Страница 7 из 17
Помедлив некоторое время, Платонов назвал в эфир свой радиопозывной и отпустил кнопку, переключаясь на прием. Некоторое время станция молчала, но потом вдруг послышался знакомый голос радиста с авиационной базы:
– Жив?
– А что мне будет? – повеселел Петя.
– Докладывай!
– При выдвижении на легковой машине по лесу попал в засаду, был подорван и обстрелян, но нам удалось уйти. Спустились по склону, в низине встретился с местными. Я ранен в ногу, более идти не могу. Игорь так же легко ранен в голову при обстреле. За мной организовано преследование, и крайний срок – утром, нас найдут. Так что прощайте.
– Я понял. Давай свои текущие координаты!
– Да откуда я знаю, где я? У меня нет карты. Пеленгуйте работу моей станции. Батареи разряжаются, так что торопитесь. Единственное, что я могу сказать – мы где-то в районе входа в ущелье, в предгорье, в предлесье, куда заходили на машинах.
– Принял. Все передам. Следующий сеанс связи – с полуночи до часу.
– Понял. Конец связи.
Вокруг была сплошная темень, и только высокая трава шумно колыхалась на легком ветру. Предельная усталость, навалившаяся на людей, тем не менее, не располагала к отдыху. Нужно было искать какое-то укрытие, хотя бы для того, чтобы выждать время до следующего сеанса связи, не попавшись к жаждущим мщения местным боевикам.
Идти Петя уже практически не мог. Предложить Игорю понести себя он постеснялся, прекрасно зная ответ. Если сейчас база сможет организовать эвакуацию, тогда еще не все пропало, но если наступит день, то конец придет незамедлительно…
На обратном пути генерала сморил постоянный недосып, и он, незаметно для себя, погрузился в чуткий сон. Пока ехали, он успел поспать, что хоть немного восстановило его силы. На подходах к аэропорту он проснулся, посмотрел в окно, определился по месту, и удовлетворенно потянулся:
– Вот бы еще часов десять поспать…
Один из мрачных охранников, сидевший в машине, хмуро посмотрел на генерала. Лихой улыбнулся ему:
– Сынок, спасибо, что не стал меня будить по пустякам…
Навстречу генералу выскочил дежурный по связи капитан Юдин, и доложил о состоявшемся сеансе с Платоновым.
– Запеленговали?
– Да, с точностью до километра. Они примерно в десяти километрах от места, где Лунин захватил полицейскую машину. Через пару часов Вадик Чистяков доедет до нашей временной вертолетной площадки, а от нее до этого места примерно пятьдесят километров. Предлагаю его, после того, как он перегрузит все запасы в вертолет, перенацелить на Платонова. К утру они будут на месте, а уж там разберутся, как его найти.
– Дельно. Пожалуй, так и поступим. Давай с ним связь!
После передачи приказа начальнику разведки отряда Вадиму Чистякову о проведении операции по эвакуации раненых, генерал озадачил Рината приготовлением кофе с одновременным поиском Виктора Майского, и вошел в свой рабочий кабинет. На столе лежала развернутая карта стыка трех стран, где сейчас работал отряд Лунина. На карте уже красовалось несколько «лун» от пролитого и размазанного кружками кофе… в нескольких местах карта была прожжена пеплом от сигарет и сигар, тем не менее, она оставалась основным боевым рабочим документом…
Эдуард откинулся в кресле, и в ожидании чашки кофе, прикрыл глаза. Сон, после часового отдыха в машине, не шел, и было время переосмыслить ситуацию, складывающуюся вот уже в течение нескольких недель, а в особенности в эти последние дни. Особенно в связи и вновь поступившей информацией, ситуация назревала еще та. В ближайшее время в этих двух странах практически в открытую схлестнутся интересы двух держав – одной, вполне обоснованно чувствующей за собой мировое господство, и второй, которая наотрез отказывалась признавать господство над собой. США и Россия. А если быть точным, то здесь пересеклись интересы двух финансово-политических группировок, являющихся лидирующими на территориях указанных стран. Первая группировка опиралась на сверхмощные вооруженные силы государства (способные с помощью авианосных ударных соединений проецировать свою военную мощь на любой регион мира и решать практически все возможные задачи даже без применения ядерного оружия, используя лишь палубную авиацию и огромный арсенал высокоточных крылатых ракет), на неисчерпаемые финансовые и производственные ресурсы (практически полностью подконтрольные после создания таких мощных инструментов, как Уолл-Стрит, такого астрономического внешнего долга и безусловного главенства доллара над любыми остальными валютами мира), на абсолютный международный авторитет (достигнутый после подрыва ведущих европейских экономик в двух мировых войнах). Вторая группировка опиралась на авторитет былого советского могущества (казалось бы, давно ушедшего в прошлое, но иногда прорывающегося сквозь пелену прошедших времён в форме былой памяти – еще не заржавевших у причалов кораблей, способных выйти в море для демонстрации государственного флага), на набирающую обороты политическую наглость (свойственную канувшей в Лету советской эпохе с её решительными вождями) и ядерный арсенал, применение которого было весьма маловероятным, но, тем не менее, который Дамокловым мечом продолжал грозно висеть над США (как ни старались американцы всякими договорами и международными страшилками снизить количество ядерных зарядов, способных нанести по территории США непоправимый удар).
– Все-таки по ночам лучше спать… – на пороге появился Виктор Майский, протирающий глаза.
– Проходи, присаживайся, разговор есть…
– Можно отложить до утра?
– Нет. Утром у меня другие дела будут.
– Господи… – Виктор Майский прошел от двери и бухнулся в кресло, демонстративно зевнув. – Что еще?
Генерал сделал неопределенный жест в сторону стола, на котором была расстелена карта:
– Только что я имел разговор с нашим помощником президента. В разговоре Шестаков задал новый вектор, и отныне основным направлением деятельности должна стать работа с местным населением, нацеленная на активную вербовку лидеров вооруженных формирований. Цель – привлечь их на свою сторону.
– Ожидаемое событие… – Виктор приоткрыл один глаз. – Ну и что? Это ваша задача, разведчиская. Это вы великие комбинаторы в этих делах. Я тут при чем?
– Политика, Витя, политика.
– В смысле?
– По сути, практически все эти местные царьки раньше никакого понятия не имели о политических партиях, и по большому счету им по барабану был тот политический расклад, который сейчас вырисовывается на театре политической борьбы в Либерии и Сьерра-Леоне. Не мне, если честно, это тебе рассказывать. Задача – заполнить информационный вакуум, в котором они находятся.
– В их безразличии, возможно, и заключаются предпосылки успеха, – кивнул Виктор. – Это же пластилин, из которого можно лепить все, что угодно. И кто первый начнет лепить, тот и добьется максимального результата.
– Именно что, – генерал улыбнулся. – Если они изначально не настроены против, тогда «обратить их в свою веру» не составляет большого труда. Риторический вопрос – чего им надо?
– О… здесь вариантов, как раз-то, и не очень много, – махнул рукой Майский. – В этом смысле все люди одинаковы. Применительно к местным условиям – большинству – спокойно добывать алмазы из своих приисков. Некоторым – спокойно пилить палисандр и грузить «кругляк» на суда, уходящие в Европу и Китай. И уж совсем немногим – добывать редкоземельные полезные ископаемые и так же отгружать их за границу. Вот здесь назревает вопрос: каким образом можно создать спрос на спокойную жизнь? Так? Вы от меня это хотели услышать?
– Витя, нет… – Лихой рассмеялся: – Ответ прост, как и во все века – нужно на какое-то время разрабатываемому социуму создать беспокойную жизнь.
Майский согласно кивнул:
– Собственно, задача любой революции – это инициация смутного времени, в течение которого население страны устанет терпеть тяготы и невзгоды и будет готово идти за тем, кто покажет свою возможность преломить ситуацию в сторону успокоения искусственно созданной смуты.