Страница 54 из 64
Я поправлялся быстро. Уже через четыре дня после пробуждения, силы вернулись ко мне даже не полностью, а с прибавлением. Мартин, в изумлении измерявший меня заклинанием, заключил, что резерв у меня как у чистокровного альтмера… И, если честно, я этому даже особо и не удивился. Помнится, когда мне исполнилось двенадцать лет, мать ввела новый стиль тренировок. Она нападала на меня с магией и мечом, вынуждая колдовать изо всех сил, изнуряя резерв до дна, а затем бросала склянки маны и ,когда я вот так вот три раза иссушал резерв, она напоследок говорила о том, что её тошнит от моей слабости и приказывала унести «этот кусок мяса» в мои покои. После каждой такой тренировки мой резерв рос. Ненамного, но все же куда сильнее, чем от извечных медитаций, которые тогда заменяли мне сон. Ха! Да я о существовании нормального сна на кровати узнал от Лирры, когда она спросила меня, почему я сплю в такой странной позе… При воспоминании о том, как я, бывало, едва не завязывался в узел, меня стабильно передергивало.
Я, глубоко вздохнув, взглянул в спокойное и безмятежное лицо Грана. Был бы он смертным, я бы сказал, что он спит. Вот только стоило посмотреть на него дольше и становилось видно, что грудная клетка почти не вздымается при дыхании, а сердцебиение или пульс можно почуять лишь магией или припав ухом к груди или к запястью. А еще он теплый, а если теплый, значит живой. Скажете, очень наивная логика? Да будь он мертв, в такой холодине он бы стал холоднее льда минуты за две!
Хотя, это я преувеличиваю. В крепости, конечно, весьма прохладно, но вполне терпимо. Если круглые сутки лежать под одеялом или, как в моем случае, укутавшись с ног до головы, медитировать и разминаться.
После произошедшего в великих вратах я начал задумываться над тем, что кулон Тюрны далеко не так прост. Через него она передала мне силы. А потом, наверняка, и забрать сможет. Я испугался и попытался снять, но ничего этим не добился. Через голову цепь не снималась, сорвать её я тоже не смог. Добился только того, что с каждой попыткой снять эту вещь меня шваркало таким холодом, что я в конце-концов на это плюнул. И без того проблем хватало...
Со времен битвы при Бруме прошло десять дней. Мартин, наконец, закончил приготовления к ритуалу открытия. Я вернул себе дух авантюризма (который Джоффри назвал куда менее благозвучным словосочетанием «шило в заднице») и более-менее сносное состояние тела. Да, это даже забавно! Я притерпелся с клинками. После того, как я добыл сигильский камень, они начали относиться ко мне действительно с неким почтением. Мартин поведал мне, что ему пришлось им соврать про Грана, дескать, он призванный мною даэдра и у нас некая договоренность. Ага. И теперь меня считают таким уж прямо могущественным колдуном, который способен призывать из Обливиона могущественных монстров и держать их рядом с собой долгое время. Я не думаю, что в этот бред так уж все поверили, но всякие малолетки (которые старше меня лет на пять) смотрели на меня, раскрыв рты, и едва ли не напрашивались на дежурство у моей комнаты. Интересно, а как они отреагируют, если я признаюсь в том, что в колдовстве полное днище? Единственное, что мне удается призвать без проблем, это даэдрический кинжал или лук с одной стрелой! Нет, мать, конечно, билась надо мной, даже, помнится, я по её милости едва не провалился в Обливион, когда мне было лет семь… но всё закончилось тем, что она просто оставила эти эксперименты, заставив меня заучить только базовые заклинания этой дисциплины. В общем, тогда мне здорово повезло в том, что в ней взыграли именно материнские чувства, а не научный интерес, и она не стала докапываться дальше.
Мартин ждал меня к полудню в холле храма. А я, если честно, не особо-то рвался к нему. Зная о том, что мне предстоит… Ну не хочу я лезть к этому Каморану в лапы! Ну, честное слово, уверен, мне там уже успели подготовить весьма нерадушный приём! После того, как крупно я этому альтмеру насолил, он меня наверняка будет ждать с распростертыми объятиями. И будет совершенно прав. Я же совершенно ненормальный. Сидел бы себе в Анвиле и никого не трогал, возделывал бы грядки на участке – на жизнь бы хватало. На тихую и безопасную жизнь. Я бы никогда не вляпался в заваруху с Амулетом. Никогда бы не попал в Мертвые Земли. Никогда не встретил бы Мартина и Грана… Да нормально жил бы! Вот только… неужели подобное можно назвать для меня жизнью? А сейчас я собираюсь полезть хрен-знает-куда только для того, чтобы добыть одну-единственную побрякушку! Ну и на кой это всё мне сдалось? Какого я лезу в самое пекло? А нет у меня ответа. Нет и всё. Хотя, постойте-ка! Есть! Лирра. На себя-то мне может и плевать, но ей в этом мире еще жить. И, даже если я её увезу из Империи куда подальше, это ничего не изменит. Да чтоб этому Мерунесу… ну и на кой он вообще к нам лезет? Что мы, смертные козявки, ему сделали? В тапки нагадили? Или бритву украли?
- Ты готов, друг?- осведомился его высочество, когда я подошел к нему и принялся с интересом рассматривать начертанные им на полу знаки и гексаграмму. А еще моё внимание привлекли висящие в воздухе великий велкиндский камень и та дрянь, которую я припер из великих врат. Подумать только, ради этой штуки погибло столько народу!
Я глубоко вздохнул, поправляя на своем поясе кинжал Юрна, который после использования, как ни странно, не лишился своей магии и даже не ослаб. Посох Индариса я сразу пристегнул себе за спину. Даже доспехи надел. Мифриловые. Мартин сказал, что здешние умельцы расстарались специально для хлипкого мага. Приятно даже, если честно. Я взглянул на хмурого Джоффри, который в ходе битвы лишился ноги и на кучку желторотых новобранцев, которые в бою не участвовали. Вспомнил лежащего в постели Грана. Опять вздохнул.
- Да, Мартин, готов. Открывай поскорее это дело, пока я еще не сбежал!- оскалился ваш покорный слуга, судорожно припоминая все известные заклинания и все самые важные векторные переменные. Принц только слабо улыбнулся и повернулся к своей гексаграмме. А может, это была и не гексаграмма, а рунический круг, я просто не успел досмотреть, когда во все стороны полыхнуло алым, а прямо на месте гекстаграммы возник круглый огненный портал. Я боязливо подошел к Мартину. Его высочество тяжело дышал и утирал со лба выступивший пот.
- Я буду держать портал, сколько смогу. Будь осторожен, мой друг.- устало проговорил имперец и я просто коротко пожал ему руку и повернулся к порталу.
- Помни, юноша, судьба всей Империи в твоих руках!- донеслось мне в спину сварливое напутствие Джоффри. Я не ответил. Просто хмыкнул и, вдохнув воздух поглубже, прыгнул в портал.
А приземлился я, вопреки традициям приключенческих романов, не на грудастую девицу, а на ледяного атронаха. Тварь, похоже, не сразу меня заметила, а я, с воплями хватаясь за скользкие ледяные выступы, громко заорал. Дальнейшее было бы весьма смешно, не будь я главным действующим лицом сего балагана. Ибо игра «прихлопни мелкую шуструю блоху» со мной в главной роли мне не понравилась совершенно.
Колдовать, болтаясь на огромной глыбе живого льда, оказалось тем еще весельем. Приходилось уворачиваться от его захватов и пытаться вспомнить в своем арсенале хоть что-то подходящее, а даже и найдя это самое подходящее, оказывалось невозможно его использовать, ибо этот монстр встряхивался и метался столь энергично, что, открой я рот, непременно прикусил бы себе язык. К счастью, мне удалось, подгадав момент, спрыгнуть в траву, шепча подстраховочное заклинание. Возблагодарив свою шустрость и сообразительность, я ушел перекатом от струи замораживающего пара и на автомате шарахнул по врагу чем-то энергоемким и огненным. И мне дико повезло, что я не прогадал с мощью. Тварь громко взревела и свалилась в траву, испуская пар. Осталось только добить огненным копьем в упор…
А еще я вдруг подумал о том, что в этих доспехах жутко неудобно. В этом месте очень тепло и свежо, а мифриловый доспех здорово нервирует, всего пара минут, а я уже вспотел… и ноги эти сапоги мифриловые натирают…