Страница 481 из 530
- Как я не сообразил, - устыдился Майкл. - Во всяком случае, можно мне повесить его в кабинете, когда будет готово? Сделано с большим чувством.
В душе Флер шевельнулась благодарность.
- Сделать надпись "Несъедобный плод"?
- Ни в коем случае, он такой сочный и вкусный на вид; только есть ею пришлось бы над миской, как манго.
Флер опять засмеялась.
- Как тогда на пароходе, - сказала она и подставила щеку наклонившемуся над ней Майклу. Пусть хоть он не догадывается о ее чувствах.
И правда, французская кровь в ней никогда не остывала в близости с тем, кто будил нежность, но не любовь; а пряная горечь, которой была окрашена кровь почти всех Форсайтов, помогала ей видеть забавную сторону ее положения. Она по-прежнему была далеко не несчастной женой хорошего товарища и прекрасного человека, который, что бы она ни сделала, сам никогда не поступит низко или невеликодушно. Брезгливое отвращение к нелюбимым мужьям, о котором она читала в старинных романах и которым, она знала, так грешила первая жена ее отца, казалось ей порядочной нелепостью. Совместительство было в моде; духовная верность, логически распространяющаяся на движения тела, была чем-то от каменного века или, во всяком случае, от века Виктории и мещанства. Следуя по этому пути, никогда не достигнешь полноты жизни. А между тем, откровенное язычество, воспеваемое некоторыми мастерами французской и английской литературы, тоже претило Флер своей неумолимо логичной привычкой во всем доходить до конца. Для этого с ее крови не хватало яда, Флер отнюдь не была одержима манией пола; до сих пор сна почти и не сталкивалась с этим мучительным вопросом. Но теперь в ее чувстве к Джону было не только прежнее, но и новое; и целые дни проходили в планах: как бы, снова вырвавшись на свободу, увидеть его и услышать его голос, и прижаться к нему, как прижималась она к нему у ограды ипподрома, когда мимо них стрелой проносились лошади.
VI
ФОРМИРОВАНИЕ КОМИТЕТА
Майкл между тем был не так ослеплен, как она думала, потому что, когда двое живут вместе и один из них еще влюблен, он чутьем улавливает всякую перемену, как газель чует засуху. Еще были неприятно свежи воспоминания об этом завтраке и о визите к Джун. Он старался найти утешение в общественной жизни - великом болеутоляющем средстве от жизни личной - и решил не жалеть сил для осуществления планов дяди Хилери по перестройке трущоб. Подобрав необходимую литературу и сознавая, что общественные группы действуют по принципу центрифуги, он стал обдумывать, с кого начать свой поход. Какую фигуру видного общественного деятеля поставить ему в центре комитета? Сэр Тимоти Фэнфилд и маркиз Шропшир очень пригодятся в свое время, но, хотя они достаточно известны своими причудами, не им пробить дорогу к широкой публике. Необходима известная доля магнетизма. Им не обладал ни один из банкиров, которых он мог припомнить, уж конечно ни один юрист или представитель духовенства, а всякому военному, который пустился бы в реформы, было обеспечено презрение общества до тех пор, пока его реформы не претворятся в жизнь, то есть фактически до самой смерти. Хорошо бы адмирала, но до них не добраться. На отставных премьер-министров слишком большой спрос, к тому же им идет во вред принадлежность к той или иной партии; а литературные кумиры либо слишком стары, либо слишком заняты собой, либо ленивы, либо очень уж неустойчивы в своих взглядах. Остаются врачи, дельцы, генерал-губернаторы, герцоги и владельцы газет. Вот тут-то Майкл решил обратиться за советом к своему отцу.
Сэр Лоренс, который во время болезни Кита тоже почти каждый день заходил на Саут-сквер, вставил в глаз монокль и добрых две минуты молчал.
- Что ты понимаешь под магнетизмом, Майкл? Лучи заходящего или восходящего солнца?
- По возможности и то и другое, папа.
- Трудно, - сказал сэр Лоренс, - трудно. Верно одно - умный человек для вас слишком большая роскошь. То есть как?
Слишком тяжко пришлось публике от умных людей, а в Англии, Майкл, ум не так уж и ценят. Характер, мой милый, характер!
Майкл застонал.
- Знаю, знаю, - сказал сэр Лоренс, - вы, молодежь, считаете, что это понятие устарелое. - И вдруг он так вздернул свободную бровь, что монокль упал на стол. - Эврика! Уилфрид Бентуорт! Как раз подходит - "последний из помещиков возглавляет трущобную реформу" - вот это здорово, как теперь говорят.
- Старик Бентуорт? - нерешительно повторил Майкл.
- Он не старше меня - шестьдесят восемь, и не имеет никакого касательства к политике.
- Но ведь он глуп?
- Ну, заговорило молодое поколение! Грубоват и смахивает на лакея с усами, но глуп - нет. Три раза отказывался от звания пэра. Подумай, какое впечатление это произведет на публику!
- Унлфрнд Еентуорт? Никогда бы я не вспомнил о всегда думал, что он честный человек и больше никто - удивлялся Майкл.
- Но он и правда честный!
- Да, но он всегда сам об этом говорит.
- Это верно, - сказал сэр Лоренс, - но нельзя же совсем без недостатков. У него двадцать тысяч акров, он увлекается вопросом откорма скота. Состоит членом правления железной дороги, почетный председатель крикетного клуба в своем графстве, попечитель крупной больницы. Его все знают. Члены королевского дома приезжают к нему охотиться, родословную ведет еще от саксов и больше чем кто бы то ни было в наше время приближается к типу Джона Буля. Во всякой другой стране его участие погубило бы любой проект, но в Англия... Да, если тебе удастся его залучить, дело твое наполовину сделано.
Майкл с веселой усмешкой взглянул на своего родителя. Вполне ли Барг понимает современную Англию? Он наспех окинул мысленным взором разные области общественной жизни. А ведь - честное слово - понимает!
- Как к нему подъехать, папа? А сами вы не хотели бы войти в комитет? Вы с ним знакомы, мы могли бы отправиться вместе.
- Если тебе правда этого хочется, - в тоне сэра Лоренса прозвучала грустная нотка, - я согласен. Пора мне опять заняться делом.
- Чудесно! Я начинаю понимать ваше мнение о Бентуорте. Вне всяких подозрений: богат настолько, что выиграть ему на этом деле нечего, и недостаточно умен, чтобы обмануть кого-нибудь, если б и захотел.