Жертвы

– Зачем кому-то понадобилось убивать ее? – спросила Эшли.

– Этого, Марисса, мы пока еще не знаем, – ответил лейтенант.

– Когда… когда это случилось?

– Сегодня утром.

– Это не папа, – сказала Эшли. – Точно вам говорю, это не папа.

Сестра посмотрела на нее и после секундной паузы кивнула.

– Черт, нет. Конечно, не папа.

– Давайте пройдем в дом и поговорим, – предложил Майло.

Продолжая реветь, девушки поплелись к дому. Мы с лейтенантом последовали за ними, отстав на четыре шага.

Скорбящие всегда идут первыми.

Подойдя к дому, Эшли толкнула половинку двойной дубовой двери, и та беззвучно открылась. Похоже, сестры Кори росли, принимая безопасность как нечто само собой разумеющееся. Что ж, отныне они уже никогда не будут чувствовать себя полностью защищенными.

Шмыгая носами, спотыкаясь и неуклюже цепляясь друг за дружку, девушки прошли в дом, и мы с Майло, как привязанные, потянулись за ними мимо ротонды из плитнякового камня с люстрой из кованого железа. Люстру украшали красивые кованые птицы, а из декоративных кованых свечей выглядывали светодиодные лампочки. В нише справа нашла приют выполненная в грубовато-примитивном стиле статуя Девы Марии, подобных которой можно немало встретить в Тихуане. Следуя за сестрами, мы оказались в просторной комнате с высоким потолком, большими окнами и гранитными стенами. Дорогая мебель располагалась с кажущейся небрежностью и ненавязчивой продуманностью в выбранных со вкусом местах: обитые оленьей кожей диваны и диванчики на двоих, железные и стеклянные столики, стулья с соломенными спинками, выкрашенные в цвет сушеного шалфея, декоративные подушечки килим.

Сестры Кори бессильно опустились на самую большую софу.

Марисса схватила подушку, прижала к груди и уткнулась в нее лицом, всхлипывая, вздрагивая и издавая негромкие печальные звуки. Младшая сестра села рядом со старшей и застыла – с прямой спиной и пустыми глазами, положив руки на колени.

С того момента, когда девушки узнали печальную новость, они претерпели странную и даже противоречивую трансформацию: беспомощные, они больше походили не на подростков даже, а на детей, и, с другой стороны, тяжелейшая утрата отложилась вокруг глаз тенью как будто прожитых десятилетий.

– Девочки, нам тоже очень, очень жаль, – сказал Майло.

Эшли просунула руку под плечи сестры. Марисса опустила голову на грудь Эшли. Будучи на два года старше, она казалась более неуверенной и зависимой. Может быть, поэтому одна предпочла перебраться в общежитие, а вторая осталась дома?

– О боже, папа! – воскликнула Эшли, словно позабыв, что вспоминала его несколько минут назад. – Он знает?

– Да, мы поставили его в известность.

Девушки переглянулись.

– Он нам не звонил, – сказала Эшли.

– Для него это был сильный удар, – объяснил Майло. – Мы предложили поговорить сначала с вами, а потом, когда закончим, он приедет сюда сам.

– Папе нужно быть здесь, – не согласилась Марисса.

– Он и будет, – сказала Эшли и со вздохом добавила: – Бедный папа. В первый раз после развода…

– Он приедет сюда в первый раз? – спросил лейтенант.

– Угу.

– Мама наверняка не возражала бы, они ладили, – сказала Марисса. – Но папа отказывался, говорил, что ему надо поскорее налаживать свою жизнь.

– В своем доме, – вставил Майло.

– Угу.

– А вы, девочки, часто там бываете?

– Не очень, – призналась Эшли. – Иногда.

– Меня тошнит. – Марисса с усилием встала и выбежала из комнаты.

Эшли повернулась к Майло.

– И что теперь?

– Наша единственная цель – найти того, кто это сделал. А для этого придется задавать вопросы, которые не всегда будут казаться тебе уместными. Так что если мы спросим…

– Какие, например?

– Для начала – вот какой. Несколько минут назад ты сказала, что это не папа. Мне бы хотелось знать, почему ты так сказала.

– Я сказала так, потому что это сделал не он, хотя вы могли подумать, что он.

– Почему мы могли так подумать?

– Потому что копы всегда так думают, разве нет? Считают, что убил муж. Я смотрю фильмы и все время это вижу.

– Ты смотришь слишком много…

– Папа тоже их смотрит, и я, когда есть время.

– Значит, ты хотела, чтобы мы не подумали…

– Признайтесь, он ведь уже главный подозреваемый, – добавила Эшли громче. – Так вот, забудьте, ясно? Они развелись, но остались друзьями и работали вместе безо всяких там проблем.

– Хорошо. – Майло кивнул.

Эшли наставила на него указательный палец с красным ногтем.

– И даже если б я думала, что он мог сделать такое – а я так не думаю, – я знаю, что его не было там тогда, когда вы сказали, потому что он был дома.

Еще раньше она спросила, когда убили мать. Значит, не так уж уверена в невиновности отца, как ей хочется верить?

– Ты знаешь, что он был дома, потому что…

– Я звонила сегодня утром, и папа был у себя, а потом ему нужно было принять входящий международный, и он сказал мне воспользоваться электронной почтой. Я так и сделала, и он сразу же ответил. Дважды.

Мы и сами видели письма, так что в этом отношении она говорила правду. Но все было не важно, если Ричард Кори воспользовался услугами наемного убийцы.

– Спасибо, Эшли, что прояснила этот вопрос, – поблагодарил девушку Майло. – И позволь подчеркнуть, на данный момент у нас нет подозреваемых. И твоего отца мы таковым не считаем.

– Меня стошнило, – сообщила Марисса Кори, появляясь из-за угла и вытирая губы салфеткой. Другой рукой она держалась за живот. – Все прочистило.

– Ты в порядке? – спросила Эшли.

Марисса высунула язык и состроила гримасу.

– Во рту так гадко… Да.

– Я только что сказала им, что папа и мама хорошо ладили после развода.

– Угу. – Марисса закрыла глаза и откинула голову на спинку софы.

– Понимаю, момент не самый лучший, но у кого-то из вас есть подозрения? Кто мог желать зла вашей матери?

– Никто, – тут же ответила Эшли. – Вероятно, ее хотели ограбить.

– Она носила кучу всяких побрякушек, – сказала Марисса. – Я сама видела утром, когда завтракала.

– Да, наряжалась, как рождественская елка. Так любила эти свои финтифлюшки… Из-за них и поехала сегодня. Хотела разделить между нами по справедливости. Сама так сказала. Выглядело как-то странно, но если уж мама что-то задумает…

– «Пятьдесят на пятьдесят, девочки». – Марисса переключилась на британский акцент.

– Справедливость у нее всегда на первом месте.

– Ограбление – хороший мотив, – согласился Майло. – Но все драгоценности вашей матери остались на ней. Как и наличные деньги, и кредитные карты.

Обе девушки в изумлении уставились на лейтенанта.

– Так что? Какой-то подонок попытался ограбить ее, но запаниковал и… – Эшли покачала головой и снова расплакалась.

– Кажется, меня опять вырвет, – скривилась Марисса, но осталась на месте.

– Хорошая догадка. Мы обязательно проверим вашу версию, – пообещал Майло. – Еще предположения есть?

– Откуда ж нам знать? – пожала плечами Эшли.

– Вы были близки к ней.

– Ну и что? Если это из-за драгоценностей…

– Верно, но давайте подумаем над альтернативами. Ваша мама встречалась с кем-нибудь?

Сестры переглянулись.

– Нет.

– Ни с кем?

– Из-за бизнеса у нее совсем не оставалось времени, – сказала Эшли. – К тому же ей приходилось много ездить.

– Значит, постоянного бойфренда у нее не было.

– Угу.

– Она никогда не говорила, что ее кто-то преследует?

– Кто-то вроде навязчивого поклонника? – уточнила Эшли. – Нет, никогда.

– А как насчет проблем из-за бизнеса?

В первый момент сестры никак не отреагировали, но потом Марисса украдкой взглянула на сестру. Однако сообщение, если таковое и было послано, до адресата не дошло. Сначала Эшли как будто замерла, потом вдруг поникла и потерла глаза.

– Вы подумали о чем-то, Марисса? – спросил я.