Страница 12 из 13
Но и они разбились, сгорели, лопнули… Если мечты были бабочками, то я давно сжала их в своих кулаках, не дав им вылететь на волю.
– Зевс, – тихо позвала я, взглянув в темные глаза пса, что восседал на моей кровати. Среди шелковых простыней он смотрелся весьма по—королевски. – Иди ко мне, мой хороший.
Зевсу не пришлось повторять два раза – он радостно слетел с постели и направился навстречу моим рукам. Я наклонилась и обняла огромную собаку, совершенно не испугавшись замарать свое новое платье его любовными слюнями.
– Ты пойдешь со мной, мальчик. – Я не могла иначе общаться с Зевсом. Если бы животные могли улыбаться, то он бы сейчас сделал именно это. Кажется, ему совсем не нравилось гостить в моей спальне в одиночестве. Пес одобрительно тявкнул, и, погладив его по блестящей шерстке, я надела на него поводок.
– Знаю, тебе это не нравится, – прошептала я, поглаживая по макушке. – Но я не хочу, чтобы ты напугал весь студенческий городок, и они жаловались на тебя и твой грозный вид. Хорошо?
– Ох, она еще и с собакой разговаривает, – позади меня раздался недовольный голос Элины, и, обернувшись, я увидела мать в шелковом халате. Она скрестила руки на груди и выглядела весьма разъяренной.
– Тебе послышалось. – Встав, не обращая на нее никакого внимания, направилась к выходу.
– Ты бы лучше с родителями была такой милой! – продолжала роптать она, не давая мне прохода.
Мы с Элиной обменялись холодными взглядами. Не моргая, я вглядывалась в ее лицо, в идеальную кожу матери и пыталась найти там хоть каплю настоящего. Но я видела лишь свое отражение.
Я была ребенком своих родителей. Такая же высокомерная, как мать. Настолько же холодна, как и мой отец.
Как бы мне хотелось хоть на час залезть в их сердца и узнать хоть один ответ на свои вопросы. И первый вопрос, который я бы задала, звучал бы так:
А вы вообще меня любите?
– Мама. – Я отвела взгляд и потянула за собой Зевса. – Желаю тебе хорошенько обсудить своих непутевых детей со своими чудесными подругами.
Стремительно спустившись по лестнице, побежала вперед, благо Зевс теперь тянул меня за собой, и уже через несколько секунд я оказалась на свободе.
***
– Бекка! – Кто-то окликнул меня, когда я с Зевсом подходила к женскому общежитию. Через секунду я взглянула на Рейчел – это была одна из моих, так называемых,"подруг" – девушка, с которой мне не стыдно было пообедать за одним столиком, а также сходить вместе на одну из студенческих вечеринок.
– Да, – вместо приветствия произнесла я, приказывая Зевсу подождать. Он смиренно сел на задние лапы и высунул длинный розовый язык.
– Ого! У тебя есть собака? – Моя собеседница никогда не обладала особым интеллектом. Она наматывала свои локоны на средний палец и с интересом поглядывала на Зевса.
– Как видишь, – спокойно ответила я, недоумевая, зачем она вообще ко мне подошла. – Ты что-то хотела?
– Нет, Бекс. – Она улыбнулась мне поддельной улыбкой. – Просто хотела отметить, что тебе очень идет новый цвет волос.
Ага, а я хочу отметить, что тебе только дай повод поподлизываться.
– Пойдем вместе? Наши комнаты ведь на одном этаже. Заодно расскажу тебе о своем новом приключении.
Я кивнула, и мы вместе направились в наши комнаты. Только вот Рейчел болтала без остановки, а я делала вид, что мне очень интересно, кто ее новый парень. Рейчел взахлеб рассказывала о новом богатом мужчине, которого она подцепила в гольф—клубе, и через пару минут я знала всю его подноготную.
Только мои мысли были далеки от Рейч и ее нового ухажера: мне не терпелось показать Зевсу новое место жилья, а потом выйти на пробежку, чтобы привести свои мысли в порядок. В последнее время я так много нервничала, и мне некуда было выплеснуть все потоки своей негативной энергии. Бег для меня был заменой секса на некоторое время, пока я не нашла достойного кандидата для того, чтобы исправить это недоразумение.
Вот только теперь при мысли о сексе я отчетливо представляла, как ярко горят два серых глаза, превращающиеся во властный взгляд.
– Будь осторожна. Наивно полагать, что ты для него не очередное увлечение, – подвела итог я, вставляя ключ в замочную скважину, когда мы оказались возле моей комнаты.
Рейчел молчала, и я уже хотела попрощаться с ней, как вдруг заметила ужас, отраженный на лице девушки. Она замерла с приоткрытым ртом и переводила взгляд с меня на дверь, и так несколько раз.
– Что с тобой? – Зевс залаял, видимо ребенку не терпелось избавиться от моей навязчивой подружки.
– Я хотела спросить, что с твоей дверью? – Она показала пальцем перед собой, и я, ничего не понимая, проследила за ее движением.
Сердце пропустило удар, когда я увидела красную, словно символическую, надпись на своей двери.
"Убийца".
Руки пробила мелкая дрожь, я почувствовала, как капельки пота проступают через каждую пору на моей коже. Нет, нет, нет, это просто какой-то кошмар.
Огромным усилием воли мне удалось прийти в себя и ровным голосом произнести:
– Чьи это шутки?
– Бекка.
– Ты же понимаешь, что это просто шутки завистников, Рейчел? – Я посмотрела на девушку, но та даже забыла о своей привычке наматывать волосы на пальцы.
Рейчел молчала, и даже лай Зевса не мог вывести ее из оцепенения.
– Рейчел! – окликнула я, толкая вперед дверь. – Ты же понимаешь?
– Конечно, Бекка, – шепчет она, приходя в себя. – Конечно. Тебя многие недолюбливают, вот и пишут всякие глупости… Да.
– Я надеюсь, это останется между нами? – Я попыталась скрыть волнение в своем голосе, и девушка покорно кивнула мне в ответ. – Иначе весь деканат узнает о том, что ты спишь с профессором Нилом.
Она поморщилась и поджала губы, по—прежнему с интересом разглядывая меня. Ей явно не нравилось, что я собиралась использовать ее секрет, который она сама мне выболтала, против нее.
Поэтому, первое правило стервы: «Никогда. Никому. Ничего. Не рассказывать. Никогда!»
Я держала все тайны при себе, и спрятаны они были глубоко в моей душе – в сундуке, ключ от которого я выбросила в море. Символически, конечно.
– А разве я что-то видела? – Она вернула свою вечную улыбку и, помахав мне рукой, скрылась в глубине коридора. Я же решила отложить ласки с Зевсом и немедленно отыскать тряпку и хоть что-то похожее на хлорку, чтобы оттереть этот ужас немедленно.
Я не убийца.
Отчаянный крик души, в который не верю даже я. Потихонечку я начинаю восстанавливать обрывки того вечера, и вырисовывающаяся картина мне совершенно не нравится. Кончики моих пальцев леденеют при мысли о произошедшем, и в очередной раз я чувствую, как моя непробиваемая стена рушиться. Я понимаю, что он знает даже больше, чем я думала.
Коул сломает меня. Он сделает все, чтобы сломать меня.
Физически. Психологически. Он будет тянуть за все ниточки, пока не уничтожит весь клубок, который мы называем сердцем.
Глава 7
Наши дни
Ребекка
Говорят, что одиночество – удел сильных, но я уже сомневалась в правильности этого утверждения. Может быть сила в том, чтобы уметь самостоятельно принимать решения и нести ответственность за свои поступки.
Хотела ли я совершить то, что тогда сделала? – Я не могу однозначно ответить на этот вопрос.
Я вспоминаю, как делала людям гадости все эти годы и была противна самой себе: уводила чужих парней; распускала слухи о людях, которые мне не нравились или просто мешались на пути.
Вспоминаю, как подмешала Эмили наркотики в пунш, чтобы она отдалась Дмитрию (Дмитрий являлся тогда Президентом братства, и, благодаря этому инциденту, его отстранили от дел).
А ведь если бы этого не случилось, Коул же наверняка не появился бы в моей жизни, и мне бы не пришлось сейчас вновь возвращаться в это темное логово, чтобы танцевать перед этими уродами, дабы Коул никому не сболтнул лишнего.