Страница 70 из 139
Вологодский централ встретил обвиняемых и осужденных большими хлопьями снега. Январь 1992-го здесь выдался холодным. Автозак. Солдат с автоматом. Лай собак. Небольшое окошечко в клеточку, в котором едва-едва улавливаешь кусочки улицы. Где-то за стеной автозака хохочут девчонки, матерятся подвыпившие мужики, проносится с мигалкой «Скорая», а Саня едет по своим делам… В тюрьму!
«Первый пошёл, второй! Выпрыгиваем-выпрыгиваем!» – громко кричал грубый голос. Санька, загнув руки за голову, сидел на корточках и ждал своей фамилии. «Александров!» – послышалось сверху. «Александров Александр Викторович, 20 мая 1977 года рождения. Статья 158-я часть вторая УК РФ! Подследственный!» – чеканил Санька, выговаривая каждую букву, чтобы не схлопотать дубинкой по шее за плохое произношение.
***
Охрана на централе встретила его совсем не нежно. Эту грубость Сашка уже знал. С него сняли вольную одежду и выдали робу:
– Сейчас ты будешь сидеть с такими же подонками, как ты сам! – смотрели менты, как Санька переодевается.
– Почему подонками? – спокойным тоном спрашивал Санька.
– Вы все тут подонки, – скалился мент. – Поймёшь сейчас, как будешь на нашей тюрьме сидеть.
– Посмотрим… Посидим – увидим. Люди везде есть.
Мент засмеялся и, подняв с пола Санькину спортивную сумку, начал потихонечку её разбирать. По развёрнутому куску мыла заходил наточенный нож и разделил его на несколько маленьких кусочков. «Это ещё зачем? Ты зачем мне всё портишь?» – не ожидал такого расклада Санька. «Положено! Первый раз тут – так молчи!» – осадили его. Потом переломали все сигареты, зубную пасту из тюбика выдавили в пакет, печенье раскрошили и, смешав всё вместе с трусами, носками и майками, подали новоиспечённому сидельцу.
Александров открыл дверь из кабинета и увидел длинный коридор. Обшарпанные стены тёмно-зелёного цвета чередовались с большими дверями, в которых ровным контуром были очерчены кормушки – закрытые окошечки в сорок сантиметров для передачи заключённым под стражу еды, и круглые глазки для надсмотра за ними.
***
Прошло несколько лет, и вот он снова – с матрасом подмышкой, правда, теперь еще более тонким, в котором ваты пучка три, да грязнущей ткани пару метров. Материя обветшалая, сам весь в пятнах, разводах… Наверно, всем «подонкам» здесь выдают именно такие…
Когда выдавали постельное бельё с печатью ОЕ 256/10, прочитали целую инструкцию по бережному хранению предметов, сказав: «Это ещё многим пригодится. Так что, будь аккуратен». И повели подростка в камеру.
Как тут живут люди и чем руководствуются, точно Санька не знал. Не знал, но был наслышан от своих городских товарищей. По крайней мере, он знал, с чего нужно было начинать при входе в камеру.
– Здорово, братва! – прищурился Санька, войдя в полумрак.
В камере, рассчитанной на шесть человек, он оказался лишним. Железные нары, чем-то напоминающие двуспальные кровати, были приварены к стенам и заняты жильцами. Тут же стоял стол, намертво вживлённый в бетонный пол, и две скамейки, с которых на Саню смотрели несколько пар глаз. Лысые пацаны изучали стоящего на пороге парнягу и не произносили ни слова.
– Куда можно упасть? – не понятно у кого спросил Саня.
– А шконок-то у нас как раз и нет, – сказал недовольный здоровяк из-за стола. – Шесть человек – шесть шконок.
– М-м… – стоял с тонким матрасом в руках Сашка. – Мне же на полу тоже спать нельзя…
– Откуда знаешь, что нельзя? – продолжал тот разговор.
– Ну как же! Вы же по нему ногами грязными ходите… Вы же на полу не спите…
– Ну да… не спим…
– И я не должен спать на полу. Значит, с кем-то спать будем по очереди, – решительно заявил Саня. – Кто-то ночью, кто-то – днём… Я на пол не лягу.
– Я не понял: ты уже сидел раньше где? – не вставая из-за стола допытывался здоровяк.
– Нет. Не сидел. Был в исправительных заведениях.
– Ясно всё. Тебе легче, – послышалось с нар. – А мы все в первый раз залетели. Тебя как зовут? По какой статье?
– Саня. 158–я…
– А меня – Лёха Скворцов. «Скворец» погоняло, – слезая с верхних нар, говорил невысокий парнишка лет 15. – Я из Великого Устюга. – Серый тоже от нас. (показал он на своего соседа, крепкого и коренастого мальчишку, чуть повыше его ростом).
– Александров, – добавил Санька. – Я из Череповецкого района.
– Деревенский что ли? – басом проговорил здоровяк.
– Российский! – повышая тон, отвечал Санька. – Ты-то такой смелый откуда будешь?