Драконье пламя

– И какого же хаоса ты там оказался? – с трудом сдерживая усмешку, поинтересовалась Александра.

– Это личный вопрос, миледи…

– Розыск не знает понятия «личный вопрос», – отрезала графиня, с деланой суровостью насупив брови.

– Я понимаю, миледи, но… – Патрик почему-то с виноватым видом оглянулся на Ольгу, по-прежнему стоящую в двух шагах от него, затем вновь повернулся к Александре. – Дело в том, что я ненадолго – всего на минуту! – заглянул в черное крыло, миледи, – сообщил, наконец, он. – Хотел найти там… одного человека. Но не застал – и сразу же поспешил к сэру Герберту.

– И что же это за человек? – безжалостно поинтересовалась графиня.

– Агата, – выдохнул оруженосец, смешно краснея. – Кухарка…

– Ясно, – кивнула Александра, потянувшись за новой виноградинкой. – Кто-нибудь видел тебя в черном крыле?

– Нет, миледи, не думаю…

– Ясно, – повторила она. – Это все, что ты хотел рассказать, Патрик?

– Даже больше того, – уныло выговорил он.

– Что ж, тогда можешь идти, – милостиво позволила она.

Оруженосец вылетел из покоев, словно ошпаренный, не забыв, впрочем, отвесить вежливый поклон на прощание.

Только теперь Александра позволила себе коротко рассмеяться, тут же, впрочем, посерьезнев.

– На самом деле, смешного тут мало, – проговорила она, давя зубами очередную ягоду.

– Миледи? – напомнила о своем присутствии Ольга.

– Смешного мало, – повторила графиня, не столько для девушки, сколько для самой себя. – Если сказанное им – правда, значит, лжет сэр Павел: он говорил, что вернулся к себе в десять и до одиннадцати никуда не выходил. И признаться, я вполне готова была ему поверить… Если же врет Патрик… Тогда вопрос: зачем – за язык его никто не тянул. По приказу господина? Или по собственной инициативе? Непонятно.

– Мне показалось, он был искренен, – заметила девушка. – Особенно когда залился краской до ушей – такое трудно сыграть…

– Может быть, – задумчиво проговорила Александра. На память ей пришли слова сэра Эмиля о том, что Патрик якобы засматривается на Ольгу. Не на одну Ольгу, выходит… Сэр Эмиль, кстати, не только об этом говорил… – Ответь мне вот на какой вопрос, – потребовала она, вскидывая голову. – Твои отношения с сэром Виктором – не просто отношения господина и оруженосца, ведь так? В них присутствует и… иное?

Теперь пришел черед краснеть Ольге.

– Миледи… Вы спрашиваете об этом как его сюзерен или… как его мать? – вымолвила она едва слышно.

– Уже не важно, – отмахнулась графиня. – Пожалуй, я увидела и услышала довольно, чтобы получить ответ. Но тогда еще один вопрос: было ли у тебя когда-нибудь что-то с Патриком? В последнее время или, быть может, раньше?

– С Патриком? – Похоже, эта мысль вызвала у девушки неподдельное удивление. – Что вы, миледи! Начать с того, что я впервые увидела его, когда уже состояла оруженосцем при сэре Викторе! Ну и потом… Он же совсем мальчик! У него, должно быть, еще ветер в голове!

– Ясно, – решила не развивать деликатную тему Александра. – Кстати, раз уж мы об этом заговорили – как ты стала оруженосцем сэра Виктора?

– Все произошло почти само собой, миледи, – проговорила Ольга. – Нас, партию освобожденных рабов, привезли в Столицу и разместили в каком-то здании, похожем на склад. В комнате со мной было человек двадцать – вперемешку мужчины, женщины, даже дети. Только мы как-то устроились, как вошел стражник. Он спросил, есть ли среди нас такие, кто до неволи учился пилотажу, но «седла» так и не получил. Руки подняли я и еще один парень. Стражник велел нам идти с ним. Во дворе собралось уже с дюжину таких же, как мы, в основном молодые мужчины, но были и две девушки – немногим старше меня. Мы присоединились к ним, и тут подошел сэр Виктор. Только тогда я, конечно, еще не была с ним знакома. По указанию стражника мы выстроились в шеренгу, сэр Виктор несколько раз прошел вдоль нее туда и обратно, потом остановился передо мной и спросил, как меня зовут. Я назвалась. «Будешь моим оруженосцем, Ольга?» – спросил он затем. Я согласилась, не раздумывая. Вот и вся история, миледи… До сих пор, как вспоминаю, становится страшно: а ну как выбрал бы он тогда кого-нибудь другого? Чаще оруженосцами все-таки берут парней. А одна из девушек, стоявшая с нами, была просто чудо как хороша, а я после освобождения и перелета выглядела, должно быть, просто ужасно. И что он только во мне разглядел?

– О, взгляд у него зоркий, – улыбнулась графиня.

– Позволите вопрос, миледи?

– Задавай.

– Что теперь будет со мной?

– В каком смысле – что? – не поняла Александра.

– Я оруженосец, но господина моего здесь больше нет… Я с радостью служила бы вам, миледи, пожелай вы этого, но от клятвы, данной сэру Виктору, меня никто не освобождал – да и не желаю я такой свободы. И я понимаю, что нельзя быть слугой двух господ. Так что мне делать? Куда идти?

– Не надо никуда идти, – ответила графиня, уяснив, наконец, суть затруднения. – Как я понимаю, из занимаемых покоев тебя пока никто не гонит. Да и пусть только попробуют! А что касается службы… Я что-нибудь придумаю, – заявила она.

– О, благодарю вас, миледи, – расцвела девушка.

– Кстати, вот еще какой вопрос, – вспомнила Александра. – «Седла» королевской квоты забирал же на Верфи сэр Виктор? Как часто он это делал?

– Обычно раз в неделю, миледи.

– Не припомнишь, когда он проделал это последний раз?

– Дня за три до того рокового вечера, миледи. Да, точно, за три дня.

– То есть кое-что там для нас уже накопилось, – довольно проговорила графиня. – Что ж, надо будет с утра наведаться, забрать.

– Мне сопровождать вас, миледи? – спросила Ольга.

– Не стоит, – покачала она головой. – Ты же и в самом деле не мой оруженосец… Справлюсь.

– Как вам будет угодно, миледи.

– А теперь ступай, – усталость навалилась на нее с новой силой, и пальцы вновь нащупали непослушные крючки колета. – День был тяжелый, завтрашний обещает оказаться не легче, стоит хорошенько выспаться…

– Доброй ночи, миледи.

– Доброй ночи, Ольга.

9

Сэр Аскольд и в самом деле был молод – тогда, в коридоре Верфи, Александра его толком не рассмотрела, но теперь, видя без шлема, который сержант держал на сгибе левой руки, поняла, что тот едва ли старше Виктора, а вернее всего, даже на год-другой младше. Не без удивления она вдруг осознала, что все соратники сына – от сэра Роджера до Мастера Ноя – так или иначе превосходили его возрастом. И вот теперь она начинает менять их на молодых… Впрочем, говорить об этом пока факте еще рано: насчет того же сэра Аскольда графиня пока ничего окончательно не решила.

Ее собственный кабинет был еще не готов, и она принимала сержанта в Малом зале заседаний, успев, впрочем, распорядиться, чтобы туда принесли для нее особое, большое кресло. Поставить его она велела напротив входа, слегка по диагонали, чтобы иметь возможность незамедлительно увидеть любого вошедшего, который, в свою очередь, встретился бы с ней глазами не сразу.

– Проходите, сержант, – приветствовала Александра стражника. – Присаживайтесь, – указала она ему жестом на место по правую руку от себя.

– Благодарю, миледи, – сэр Аскольд заметно волновался, не представляя, очевидно, чего ждать от «новой метлы» – милости или опалы, и внутренне, похоже, скорее готовился к последней.

– Желаете бокал вина? – предложила она ему, войдя в роль любезной хозяйки.

– Благодарю, я на службе, миледи, – отказался сержант, неловко опускаясь на край кресла.

– Я слышала, во время реконкисты барон Борский лично выдавал каждому заступавшему на дежурство стражнику рог отборного ячменного самогона, – поведала Александра. – Не знаю, есть ли здесь какая-то связь, но замок Бор продержался дольше всех в герцогстве Ан, выстояв многодневную осаду.

– Мы в осаде, миледи? – по-своему понял ее сэр Аскольд, не сумев – либо не пожелав – оценить иронию.

– По счастью, нет, – усмехнулась графиня. – Ладно, пустое. Расскажите мне о себе, сержант, – посчитав сделанное вступление более чем достаточным, перешла она к делу. – Как давно вы в Страже?