотрел на меня.

– Доктор Алекс Делавэр, – представил меня Майло. – Наш психолог-консультант.

– Думаете, какой-то чокнутый?

– Случай незаурядный, могло быть что угодно.

У себя в офисе Бейлесс сделал копии нескольких дисков, положил их в бумажные конвертики и передал нам.

– Спасибо. Какое время покрывают эти записи?

– От семи часов утра, когда открывается стоянка, до вашего звонка.

Бейлесс подвел нас к мониторам и включил один из рекордеров. Пустой экран в нижнем ряду ожил и быстро заполнился непрерывной вереницей въезжающих автомобилей. Нажав кнопку, Бейлесс переключился на исходящий поток машин. Запись давала четкое изображение транспортных средств, но не водителей. Если машина двигалась не слишком быстро, рассмотреть регистрационный номер не составляло труда.

– То самое? – спросил Майло.

– Да, я знаю, что на парковочных ярусах нет ничего. – Бейлесс покачал головой. – Катастрофа. Подобного у нас не случалось.

– Будем надеяться, и не случится больше.

– Работаете с трупами и все же верите в судьбу?

– Только в ту, что со знаком минус.

– Да, так обычно и бывает, – сказал Бейлесс.

– Послушайте, не хочу спрашивать, но придется…

– Да, да, почему нет камер на ярусах. – Директор выпроводил нас из комнаты наблюдения, прошел до конца коридора, заканчивавшегося дверью с табличкой «Подсобная», остановился и огляделся.

– За вами тоже наблюдают? – спросил Майло.

Бейлесс улыбнулся.

– Кто ж его знает… Что касается вашего вопроса, хотите официальную причину или настоящую?

– А если обе?

– Официально считается, что у нас установлена современная система наблюдения и безопасности, что мы обеспечены аппаратной и программной частью и располагаем высококлассным опытным персоналом. На самом деле мы – дилетанты, низшая лига. Я пришел сюда восемь месяцев назад и первым делом, помимо прочего, предложил установить камеры наблюдения на парковочных уровнях. Ведь где в основном что-то случается? Не в вестибюле же, черт бы его подрал… – Он скользнул взглядом по коридору. – Но те умники, которые всем здесь управляют, тратиться не пожелали. Мол, это же Сенчури-Сити, а в Сенчури-Сити люди не для того приезжают, чтобы всякие гадости делать.

– Адвокатский храм добродетели?

Бейлесс выразительно фыркнул.

– В любом случае весь он ваш. Надеюсь, судьба поменяется к лучшему.

Мы спустились на парковку, где произошло убийство. Поскольку мое имя значилось в списке лиц, имеющих доступ на закрытую стоянку, охраняемую полицейским в форме, я оставил свой «Кадиллак Севиль» на верхнем уровне. Неподалеку, через четыре места от нее, стояла зеленая «Шевроле Импала» Майло без опознавательных знаков.

Остановившись возле моей машины, лейтенант позвонил Мо Риду и сообщил, что везет в офис компакт-диски и что Риду нужно сделать копии и внимательно просмотреть запись.

– Уехать можно было вскоре после убийства, а вот заехать он мог раньше, в любое время после семи. Пробей все номера, которые сможешь распознать. Обращай внимание на все необычное.

– Будет сделано, лейтенант.

Закончив разговор, Майло опустил ладонь на капот темно-зеленого «Севиль».

– Блестит. Отдавал кузовному мастеру?

– Сам сделал в прошлое воскресенье.

– Вот и говори после этого о призвании… Покатаемся на твоей, но возить будешь ты, а потом я вернусь за своей.

– Куда путь держим?

– Поедем к бывшему мужу, главному подозреваемому, а если не найдем, то к дочерям.

– То есть показаниям Феллингера в отношении мистера Кори ты не поверил?

– Чтобы так стоять за противника?.. Да, картина непривычная, верно?

– Как и благожелательный отзыв Феллингера об адвокате Ричарда?

– Одна большая счастливая семья. Вот только Кори пять лет раскошеливались на гонорары, а теперь один из них убит. Нет, я на это не куплюсь. Думаю, Феллингер нагло пудрил нам мозги, и мне хотелось бы знать почему.

– Может, стоит поговорить с адвокатом Ричарда, выяснить, была ли любовь взаимной…

– До встречи с Кори и девочками?

– Если он близко и свободен.

– Почему бы и нет? – Майло поискал адрес Эрла Коэна, дипломированного юриста. Роксбери и Уилшир, Беверли-Хиллз. Десять минут езды.

Он позвонил. Услышав об убийстве, Коэн охнул, а когда Майло спросил, есть ли у него время поговорить, ответил, что да, конечно.

Латунная табличка на двери орехового дерева представляла Эрла Коэна, эсквайра, старшего партнера юридической фирмы из трех человек. Вторым значился Беверли Коэн, третьим – Раджив Сингх.

Приемная оказалась поменьше, чем у Феллингера, но имела схожую геометрию, включая искусственный ландшафт за спиной секретарши, в данном случае стену из травертина.

Женщина за столом что-то печатала, и отрывать ее от дела не пришлось, поскольку рядом уже стоял Эрл Коэн, жестом предложивший нам пройти.

Поверенному в делах Ричарда Кори было около восьмидесяти. На узких, худых плечах красиво висел костюм кофейного цвета, под ним – голубая рубашка с высоким, накрахмаленным итонским воротничком и желтый галстук, должно быть, от «Эрме». Из желтовато-коричневых лоферов в сетку выглядывали оранжево-синие вязаные носки. Длинные, густые белоснежные волосы зачесаны назад. Углубление на правой стороне шеи указывало на операцию по удалению опухоли то ли околоушной, то ли слюнной железы. Ясные голубые глаза посерели по кромке.