Страница 146 из 164
- Я бы хотел поговорить с Мариной. Пожалуйста, сделай так, чтобы до вашего отъезда она пришла ко мне.
- Она не придет, - холодно ответил он, явно наслаждаясь возможностью ударить меня побольнее. – После всего открывшегося, она даже имени твоего слышать не может. И ты серьезно рассчитывал увидеть её вновь?
- Да, - сказал твердо, понимая, как жалко это звучит.
Я, мать его, все еще верил, что увижу её и смогу поговорить, наконец-то всё обсудив, избавляясь от накопившихся вопросов.
Пабло молча смотрел на меня. У него играли желваки, но он не произносил ни слова, просто изучая глазами. И отчего-то я не собирался торопить его и требовать заговорить вновь.
- Порой, я не могу понять, либо ты действительно настолько беспринципное чудовище, способное наплевать на все нормы, устои и чувства людей, добиваясь желаемого, либо просто упрямый ублюдок? Марина никогда не заговорит с тобой вновь, - расправил плечи, приготовившись нанести мне главный удар. – Ей известно о том, что всё было спланировано, как и о том, что ты, зная о вашем кровном родстве, совратил её и, более того, сделал ей ребенка. Также она знает о спланированности всех тех кошмарных вещей, что ты сотворил с ней задолго до вашего знакомства. Она ненавидит тебя, Диего. И, черт возьми, спасибо Богу, что ей хватило сил не переключить эту ненависть на ребенка, - с шумом отодвинул стул, поднимаясь на ноги.
- Черт возьми! Я не знал этого! - не выдержав, закричал, привлекая внимание окружающих.
Десятки глаз уставились в нашу сторону. Понизив голос, продолжил:
- Я узнал о том, кто мой отец, в тот день, когда она пропала. И это просто не может быть правдой, Пабло, - замотал головой. - Не может.
Перес с недоверием посмотрел на меня.
- Ничто не заставит меня поверить тебе, Диего, как и Марину, - повернулся ко мне спиной, собираясь уходить.
- Пабло!- позвал, спеша попросить о самом главном.
Перес нехотя обернулся на зов, замерев. Он смотрел на меня, как на мусор, недостойный даже того, чтобы пачкать его обувь.
- Спрячь их. Думаю, новость о ребенке - больше не секрет, и она может быть в опасности. И… - сделал паузу, выдавливая из себя последнее, - постарайся сделать их счастливыми.
- Это больше не твоя забота.
Зло посмотрел на меня.
-Счастливо сгнить заживо, - кинул напоследок Перес, развернулся и ушёл, не оборачиваясь.
С тех пор я бесконечное количество раз прокручивал в голове этот разговор, вновь и вновь убеждаясь в собственной чудовищности. И чем больше я пытался самостоятельно ответить на вопросы, мучившие меня, тем яростнее хотел выбраться на волю и заполнить все пробелы. Признание Денни превратило меня в параноика. Я ждал, что в очередную встречу с Пирсом услышу о том, что Марину нашли мертвой вместе с ребёнком. Но на все мои расспросы о ней он лишь пожимал плечами, отвечая, что они исчезли после моего приговора, и никто больше о ней не слышал. Говорил, что Перес попадался несколько раз в зоне видимости его радаров, но Марина будто испарилась.
Время шло, а от Денни все не было вестей. У меня уже сформировался план того, как именно я смогу выбраться на свободу, но пока что оставались непроработанными детали, ради которых приходилось мириться с нечеловеческими условиями заключения и быть покорным бараном, выполняя долбанную программу понижения шагов, рассчитанную на три года. На три гребаных, бесконечно адских, длинных года.
Когда меня переводили во Флоренс, я уже четко знал, как должен действовать. Разговор с Денни вместо того, чтобы растоптать меня окончательно, вдохнул в меня силы и уверенность в дальнейших планах. Я бы мог действовать решительнее, не выжидая так долго, но требовалось создать иллюзию подчинения и дать возможность Пересу увезти девочек подальше от опасности. Попав сюда, ясно осознавал: у меня нет времени на бунт. Заточенный на прохождение программы по смягчению условий содержания, не для того, чтобы мне стало легче существовать, но для достижения необходимой цели.
Покорный, мать его, и спокойный внешне, мысленно представлял окровавленное лицо того, кто превратил в пыль все, во что я верил, попытавшись уничтожить единственное, ради чего стоило жить. Выпуская накапливаемую энергию и стараясь хоть как-то сохранять форму с помощью отжиманий, выполняя нехитрые упражнения, я представлял в мельчайших деталях свою расплату с каждым подъемом над полом. В том, что она свершится, у меня не оставалось сомнений.
Время шло, дни превратились в единый непрерывный поток бесконечного одиночества. Я сходил с ума, находясь взаперти и практически не слыша человеческой речи, не считая своего имени, пренебрежительно брошенного охраной, и гребаных религиозных передач, транслируемых по черно-белому телевизору у меня на столе. Пытаясь сохранить крупицы себя прежнего, погрузился в книги. Юридическая литература, чертова классика и книги по анатомии. Я подготавливался к мести, собираясь превратить ее в самый жуткий и кровавый ад.
Прошел год. Я уже потерял веру в то, что действительно получу какое-то задание от Денни. И в отсутствии иных знаков, я постоянно пребывал в напряжении на его счет, опасаясь за жизнь своих девочек. От этого человека можно ожидать всего, чего угодно, но такого не мог предвидеть даже я.