Страница 6 из 22

Сарматы. Первая тяжелая конница степей

Затем в течение III – первой половины II в. до н. э. в Северном Причерноморье существовал период некоего политического «вакуума», во время которого кочевья сарматов пребывали в Волго-Донском междуречье. Этот status quo был завершен новой волной сарматской экспансии в середине II в. до н. э., вызванной общим процессом аридизации степей и иммиграцией с востока новой волны кочевников[49]. Предполагается, что это были урги[50], сатархи, языги и роксоланы[51]. С середины II в. до н. э. сарматы занимают территории к западу от Дона, на рубеже II–I вв. до н. э. они появляются в Побужье у Ольвии[52].

Страбон (VII, 3, 17; XI, 5, 8) описывает союзы сарматских племен конца II – середины I в. до н. э.: живущие между Днестром и Днепром царские сарматы, языги и урги; кочующие в степях между Днепром и Доном роксоланы; восточнее, между Приазовьем и Тереком, жили сираки; далее, в Подонье – аорсы, а в Северном Прикаспии – верхние аорсы[53].

В первой четверти II в. до н. э. сарматы представляют собой реальную политическую силу на международной арене. Так, в 179 г. до н. э. правитель европейских сарматов Гатал упоминается в мирном договоре между Понтом с одной стороны и Пергамом, Каппадокией, Вифинией и Пафлагонией с другой (Polyb., XXV, 2, 13). Сам Гатал рассматривается или как просто значимая политическая фигура в регионе и гарант договора, или даже как непосредственный участник боевых действий на стороне Понта в войне 183–179 гг. до н. э.[54]. Примерно в это же время (первая четверть II в. до н. э.) сарматы помогают херсонеситам против скифов, расширяющих свои крымские владения и теснящих полис. Причем, поскольку сначала сарматская царица Амага потребовала от нападающих прекратить враждебные действия, можно думать, что крымские скифы находились в некой зависимости или договоренности с сарматами. Затем последовали набег сарматов Амаги на Неаполь Скифский и убийство скифского царя (Polyaen., VIII, 56)[55]. К первой половине II в. до н. э. относится деятельность Посидея, сына Посидея, из Неаполя, который одержал победу над пиратами-сатархами (IOSPE, I, 672). Последние, по-видимому, совершили набег на остров Левку (совр. Змеиный), около устья Дуная. Грек Посидей, судя по сопоставлению с другой надписью (IOSPE, I, 325), помог разбить разбойников и освободил остров, за что ольвиополиты почтили его статуей[56]. На рубеже III–II вв. до н. э. царь саев (возможно, царских сарматов) Сайтафарн требовал подарков от Ольвии, угрожая применить силу в случае невнимания к себе (IOSPE, I, 32)[57]. К концу II в. до н. э. сарматы получили дань и от Боспорского царства (Strab., VII, 4, 4)[58].

Во II в. до н. э. лидирующее место в сарматском мире Северного Причерноморья занимал племенной союз роксоланов, которые в конце этого столетия для противодействия понтийской экспансии даже объединились со скифами, но были разгромлены стратегом Митридата VI Диофантом около 112 г. до н. э. (Strab., VII, 3, 17; IOSPE, I, 352, ll. 21–28)[59]; после этого лидерство в Причерноморье перешло, по-видимому, к языгам. В 91–90 гг. до н. э. силы Митридата вели боевые действия против сарматов и бастарнов (Plut. De fort. Rom., 11 = Moral., 324с). Уже в 89 г. до н. э. сарматские племена, привлеченные подарками царя и жаждой добычи, стали союзниками (App. Mith., 13; 15; 57), к которым Митридат послал за помощью накануне войны с Римом (Just., XXXVIII, 3, 6). В 88 г. до н. э., в начале Первой митридатовой войны, 100 сарматских всадников показали свою доблесть, разбив 800 вифинских конников (App. Mith., 19). В третью войну (74–63 гг. до н. э.) к Митридату присоединились царские сарматы, языги и кораллы (App. Mith., 69). Позднее, в 48–47 гг. до н. э., сираки и аорсы поддерживали Фарнака II, стремившегося восстановить империю отца, в его противодействии римской экспансии. Видимо, тысяча сарматских и скифских всадников составляли основу армии Фарнака, вернувшегося в Крым в 47 г. до н. э.; они до конца были верны своему предводителю (Strab., XI, 5, 8; App. Mith., 120)[60].

Эллинистические воины. Прорисовка оттиска сердоникового цилиндра эллинистического времени с арамейской надписью. Тут воины представлены в кельтском вооружении: в характерных шлемах с пуговкой наверху и овальными щитами. Справа сверху – атакующие всадники, вооруженные пиками. В центре – командир, призывающий воинов, в шлеме, со щитом и копьем. Внизу слева, видимо, «адъютант» последнего с двумя конями. Справа внизу – скачущий копьеносец и всадник, останавливающий своего убегающего коня. Воспроизведено по: Boardman J. Greek Gems and Finger Ringer: Early Bronze Age to Late Classical. London, 1970. P. 321, fig. 309

До эпохи рубежа эр в степях Северного Причерноморья наблюдается некая политическая стабильность[61]. Процесс же аридизации в первые века новой эры приводит к миграции сарматов в западном, северном и южном направлениях[62]. К I–II вв. относится и интенсивная сарматизация военного дела Боспора. Судя по иконографическому и археологическому материалам, боспорцы перенимают вооружение и, вероятно, определенные элементы тактики кочевников[63]. Сарматские племена активно участвуют в политических событиях, происходящих в царстве. Так, в (первой) боспорской войне 45–49 гг. конница аорсов помогает царю Котису I в его борьбе с Митридатом VIII, стремящимся вернуть себе утраченный ранее трон, тогда как союзные последнему сираки были враждебны и Котису, и стоящим за ним римлянам (Tac. An., XII, 15–16). Это противостояние было вызвано давнишней враждой между двумя соседними сарматскими этносами, окончившейся победой аорсов, бывших, по-видимому, более многочисленными[64]. Теперь примерно до конца I в. аорсы стали ведущей силой в степях Предкавказья и Прикубанья[65]. Во второй половине I в. (вероятно, в 60-е гг.) ольвиополиты посылают посольство к «величайшим царям Аорсии», как сообщается в надписи, найденной в 1984 г. в Мангупе[66]. Судя по монетам царя Фарзоя и его преемника Инисмея, в 49/50 г. – 80-е гг. н. э. господство сарматов (вероятно, аорсов) было установлено над Ольвией[67].

В 76 г. до н. э. римский губернатор Македонии Аппий Клавдий Пульхр во время своего похода против скордисков продвинулся вплоть до сарматской территории, однако эпитоматор Флор, упоминающий эту экспедицию, не говорит о столкновених с кочевниками (Flor., I, 39 = III, 4, 5), – вероятно, римляне просто повернули назад[68].

При Октавиане Августе (27 г. до н. э. – 14 г.н. э.) Дунай становится границей Римской империи. Для балканских провинций от варварских вторжений создаются не только пограничные укрепления лимеса, но и система клиентских приграничных государств, которые должны были принять на себя первый удар варварских полчищ. Другой мерой обеспечения безопасности лимеса станет переселение на римскую территорию варваров, которые должны были нести военную службу в армии империи.

Полин 1992: 24, 66, 73–98, 121–122; Скрипкин 1994: 78; 2014: 12; 2016; Виноградов 1998: 6–9; Клепиков 2002: 138–140; Полин, Симоненко 2004: 367–373; Лысенко 2006: 78–79; Медведев 2009: 4–5; Лимберис, Марченко 2010: 267; Гречко, Карнаух 2011: 245–259; аридизация: Рысков, Демкин 1997: 143–148; Демкин, Демкина 1998; Таиров 2008: 79–80; однако ср.: Берлизов 2004: 75–79 (по археологическим данным, миграция коррелирует с периодами увлажнения в Подонье, Предкавказье и Приуралье).

Ю. А. Кулаковский (1899: 5, примеч. 1; 2000: 51–52, примеч. 3) отождествляет этих ургов (Οὖργοι) с «земледельцами» (Γεωργοί). Согласно предположению К. Ф. Смирнова (1984: 120), урги – это оседлые скифы, жившие в низовьях Днепра. Существуют предположения, что под данным непонятным названием скрываются сарматские жрецы (Симоненко 1999: 283–284) или урги-«волки» – название сарматских молодежных отрядов (Вдовченков 2004: 137–138; 2013: 196; Бондаренко 2014: 158).

Виноградов 2004: 25; Скрипкин 2010: 289–290; Виноградов, Марченко 2014: 156.

Виноградов, Марченко, Рогов 1997: 94; ср.: Скрипкин 2014: 11 (к западу от Днепра сарматы лишь с I в. н. э.).

Виноградов 1963: 142; 1965: 114–115; Мачинский 1974: 122–125; Щукин 1989а: 70; Скрипкин 1994: 80; Шилов 1983: 34–48; Кузнецов 1992: 11–13, 19, 36–37; Виноградов 2004: 22 (данные Страбона – конец II – начало I в. до н. э.); Балабанова 2012а: 7–8.

Ростовцев 1915: 59–60; Марченко 1996: 124–126; Olbrycht 2004: 335–336; Лимберис, Марченко 2010: 269. Гатал – сиракский царь – участник боевых действий: Прокопенко 2007: 220–222. Н. Ю. Лимберис и И. И. Марченко (1989: 124) рассматривали Гатала как предводителя орды сираков, Н. Е. Берлизов (1998: 63) – как главу сираков или аорсов, а А. В. Исаенко (1993: 165) – «царских языгов». Е. А. Молев (2012) доказывает, что владения Гатала находились в Прикубанье.

Ростовцев 1915: 58–61; Пудзовский 2001: 90; Виноградов, Горончаровский 2009: 124; ср.: Полин 1992: 92 (событие не ранее I в. до н. э.).

Толстой 1918: 40–41; Соломоник 1962: 38–39; Брашинский 1973: 130–131; Пудзовский 2001: 92–93.

Смирнов 1984: 67–68; Виноградов 1989: 181–182; Виноградов 1998: 8–9; 2004: 21; 2006: 125; Симоненко, Лобай 1991: 76–78; Дзигорский 2003: 8–23; Виноградов, Марченко 2014: 150; ср.: Пудзовский 2001: 87 (царские скифы); Лимберис, Марченко 1989: 124: (сираки); Полин 1992: 88–90; Полин, Симоненко 2004: 370 (донские или прикубанские сарматы); Русяева 2008: 220 (скифы, сарматы или фракийцы).

Сапрыкин 2006: 236.

Панченко 1999: 18–25; Алемань 2003: 162–163; Аржанов 2010: 114–117; Перевалов 2011: 3–4.

Щукин 1994: 175; Olbrycht 2004: 337–340, 347; Прокопенко 2007: 225–226; Сапрыкин 2010: 99.

Скрипкин 1994: 80.

Железчиков 1983: 49–58; Иванов 1994: 86–87; Вдовченко 2016а: 12; ср.: Таиров 2008: 79–80. Н. Е. Берлизов (2014: 30, 37) считает, что племена среднесарматской культуры не были новыми мигрантами с Востока, однако М. А. Балабанова (2014: 24–28; 2016а: 25–29) на основании краниологических исследований доказывает, что в Волго-Донском регионе появились новые пришельцы.

Ростовцев 1918: 173; 1993: 95; Сокольский 1954: 13–14; Десятчиков 1968: 47; 1972: 71; 1974: 19; Горончаровский 1993: 81; Шаров 1998; Яценко 2008: 296–297; Виноградов, Горончаровский 2009: 291; Трейстер 2010: 484–531; Циглер 2015: 48–49; ср.: Яценко 1994: 26; Yatsenko 2003: 89; Вдовченков 2014: 50 (сильная сарматизация со второй половины II в. н. э); Сапрыкин 2006: 240–243 (сарматизация культуры и населения с III в., а до этого – эллинизация). В. И. Абаев (1958: 58–59) пытался по нартовским сказаниям показать роль боспорского царя во внутрисарматских взаимоотношениях.

Виноградов 1965: 114–119; Шилов 1993: 42; Щукин 1994: 205; Марченко 1996: 133; Виноградов, Горончаровский 2009: 260–271.

Максименко 1998: 174; Шевченко 2003: 58; Лимберис, Марченко 2010: 277.

Алемань 2003: 163; Сапрыкин 2005: 57; Виноградов 2006: 189–190; Перевалов 2011: 4.

Симоненко 1987а: 55; 1992: 162; Щукин 1989а: 74–75; Скрипкин 1997: 78–93; 2014: 15; Дзигорский 2003: 91; Виноградов 2006: 190–193; Кодзаев 2008: 39.

Дзиговский 2003: 68–69; Скрипкин 2013: 11.