Страница 163 из 164
С годами Марина стала ещё прекраснее. Она больше не походила на девчонку, превратившись в шикарную женщину, способную свести с ума любого. Трудности и трагедии закалили её характер, обернув в металл, покрытый шипами, научив стоять за себя и давать отпор. Но на самом деле, больше всего её изменило материнство. Ответственность за жизнь другого человека научила быть внимательной к другим и вдумчиво принимать решения.
Марина покинула меня спустя несколько часов. Тогда я не знал, чего именно стоит ожидать от этой встречи. Но она пришла на следующий день, не пропуская ни одного дня после. Я упивался ею. Старался насытиться каждым моментом, запоминая все её прикосновения, слова и ласки, после заполняя часы одиночества воспоминаниями о наших мгновениях. Десять лет назад мне стало бы мало тех крох, которые она могла дать мне. Но теперь, пройдя такой длинный путь и перекроив полностью свою жизнь, был благодарен за каждую секунду, проведенную вместе.
Первой радостной вестью для меня стало прекращение встреч Марины с ирландцем. Оставалось всего две причины, по которым мы должны были продолжать прятаться. И главную из них звали Софи. Невзирая на моё жгучее желание как можно скорее познакомиться с дочкой, Марина не собиралась представлять нас друг другу. Объясняя это стрессом для ребенка, отсутствием ответов на вопросы, последующие за этим знакомством, и кучей других отговорок. В реальности, как Котёнок рассказала позже, она просто боялась допустить меня к дочке, растоптав её мир. Она боялась моего прошлого образа жизни, не веря, будто я могу существовать иначе, боялась моих врагов и меня самого. На этот раз она не скрыла от меня ничего, рассказав о причинах возвращения в Лос-Анджелес. И слушая её, я не мог думать ни о чем другом, кроме собственной омерзительности в её глазах, недоумевая, почему всё же она приходит ко мне. Когда за спиной такой багаж из отходов, называемых нашим прошлым.
Но время шло, прятаться становилось всё сложнее и, в конце концов, нас разоблачила причина «пряток» номер два. Пабло, он же Андрес, он же Джозеф, начал подозревать Марину в существовании постыдного секрета, когда Софи стала оставаться у них в доме чуть чаще обычного. Только узнав её тайну, не стал счастливее. Приготовившись застрелить меня на месте или тут же отправить обратно за решетку. После долгого разговора с Мариной и моего многочасового допроса на чертовом детекторе лжи он сдался, отдалившись от Котёнка и отказываясь от общения с ней больше месяца. Возобновив дружбу с Мариной, Андрес так и не смог воспринимать меня иначе, чем преступника, внимательно следя за каждым моим шагом.
На вопросы ребёнка, что случилось с Крёстным и куда исчез Рыжий, Марине пришлось сочинять невнятные ответы, и она моментально была уличена во лжи. Тогда и произошло моё знакомство с дочкой.
Совершая шаг за шагом, мы восполняли пробелы в знакомстве, стараясь лучше узнать друг друга. Изначальная осторожность со стороны Софи сменилась любопытством, из чего позже начал строиться скелет наших отношений. Я не знал, как общаться с детьми, как и не знал, каково это быть отцом, но моя маленькая тигрица терпеливо учила меня, давая возможность стать тем папой, которого она заслуживала. И я старался изо всех сил, чтобы не подвести её и хотя бы в её глазах когда-нибудь стать настоящим героем.
- Скоро осень, - поёжилась Марина, от нового порыва ветра. - Мы больше не сможем прятаться на катере.
- Нам не нужен катер, чтобы быть вместе, - прижал ее к себе, положив голову к себе на грудь.
Ее шелковая кожа покрылась мурашками, и она прильнула ко мне еще теснее в поисках тепла.
- Не нужен, - замолчала она.
Между нами повисла тишина, и никто не решался нарушить ее. Слушая легкий шум волн и размеренное дыхание Чики, перебирал пальцами её волосы и думал о том, что я чертовски счастливый ублюдок.
- Мне не хочется заниматься этим в мотелях или у тебя в квартире.
- Котёнок, это превращает наши встречи в ещё большее приключение. Никогда не знаешь, где мы окажемся в следующий раз. И к тому же, стоит тебе напомнить, что я могу заставить тебя выгибаться от удовольствия везде, - провел ладонью от её бедра, через живот к груди, слегка сжимая её.
- Ах, - выпустила она стон, перекидывая ногу через меня, прижимаясь ко мне лоном.
Марина поёрзала по моему бедру горячим центром, вновь пробуждая во мне животный голод. Перевернув её на спину, начал осыпать поцелуями нежную шею и пышную грудь.
- Я не о том, Диего, - проговорила она, застонав и запуская пальцы мне в волосы.
- М-м-м, - промычал, не отрываясь от стянутого в бусину розового соска.
- Где ты был все эти годы? Где? – продолжала говорить, прогибаясь грудью навстречу моему рту.
- Было ли у тебя место, которое ты мог назвать домом, Диего?
Её руки блуждали у меня по спине, ноги обвивали бедра, а сладкие стоны между словами приказывали продолжать, но я замер. Вопрос Марины застал меня врасплох. Поднял голову, внимательно посмотрев на её лицо. Глаза, еще мгновение назад затянутые пеленой желания, прояснились, ища ответа в моих.
- Дом может быть только там, где ты, - улыбнулся, убирая прядь волос с её лба.
- Значит, всё это время каждое место остановки было лишь временным пристанищем? – с болью в голосе спросила она. – А друзья? Диего? Был ли хоть кто-нибудь, кто мог тебя поддержать?
- Какое это имеет значение? – нахмурился, испытывая дискомфорт от направления, выбранного этим разговором.