Венганза. Рокировка

Вошел в комнату, и мной овладело желание узнать только о ней, своей Чике, оставляя все остальные вопросы на потом. Тони сидел за столом, сцепив руки перед собой. Сосредоточенный и напряженный вид не сулил ничего хорошего. Оставалось лишь молиться, чтобы его обеспокоенность не была связана с состоянием Марины. Как только с запястий сняли наручники, и за приставом захлопнулась дверь, я посмотрел в глаза Пирсу, дожидаясь ответов.

- Ты еще в более глубоком дерьме, чем мы ожидали, - начал Тони.

- Мне плевать на мою ситуацию. Скажи мне, как она, - начал выходить из себя.

-Диего, - адвокат обессилено потер переносицу, - сейчас тебе стоит беспокоиться лишь о себе.

Посмотрев на меня, Пирс понял то, что самое время прислушаться к сказанному. Увидев взгляд, обещающий ему немедленную расплату за непослушание, он опустил глаза к столешнице, шумно выдыхая.

- Марина Асадова в больнице, - снова поднял взгляд. – Пуля не задела жизненно важных органов. Плечо быстро придёт в норму.

Казалось, в тот момент я даже задержал дыхание, стараясь не упустить ни малейшей детали рассказа. Даже звук её имени заставлял моё сердце биться быстрее. Почувствовав мимолетное облегчение из-за её физического состояния, снова ощутил тяжесть, не позволяющую уснуть прошлой ночью и свинцовым грузом осевшую в груди. Больше всего меня волновал её рассудок, и именно об этом Тони пока не сказал ни слова.

- Дальше, - не собирался ждать больше ни секунды.

- Она в состоянии шока. Прошлые сутки никто не мог заставить её говорить.

- Что изменилось? – стук в висках усиливался, а грудь сжалась от тревоги.

- Появился Перес.

Имя пуэрториканца вызвало противоречивые эмоции. Первой реакции оказалось нестерпимое желание свернуть шею ублюдку, вновь посмевшему приблизиться к моей женщине. Но затем здравый смысл взял вверх, и появилось облегчение от того, что в такую трудную минуту рядом с Котёнком находился кто-то, кому она была не безразлична. Но ревность, липкой паутиной опутывала меня изнутри. Снова с ней рядом был он, а не я, и именно у него на груди она будет лить слезы, а я не смогу сделать совершенно ничего для её успокоения.

-И? – шумно сглотнул, страшась услышать то, что могло мне не понравиться.

- Только увидев, его она заговорила. Она твердила что-то бессвязное, и тогда Перес потребовал оставить их наедине.

- Что именно она говорила?

- По словам персонала, - опустил взгляд к записям в бумагах, читая, - она твердила снова и снова, цитирую: «Он мой брат. Он всегда знал об этом. Софи – результат инцеста. Моя девочка ни в чем не виновата».

- Что? – от лица отхлынула кровь. Часть сказанного Мариной имела абсолютно четкое послание, смысл которого мне был ясен и которое я отказывался принимать за правду. Но другая половина действительно напоминала бред.

- А вот здесь тебе повезло, что твой адвокат именно я, а не какой-то жулик. Я заранее позаботился о подобного рода проблемах и заплатил кое-кому из медперсонала, чтобы держали ухо востро. И… - глубоко вдохнул, - у неё есть дочь, и, по всей вероятности, она твоя.

Последние слова Энтони звучали в голове, становясь всё громче, превращаясь в вой сирены: « Дочь… и, по всей вероятности, она твоя». Грудь сдавило тисками, и я не мог сделать ни вздоха. Мир остановился, покрываясь коркой льда и тут же рассыпаясь на тысячи осколков.