Испытание

– А где твоё бельё? – от неожиданного вопроса я вздрогнула.

– Как видишь, его нет, – ответила, не оборачиваясь к подруге.

– Я вижу, – настаивала она. – Но почему?

– Это уже не важно, – твёрдо проговорила я, ожидая её понимания об исчерпанности темы.

– Ладно, – небрежно сказала Исмина.

Закончив с одеждой, я закинула снятое в сумку и, взяв её в руку, направилась к выходу. Клаус дожидался нас в коридоре и довёл до самого выхода, где стояли Грегори и Демис. Зачем вернулся однокурсник, я решила не спрашивать, хотя недовольный вид жениха так и требовал этого вопроса.

– Они, – отойдя от порога, заговорил Грегори, – думаю, эти четыре дня, пока не будет занятий, тебе лучше пожить в моём доме.

От неожиданного предложения я остановилась. Никогда раньше он не приглашал к себе просто на чай, не то чтобы пожить.

– Прости, но мне кажется, что это несколько неуместно, – осторожно подбирая слова, ответила ему.

– Брось, Они, – настаивал Грегори. – Тебе пора познакомиться с моим отцом, тем более я уже взял увольнительные.

– Четыре дня? – поразилась я.

– Да, и потому следующий месяц мы не сможем видеться.

– Ну, зачем ты так? – капризно протянула, понимая, что обязана согласиться.

Конечно, про то, что мы не сможем видеться, он преувеличил, ведь бывал свободен практически каждый вечер, но с территории академии отпускали только до девяти. Хотя Исмина умудрялась проскакивать и утром. Я же никогда не нарушала режим. И в последние полтора месяца учёбы точно не собиралась это навёрстывать. Но Грегори освобождался только в восемь вечера, и встречи станут почти мимолётны.

– А ещё, – склонившись ко мне, прошептал он, – я уже отвёз собранные Исминой вещи к себе домой.

Подруге достался возмущённый взгляд. В ответ она лишь закатила глаза и сильнее прижалась к Демису, которого держала за руку. Оба они стояли возле повозки, ожидая нас.

– Хорошо, – ответила я Грегори. – Комната, надеюсь, отдельная? – уточнила на всякий случай.

– Конечно, – с улыбкой отозвался он и коротко поцеловал меня.

У повозки мы расстались парами. Оказалось, что дом Грегори находился недалеко, а коляской воспользовались Демис и Исмина. На прощание я обняла друзей, шёпотом попросив однокурсника не распространяться о похищении и «древнем городе». Демис не ответил, но я была уверена, что он не подведёт.

Неспешно идя по улочкам, известным только Грегори, мы довольно быстро добрались до двухэтажного дома с большим садом, окружавшим его с трёх сторон.

– Скоро тут будет удивительно красиво! – не сдерживая эмоций, воскликнула я. – Никогда не прощу тебя за то, что ты раньше не показывал мне этого!

– Они, – остановил меня Грегори перед калиткой, – не обижайся, пожалуйста, – искренне повинился он.

– Я шучу, Грегори, – улыбнулась ему. – Все хорошо.

Никогда не расспрашивала жениха о семье и доме, боялась ответного интереса. Глупо, наверное, но два года получалось обходить эту тему.

– Поговорим внутри, – он поспешил открыть калитку. – Тётя Мёрли готовит замечательный чай.

Вопреки моим ожиданиям, мы направились не к центральному входу, а к боковому, по замысловато вымощенной дорожке. Грегори объяснил это тем, что в доме постоянно не проживали и, скорее всего, дверь нам просто не откроют. Но вот кухня, когда там хозяйничала тётя Мёрли, всегда была распахнута настежь. Так же оказалось и в этот раз. Высокая, непривычно худая для кухарки женщина ловко хозяйничала в огромном помещении. Казалось, что она глубоко увлечена своим занятием, но наше появление не осталось не замеченным.

– Здравствуйте, господин Рейзе, – с улыбкой поприветствовала она.

На меня даже не взглянула.

– Ох, оставьте, тётя Мёрли! – отмахнулся Грегори, усаживаясь за стол.

Для меня приглашения не последовало, и потому я осталась стоять. Чувство неловкости, того, что лишняя в этом месте, заставило пожалеть о своём поспешном согласии на предложение Грегори. Что-то неправильное витало в самом воздухе.

С точки зрения морали Эльпиды я не сделала ничего предосудительного, добрачные отношения с совместным проживанием могли длиться и несколько лет. Но вот личные принципы переступила слишком быстро. Возможно, я ждала заверений, что все делаю правильно, а их не было. Или череда событий так повлияла на меня? К тому же хотелось хоть немного заботы и тепла от жениха, который даже не поинтересовался о произошедшем со мной.

– Я так соскучился по пирожкам!

– Скоро будут, мой мальчик! Как раз выпекаются.

– Здорово!

С каждой фразой я делала шаг к выходу. Пусть по-детски, трусливо и глупо, но плакать от несбывшихся ожиданий при Грегори ещё нелепей. Нет, я не обиделась на него, ведь он не мог читать мои мысли. Скорее, разочаровалась. Впрочем, ставить это в укор ему не собиралась. По сути, он ничего и не сделал.

Мои мысли запутались, и это ещё больше убедило покинуть дом Грегори – мне нужно было побыть одной и разобраться в себе.

– Может, чаю? – предложила тётя Мёрли, когда я была уже одной ногой на пороге.

Хотя на меня она по-прежнему не смотрела.

Не желая объяснений – сама не понимала, что делаю – быстро выскочила за дверь и почти бегом направилась к калитке. Возле неё меня и перехватил Грегори, бесшумно подобравшись со спины.

– Они? Ты чего?

– Ничего. Отпусти, пожалуйста. Мне лучше уйти.

Я не поворачивалась к нему и не делала попыток вырваться из объятий, но старалась голос держать ровным.

– Не обращай внимания на тётю Мёрли. Она со всеми девушками ведёт себя так.

Сначала я хотела возразить, что вовсе не из-за неё расстроилась и ушла. Но затем неожиданно для себя выдала мысль:

– Какие девушки? Ты же сделал мне предложение год назад! Ты что, всех домой водишь?

Дёрнувшись, я с лёгкостью выбралась из его захвата – Грегори и не держал сильно.

– Они, – ласково, как ребёнка, позвал он, – ну, зачем ты глупости выдумываешь? Я сам тут бываю раз в месяц. А девушки до тебя были. Ты же не станешь к прошлому ревновать?

На мой взгляд, ревность – это вообще пустое занятие. И все возникающие когда-либо подобные порывы я давила в себе. Впрочем, я и не ревновала в этот момент. Было неприятно, унизительно, обидно. Иллюзий о вечной любви и верности я никогда не строила, знала, что подобное случалось только в сказках. Но, покинув Криево, решила для себя, что больше не позволю считать себя той, чьё мнение не важно. Пусть Грегори не мальчик. Я уверена, что он давным-давно заимел опыт интимных отношений. В любом случае меня эти связи не должны касаться никоим образом, и тем более, унижать.

– Мне лучше уйти, – повторила я.

– Хиония, ты не веришь мне?

– Грегори, я боюсь наговорить лишнего. Пусти меня.

Он больше не стал препятствовать. Как и способствовать. Зная, что у меня нет средств на повозку, а путь предстоял неблизкий, он ничего не сделал. Ни одолжил монет, ни проводил до академии. Я совсем не понимала, что с ним произошло. Где хотя бы минимум заботы и уважения? Неужели в дни моего плена что-то изменилось? Выяснять отношений не стала. Да, больно и обидно, но это не самое страшное, что я когда-либо переживала.

К счастью, до академии добралась без происшествий, если не брать в расчёт массовое узнавание своей личности и постоянные вопросы: «Вы уже нашлись?». У ворот я долго убеждала привратника пропустить меня. Действительно, все, кто имел возможность прожить несколько дней вне стен академии, практически принудительно отправились туда. Остальным же, не имевшим больше никакого жилья, допускалось занимать свои комнаты только с разрешения ректора, после изучения им личного дела. Это довольно странно, но, учитывая работы по защите всей территории, оправдано. В общем, до постели я добралась только к вечеру, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, благо из моего окна открывался вид на запад. Исмины не было, хотя дверь оказалась не запертой. Искать, как и дожидаться подруги, я не стала. Быстро ополоснувшись, натянула свою самую тёплую пижаму и улеглась в постель. Этот день выдался слишком долгим и сложным.