Испытание

Он замолчал. Отчасти я его понимала.

– Никогда, слышишь, никогда не пользуйся телом для заработка! – взяв за плечи, почти прокричал он. – Лучше сдохни, но шлюхой не становись! Я не для того тебя вызволял! Поняла?

– Да, поняла, – пискнула в ответ.

– Я серьёзно, Хиония, – чуть сильнее сжав плечи, настаивал он, – не смей становиться шлюхой. Иначе найду и убью собственными руками.

Ни на мгновение не засомневалась в его словах. Это были непустые угрозы.

– Поступи в магическую академию, ты сможешь. Но замуж выходи только после окончания, не раньше. И надейся только на себя. В Криево не пиши и не вздумай возвращаться. Назад пути нет. Все поняла?

– Да, – кивнула, стараясь сдерживать слезы.

С тех пор прошло шесть лет.

Тогда я выполнила все распоряжения брата. Действовал ли он из благодарности, жалости или любви – старалась даже не гадать. Просил забыть, так и поступила. Но в плену, со всей этой ситуацией, воспоминания снова и снова возвращали меня в прошлое. Наверное, я устала быть уверенной в себе и предполагала худший исход – смерть.

Первый год в Эльпиде мне дался очень тяжело. Все слишком другое, чужое и я – одна. Потом становилось легче.

Два года назад я встретила Грегори. Мы с Исминой, моей лучшей и единственной подругой, гуляли по набережной, когда к нам пристали двое сержантов. Возможно, знакомство и не состоялось бы, но помог случай.

Воришка украл мою сумочку, ловко выхватив её из руки. Сержанты бросились за ним. Я и не надеялась на возврат, сама виновата – в Эльпиде зевать нельзя.

Но чуть позже Грегори, как представился один из военных, вернул мне её, и что удивительно, содержимое осталось целым. За услугу он потребовал свидание. Я согласилась прогуляться с ним в следующий выходной. Для себя тогда решила, что только одной встречей все и обойдётся.

Но незаметно наши свидания повторялись вновь и вновь. Не знаю, каким образом, но Грегори всегда получал согласие на следующее. Наверное, я слишком неопытна в этих делах. Хотя, проучившись несколько лет на курсе, где являлась единственной девушкой, уже поднаторела в отказах.

Постепенно дошло до того, что я уже сама ждала выходной. Жаждала встречи с Грегори, и одновременно стыдилась этого. А как только мы встречались, все раздумья уходили прочь. Несомненно, он был красив. Высокий, статный, с волосами коричневого оттенка, вечно спадающими на широкий низкий лоб, с забавными, придающими некую умилительность, бровями-домиками, с синими глазами, что всегда светились весельем, немного курносый, с открытой улыбкой чётко очерченных губ, с широким квадратным подбородком – Грегори привлекал внимание практически всех девушек. Или же это мне казалось, что все смотрели на него.

Через несколько месяцев я поняла, что влюбилась. Испугавшись своих чувств, прекратила наши встречи, просто не выходя за территорию академии, куда посторонним вход был воспрещён. За три месяца я успокоилась, как мне казалось. А потом Исмина принесла послание от Грегори. Хотела сжечь, не читая, но подруга уговорила открыть.

Он просил о встрече. Писал, что никак не мог меня забыть, очарован моей красотой. Читать такое было приятно, особенно от Грегори. Хотя просто невозможно поверить в то, что я – маленькая и хрупкая, с копной тёмных, вечно выгорающих на солнце, волос, с треугольным лицом, которому большие карие глаза придавали наивно-детское выражение, а полные, чуть выпуклые, губы вкупе с маленьким носом только усиливали это впечатление – сумела покорить такого красавца.

Исмина во многом превосходила меня. Нельзя сказать, что мы противоположны, скорее, отличные друг от друга. Подругу можно было бы назвать хрупкой, но в сравнении nсо мной она таковой не являлась. И, если меня всегда внешне оценивали на пять лет младше, то она выглядела на свои годы.

Блондинка карамельного оттенка, Исмина имела лишь один недостаток, который, впрочем, с успехом скрывала – это светлые брови и ресницы. На мой же взгляд, у неё были очень красивые глаза, что своим невероятным зелёным цветом буквально приковывали внимание, и никто уже не смотрел, какое там обрамление. Но подруга упорно применяла все новые способы и средства окраски.

Иногда её зацикленное отношение к собственной внешности меня раздражало. Ведь это не было простым желанием хорошо выглядеть. Она оценивала себя, как товар, и искала самого выгодного для своих целей покупателя. Возможно, во мне говорили вбитые братом слова, но даже выгодное замужество я воспринимала как продажу себя. Конечно, это определение слишком грубое. Однажды, когда я так выразилась при ней, подруга несколько дней со мной не разговаривала. Но мы жили в одной комнате, и долго молчание продолжаться не могло. А расселиться не было возможности. Никто не хотел меняться с Исминой комнатой, меня же и так приютили в порядке исключения – общежитие зельеваров давным-давно стало чисто мужским.

Только договорившись больше никогда не обсуждать эту тему, мы, наконец-то, пришли к миру.

Но с этой запиской она вновь всплыла. Я не стала отвечать Грегори, а его послание сожгла после прочтения. Исмина накинулась на меня с оскорблениями, какая я идиотка и упускаю такую выгодную партию. Оказывается, она успела уже собрать информацию о Грегори и узнать, что его отец генерал эльпидской армии и, скорее всего, сын пойдёт по стопам родителя. Далее шло перечисление всех достоинств молодого сержанта, но я уже не слушала. У меня была цель – закончить учёбу, а не находить мужа.

Тем более между нами с Грегори, кроме моих чувств и его симпатии, не было ничего, что позволяло бы мечтать о скором замужестве. Но Исмине я даже не пыталась этого объяснять, давно поняла, насколько различны наши взгляды на жизнь.

Уйдя с головой в учёбу, я старалась не думать о Грегори. Но постоянные послания, приносимые подругой, не давали забыть о нём. А к просьбам прекратить выполнять роль почтальона Исмина была глуха. И это отдаляло нас друг от друга.

Нагрузка по учёбе росла, я всё больше проводила времени со своими сокурсниками. Демис, который с самого начала взял надо мной шефство, редко оставлял без своей компании. С его стороны никогда не было чего-то большего, чем дружба. Скорее, он заменил мне всех братьев, показав, что такое искренняя забота. Сам же Демис говорил, что всегда мечтал о мелкой сестрёнке, а я сильно подходила под его представления о ней. Многие пророчили нам дальнейший брак, но мы лишь смеялись над этим предположением.

Сокурсник и вытянул меня на прогулку по набережной, заметив, что в очередной выходной я осталась на территории академии. Как бы ни были теплы наши отношения, рассказать ему о своей глупой влюблённости и попытках убежать от неё не могла, и потому согласилась, уповая на удачу.

Последняя от меня отвернулась, или наоборот, но я встретила Грегори. Что-то весело обсуждая, он шёл в компании своего сослуживца и Исмины, которая с видом королевы держала обоих под локти. До этого дня я даже не задумывалась, где и когда она встречалась с Грегори, чтобы тот мог передавать записки для меня. Но, увидев их вместе, испытала боль. И злость на себя. Да, и что скрывать, на Исмину тоже.

Но, когда Грегори прервал её на полуслове и буквально вырвался из захвата, чтобы поспешить ко мне, мне стало стыдно. Я сама пожелала прекратить наше общение, подруга ни в чём не виновата, и уж точно не должна из-за меня в чём-то себя ограничивать.

Тогда я не решилась на разговор с Грегори. Сбежала, попросив Демиса меня прикрыть и, если понадобится, задержать сержанта.

А вечером Исмина вновь отчитывала меня. И я всё больше не понимала, зачем она это делала. Хотела ли доказать правоту своего отношения к жизни или просто желала мне счастья? Но я все равно не сдавалась. До конца обучения оставалось почти два года, никакой мужчина не будет столько ждать.

Как же я ошибалась! Грегори не только согласился ждать, но и поддержал моё желание получить диплом.

Год назад, после нескольких мимолётных встреч со мной, он смог устроить нам свидание. Вернее, подстроить его. И если у меня и были какие-то возмущения, то они испарились в тот момент, когда Грегори сделал мне предложение. Кажется, я тогда потеряла дар речи и смогла лишь кивнуть в согласии.