Страница 26 из 34
– Это мы ещё посмотрим! Давай освободи меня, и мы узнаем, сможешь ли ты меня сломать хотя бы обеими руками!
– Нет, так не пойдет. Я знаю, что вы джедаи только с виду простофили. Вы любите игры с чужими умами, а мне не нужны спятившие работники. На меня же твои уловки не действуют! Обычных… то есть не–джедаев я продаю в рабство, но джедаев я оставляю и пытаю, как только мне взбредёт у голову.
– Откуда у тебя такое особое отношение к джедаям? Что они тебе плохого сделали?
– Что они сделали? Когда мне исполнилось двадцать лет, кучка глупых джедаев чуть–чуть постарше, чем я тогда, неожиданно психанув, развязали гражданскую войну. Мой отец и старший брат погибли на ней. Мать не вынесла горя и покончила жизнь самоубийством; в итоге мы с сестрой остались совершенно одни. Тогда я понял: джедаи не помогают людям, а лишь создают угрозу, с которой потом они и борются. Я тоже хотел записаться в солдаты, но в военкомате отказали, мол я не вышел ростом! На хорошо оплачиваемую работу, конечно, без высшего образования нигде не берут. Я перебивался случайными заработками, затем умерла моя сестра. Врач успокаивал, что это самый обычный грипп, но медикаменты в послевоенное время стоили дорого. Во всём виноваты спекулянты и чиновники. Я старался изо всех сил, чтобы вылечить сестру, но она всё же умерла. Я оплакивал ее три месяца, а затем с такими же, как и я сам, которым терять было ничего, создал ОПГ и начал заниматься скупкой и продажей краденных запчастей от дроидов, байков и кораблей. Дела пошли в гору, и я решил, что мы сможем выйти на новый уровень – так мы и стали грабить караваны.
– Я сожалею, что твоя жизнь так плохо сложилась, а теперь… освободи меня.
В последние два слова Реван вложил огромную силу. Эти два слова ловко проскользнули в голову главаря пиратов и острой, как тонкая игла, мыслью пронзили его сознание. Любой другой подчинился бы приказу и освободил юношу, но Годвин остался на месте. Лишь кривая улыбка исказила его самодовольное лицо.
– Я уже говорил тебе, что я не играю в игры джедаев. Тот, кто поднялся столь высоко, при этом изначально не имея ничего за душой, не слабовольная тряпка.
– Капитан! – вбежал в комнату запыхавшийся пират–трандошанин.
– Что тебе нужно, Хорст? Не видишь, что я беседую с этим молодым человеком о безнадежности ситуации, в которой он оказался?
– Это важно, капитан…
– Неужели “это важно” не может подождать хотя бы пару минут?
– Нет, не может, – в камеру короткими шагами вошел еще один пират. Это был плотный и румяный брюнет, чьи карие глаза пылали недобро. – Команда подняла бунт, и теперь я капитан!
– Что? Как ты смеешь, негодяй? – прошипел Годвин и молниеносно приблизился к Колиону достаточно близко, чтобы залепить ему пощёчину, но в самый последний момент опустил свою мускулистую руку, – да ты! Грабеж дело всей моей жизни… я стою у самых истоков нашей дружной пиратской фратрии! Где она была бы сейчас, если не моя воля и мой ум?
– Ты постарел, стал слаб и своенравен. Это многим, в том числе и мне, не нравится. Если не окажешь моим людям сопротивление, я подарю тебе твою жизнь, но высажу на ближайшей обитаемой планете. Если ты…
– Твоим людям? – перебил его Годвин, в ярости сжав пятерни в кулаки, – я тебе сейчас покажу твое место! Хорст, а ну выбрось этого бунтовщика за борт!
Хорст не шелохнулся.
– Хорст! – выкрикнул вновь главарь, но его помощник стоял, как вкопанный, – Хорст… и ты? – обернулся он с удивлением в глазах.
Хорст, как нерадивый школьник, потупил взгляд.
– Значит, так тому и быть, – с презрением отвернулся Годвин от фигуры старого друга, – я согласен на твои условия, Колион.
– Впервые за последние полгода ты умно поступил. И я рад, что так вышло. Мне не особо хочется обагрить свои руки кровью человека, хорошо заменившего мне отца, когда я подростком попал на борт теперь моего корабля… отведите его в соседнюю камеру. Кормить хорошо! А то сдеру с вас самих три шкуры.
Когда два рослых пирата и Хорст вывели своего экс–главаря, Колион вышел за ними следом, напоследок бросив фразу джедаю:
– О чём бы ты тут не договорился с Годвином, теперь эти договорённости не имеют никакой силы… хотя их и не могло быть! Годвин обычно убивает джедаев, но я другой. В моих руках отныне твоя судьба. Если тебе нужно с кем–то связаться, ты свяжешься, но не надо шутить со мной или с моими ребятами. Я не так скор на расправу, как Годвин, но гораздо изобретательнее по части пыток. Сумма твоего выкупа составляет три миллиона кредитов. Вы уважаемые монахи, а значит такие деньги у твоего ордена найдутся. Надеюсь, что джедаи не скряги.
***
В сильном стремлении узнать собственное будущее и избежать худшей участи Реван медитировал днями и ночами. Пираты решили, что их пленник так коротает отпущенное время, дожидаясь возвращения команды с требуемой суммой… и к своему разочарованию, в их головах зародилась мысль, что Республика, какой бы продажной она не была, не готова платить по счетам новой войны. Пираты не отличались терпеливостью – вот поэтому очень скоро они начали злиться, не видя выкупа за пленника. Понимая, что алчные пираты не причинят ему никакого вреда, пока теплится хотя бы слабая надежда, что Республика все же заплатит за него, Реван, как хотел, так и издевался над пиратами и даже грозил, что после своего спасения возьмется за их поимку, чтобы пираты предстали перед судом и ответили за все свои преступления. Пираты на такие выпады реагировали улюлюканьем, думая, что Реван шутит.
Так и летели дни, пока наконец терпение главаря не иссякло:
– Не, ну когда они заберут уже тебя? Сколько можно тянуть? Я думал, пунктуальность одно из джедайских качеств, но видимо я ошибался! Короче, я решил вот что, малец: если твои люди не вернутся к обеду этого дня, ты умрешь… ты понял меня, маленький консул?
– Я еще не консул, пока лишь рыцарь!
– Консул… рыцарь… мне–то какая разница? Главное – деньги.
– Просто запомни: РЫ–ЦА–РЬ! Легко ведь запомнить. Даже ты выучишь.
– Не будь ты такой дорогой птичкей, то прирезал бы тебя без колебаний, – вдруг заявил пират.
– Ты не сделаешь этого. Мне суждено стать великим.
– Но несмотря на всю свою супервеликость, ты попал ко мне на корабль!
– Знай, Колион, что увидев тебя в темнице, я получу большее удовольствие, чем от зрелища казни Экзара Куна, лорда Тьмы, который каким–то образом выжил в предыдущей войне ситхов.
– Всё шутишь, малой, да? Знаешь, у тебя прекрасное чувство юмора, Реван… по крайней мере, на первых порах мне так показалось. Да у всех твоих шуток уже борода по самое колено! Так не поленись и придумай что–нибудь новенькое, наконец!
– Это не шутки.
– А что помешает мне сдать тебя Экзару Куну? Уж он щедрее расплачется за тебя. Ведь ты его враг.