Снова в деле

…Через два часа заснувших Лану и Кея разбудил громоподобный голос:

– Эй, вставайте скорее! Пора идти к Первородному!

Лана открыла один глаз и увидела склонившихся над ней Эльку и Дейвора. Блекхарт держал булаву и щит Ателиса, а Элька сверкала глазами, сгорала от нетерпения и вся вибрировала, как конь перед стартом.

– Обязательно сейчас идти? – спросила Лана, открывая второй глаз.

В поле ее зрения появился еще и Тейлин, который с усмешкой произнес:

– Обязательно, дорогуша. Твоя сестра рвется на войну…

– Ну, до войны-то далеко… – напомнила Лана.

– Ну и что? – не унималась Элька. – Мы здесь вообще-то по делу, а не поход по горам затеяли.

– И в самом деле, давайте уж расставим, как говрит детка, все точки над «ё», – предложил Кейланис, поднимаясь. – А то носимся с этим оружием, как наседки с цыплятами. Пора, наконец, узнать, как использовать щит и булаву против Даркуса. Для меня это всего лишь старинный щит и булава, историческая ценность. Может, Первородный наконец подскажет, в чем особенность сего артефакта.

Но вещи древнего война озадачили даже самого старейшего и мудрейшего из драконов.

Он долго рассматривал щит и булаву. Ощупывал их когтистой лапой, дышал на них, прикрывал, а потом открывал глаза и обращал их к небесам. Наконец, Первородный задумчиво проговорил:

– Вы обнаружили это, когда проходили через портал в Весту?

– Да-да, – подтвердила Лана.– А потом наш Леадор обнаружил пророчество, в котором говорилось, что только этим оружием можно навсегда победить возвращенного Даркуса. Воспользоваться этими штуками может только тот, кто его нашел, то есть, моя сестра и я.

– Вот это-то и странно, ибо я не чувствую никакой особой магической силы в этом оружии, – сказал Первородный. – Вот только щит… Я увидел, что если, к примеру, Элеонора, будет с этим щитом, то ей не повредят никакие заклятия черного магистра.

– Но, как я понимаю, Даркус и не собирается меня уничтожать, ведь до сих пор различий между мной и Диавоной он не видит, – вставила Элька.

– Значит, щит лучше взять Милане, а у тебя должна быть булава.

– А что мне делать с той штукой? Ну, то есть, как использовать ее иначе, чем по прямому назначению? Не зря же оружие Ателиса нам подвернулось, и не зря говорилось о нем в пророчестве.

– Мне жаль, – вздохнул дракон с искренним сожалением, – но я вижу, что лишь в руках великого война Ателиса это оружие обретает огромную магическую силу. С прискорбием признаю, что не могу вам помочь в том вопросе.

Это заявление привело магистров в замешательство. Первым оправился Дейвор, заявивший:

– Любая твоя помощь бесценна, друг. И последующая помощь драконов в сражении тоже. Мы благодарны вам.

– Не переживай, Первородный. Мы что-нибудь придумаем, – с напускным весельем и оптимизмом воскликнула Элька. – Мы же с Ланкой надеемся, что щит и булава нам все-таки пригодятся и помогут.

– Ну, думаю, нам пора возвращаться домой, – вставил слово Кейланис.

– Уже? – грустно спросила Лана, для которой расставание с драконами означало еще и прощание с Луасолом.

– Да, нам пора возвращаться, – решила Элька. – Вот только попрощаюсь с Кархару-Тараксом, хорошо?

– И я, – поддакнула Лана.

– Конечно, идите в детскую, – предложил Первородный. – Моему внуку будет приятно.

Витра и ее муж Асарин деликатно удалились из пещеры, перед уходом предупредив:

– Вы не спешите уходить, у отца кое-что есть для вас.

– Ну, малыш, будем прощаться? Давай обнимемся, – грустно проговорила Элька. – Я что-то расклеилась, но ты не грусти. Мы обязательно будем видеться. Вот научишься летать, а мы к тому времени покончим со всеми уродами, и будем друг друга навещать. Согласен?

– Эля. Детка. Лана. – нежно прокурлыкал дракончик, демонстрируя, что учится он быстро.

Лана, обнимая дракончика, думала о том, что как бы она ни привязалась к тому милому детенышу, они с ней, скорее всего никогда больше не встретятся, ведь она не оставляла надежды на свое возвращение в Вэрвок.

В детскую пещеру вошел Первородный.

– Элеонора, в знак нашей огромной благодарности за то, что ты не оставила в беде нашего Таракса, я хочу подарить тебе амулет – клык Первого Волка.

– Первого волка? – эхом отозвалась Элька, с интересом разглядывая белоснежный большой клык на толстой золотой цепочке.

– Да, когда Вселенная создавала Весту, он был первым волком и в последствии стал Священным животным.

– А что потом с ним сталось?

– Как, ты разве не догадалась? Он стал тотемом твоего мужа и всего Ордена. В амулете его молочный зуб, и он хранится у драконов многие тысячелетия, – пустился в объяснения Первородный. – И не было равных среди талисманов и оберегов самому сильному из них – клыку Первого Волка. Он для готовых вести за собой стаю и идти к цели, оберег, защищающий от всех врагов и любой беды. Если бы войны брали клык волка с собой, они всегда возвращались бы со славой и победами. Чародеи могли бы общаться с потусторонними силами на высшем уровне и укрощать стихии природы одним взглядом. Но клык Первого волка всегда был на хранении у драконов, ибо не было еще существа, достойного владеть им. А теперь он твой, Элеонора Блекхарт. Носи его с честью, и против тебя не будет сильно ни человеческое оружие, ни козни врагов.

– Я буду носить его с честью! – торжественно пообещала Элька, с благоговением надевая талисман на шею. – Спасибо, Первородный, до встречи…

– Ну что, опять всех перещеголяла, даже мужиков? – спросила Лана у сестры, выходя из пещеры на улицу, но Элька лишь равнодушно пожала плечами, в тайне, как пить дать, очень собой довольная.

«И морда полная блаженства от осознанья совершенства», – опять припомнилось Лане, и внезапно она поняла, что ей совершенно все равно.

Ее не бесило самодовольство сестры и то, что она опять оказалась лучше. Для Ланы не имело никакого значения буквально все происходящее. Волновало ее лишь то, что пройдет совсем немного времени, и ей придется расстаться с любовью всей ее жизни.

Дейвор настоял на том, что темных эльфов в Вэрвокт доставят только он и единорог Ликорн, который должен будет вернуть бывшим пленникам отнятую часть их способностей. Как сестры, а особенно Лана, ни пытались увязаться за ними, Блекхарт оставался непреклонным.

Прощались на территории школы.

– Ну, до встречи, Луасол, – печально проговорила Лана.

– Лучше прощай, – буркнул эльф и отвернулся.

Элька в таком случае сказала бы: «Ну и фиг с тобой!» и сразу забыла бы о сущесвовании темного эльфа по имени Луасол, но Лана-то Элькой не была, и подобный исход ее совсем не устраивал. Ее сестре не понять, она никогда и никого так не любила!

– Пока, Зызочка. Живите там счастливо, а о своем обещании я не забыла, глядишь и воплотите в жизнь свою идею – возродите свою расу. Но учтите, если опять замыслите какую-то пакость против Весты, будете иметь дело со мной!

Вот так, дружески, оптимистично и ободряюще прощалась Элька с принцем темных эльфов.

– А может… – вякнул было Зезатар.

– Зыза! Мы же обо всем договорились, так что не начинай и не порти мне момент прощания!

– Можно я подарю тебе кое-что?

– Даже нужно, только что? У тебя с собой разве есть что-то?

– У меня нет… Луасол, давай, доставай!

Вредный беловолосый эльф сделал вид, что разглядывает звезды в небе и не слышит.

– Луасол!!!

Порывшись в своей холщовой сумке, тот достал свиток и вручил принцу, ворча:

– Дарить врагу такую ценность!..

– Магистры нам не враги! Я и мать в этом сумею убедить! – с жаром воскликнул Зезатар. –Эль, смотри, у тебя будет один свиток, а у меня второй, и мы сможем с их помощью общаться. Ты будешь писать новости на своем, а на моем твое послание проявится. Я отвечу и ты получишь мой ответ. Ты пиши, ладно? Пиши все, что с то-бой происходит, хоть просто «привет, Зыза», но часто, хорошо? Надеюсь, твой муж не будет против? Это же будет просто дружеское общение.