Страница 79 из 139
***
Автозак подъехал к поезду и остановился у специального вагона, в котором заварены все окна и есть только один вход. Метафорично. Мол, обратно будто бы никто ещё не возвращался. Под лай собак и ритмичное тыканье ружьём в спину Санька забрался в этот самый вагон. Дубинки попадали по сумке, которая вихлялась то ли на боку, то ли на спине. «Давай! Давай! Пошёл!» – подгоняли его по коридору зэковского вагона. Вместо привычных купе, в которых раньше бывал Санька, здесь он увидел камеры, где за решётками сидели люди. Мужчины и молодые люди абсолютно разных возрастов, стиснутые друг между другом, как селёдка в бочке, смотрели в коридор, по которому из одного конца в другой постоянно ходил продольный мент, охранявший их всю дорогу.
Здесь не было ни перрона, ни провожающих. В заваренные окна не помахать рукой. Закроешь глаза и слышишь, как чухает поезд и постепенно набирает ход.
***
В столыпинском вагоне, где заварены окна, и все сидят за решёткой друг на друге от нехватки места, нагретом жаркими лучами летнего солнца, шёл горячий разговор без криков. Такое бывает, когда говоришь о чём-то тайном.
– Саня, нас привезут, а как там? – шёпотом спрашивал скрюченный тощий мальчишка. – Отделают насмерть… такие же, как Гриша… И всё тут… Их-то много, а нас и всего двадцать…
– Я не знаю, – говорил сквозь грохот рельс Александров. – Попробуем чего-нибудь… Только… Только там ведь нас ещё и разъединить могут. Поэтому надо держаться сплочённей. Если будем вместе – им нас не прогнуть… Всем это скажи. Понял?
– Да понял… понял…
***
Ехать в составе 20 человек в место, где правят менты, из «чёрной» тюрьмы было страшновато. Приходилось ждать ломки. Только было не известно, кто кого…
«Ждём следующего поезда на Кострому здесь!» – объявили осужденным в Ярославле. Это очень старая тюрьма, но… такая сытная!
Каждому из приехавших дали по огромной тарелке куриного мяса. «Саня! У тебя столько же?» – интересовались ребята у своего смотряги, показывая свои переполненные жестянки. «Также! – кивал им в ответ он. – Это после Вологодских-то каш? Да? А-ха-ха-ха!»
***
В камере стояла такая жара, что на окнах не было рам. Одни решётки. Санькин матрас закинули на подоконник, чтобы его хоть как-то обдувало воздухом. Все ходили без футболок и поочерёдно подсаживались к Александрову, чтобы сделать свежий вдох.
– Пацаны, воды, пожалуйста, подайте… – попросил Саня, вытирая испарину на лбу.
Маленькая рука открутила крантик, из которого полилась коричневая жидкость. «Это чё – вода? – увидел ржавчину, струящуюся плевками, Саня. – Мне такой не надо… Спасибо… Здоровье важнее…»
Здоровье-то важнее, но на следующее утро у всех, кто ел куриное мясо, обнаружилась дизентерия. Да такая жестокая, что провалялись ребята в Ярославской больнице при тюрьме две недели – весь этап с поносом, рвотой и температурой!
«Где-то на куриной фабрике, наверно, курицы передохли, вот ими-то и кормили нас тут наубой», – лежал под белым тонким одеяльцем Скворец.
***
Ещё вчерашнее промывание желудка и «закрепление» его таблетками сменилось для Сашки прекрасным общением… со смертниками.
В камере напротив всегда горел яркий свет и на полках стояли книги. Лысые люди ходили по маленькому помещению взад и вперёд, ожидая своей участи. Их было шестеро… с высшей мерой. Они ждали расстрела.
– Вас как зовут? – крикнул Саня посмотревшему в его сторону мужчине через открытую кормушку.
– Виктор… – отозвалось спокойным, ровным тоном…
– О, как батю моего! – заулыбался Сашка. – А меня – Александр!
– Очень приятное знакомство, правда, срочное.
– Это почему ещё?.. – не понимал Санька.
– А на тот случай, если мне смертную казнь не отменят…
– А что – могут отменить? – допытывался Александров. – Ты что такое наделал–то?
– Я убил шесть человек…
Санька выпучил глаза.
– Нефига… Много ж ты убил, Витя…
– Да… Я тут два года уже жду своей участи. Недавно вот президенту написал прошение и жалобу кассационную, чтобы помиловали меня – заменили расстрел на срок.