Страница 66 из 197
– Приходилось, но я не особо разбираюсь в кулинарии.
Шарух взял в руки две упаковки полуфабрикатов.
– Что приготовить: голубцы или котлеты?
– Мне все равно.
– Тогда голубцы!
Шарух выложил полуфабрикаты в тарелку и сунул в микроволновку. Эрни тем временем, решил вскипятить воду, чтобы залить ею порошковое пюре.
Кое-что из продуктов было убрано в холодильник, а пирожные, печенье и конфеты остались на столе в ожидании времени для чая.
– Ты обещал рассказать об Аманти, – напомнил, присаживаясь за стол, Эрни.
– Обещал… – Шарух не торопился удовлетворить его интерес.
– Ну и…
– Хорошо, расскажу. Только, прошу, не напоминай ему о нашем разговоре. Не хочу его расстраивать. Он слишком чувствительный.
– Все, что ты расскажешь, останется между нами, – искренне пообещал Эрни.
– В общем, с тех пор как Аманти решил кардинальным образом избавиться от своих недостатков, он ходил ко мне чуть ли не каждый день. Большую часть времени мы просто общались. Иногда он начинал раздражать меня своими просьбами сыграть в жертву и палача. Уж очень хотелось ему стать другим, уверенным в себе человеком, сломать что-то в себе, что мешало достичь цели. Однажды он пропал на несколько дней. На работе взял отгул. Я почувствовал, что он задумал, что-то нехорошее. Да только найти его было непросто – браслет отключил. Те дни я места себе не находил. А тут еще дело сложное досталось… В общем, руки опускались. Вернулся я к себе по окончании очередного рабочего дня, пребывая в скверном настроении. Прохожу мимо комнаты отдыха, а он сидит на диване, голову руками обхватил, согнулся весь, в пол смотрит. Вижу, что плохо ему. Даже решил, что он наркотиками увлекся и будто ломка началась. Так его жалко стало, хоть плач. Присаживаюсь рядом, жду, может, скажет чего, чтобы понять, как самому реагировать. А он молчит, будто не заметил меня. Наконец, я не выдержал, спрашиваю:
– Что случилось?
Он, вздрогнув, поднял голову и посмотрел на меня раскрасневшимися от слез глазами. Аж не по себе стало. Затем говорит тихо так:
– Я… влюбился.
– Так это же хорошо!
Я ж подумал, он девушку встретил и потому ведет себя странно.
– Конечно, тебе-то хорошо. Но я не смогу жить с тем, о чем постоянно думаю, – он встал и, отойдя на несколько шагов, оглянулся, повторив: – Не смогу так жить… не смогу…
И вдруг вижу, вытаскивает из куртки пистолет и направляет к голове. Не знаю, как мне удалось так быстро среагировать. Я кинулся к нему, выбил из руки оружие и вместе с ним упал на пол. Ты не представляешь, как я был зол на него. Задушить захотелось! Но вместо этого выкрикнув:
– Ты с ума сошел?! – я наградил его отменной пощечиной.
И вдруг сообразил, что я зря применил силу, зря не сдержал эмоции, этим я мог сделать только хуже. В отчаянии я схватил его за куртку, заставляя сесть и крепко обнял, прося прощения.
Аманти заплакал, повторяя:
– Я не смогу так жить… не смогу…
– Чего ты заладил: не смогу, не смогу! Ты что в первый раз влюбляешься что ли? Сам же рассказывал о своей пассии.
Он неожиданно отталкивает меня и смотрит с нескрываемой яростью в глазах.
– Ты издеваешься надо мной? Делаешь вид, что ничего не понимаешь? Хочешь сделать мне еще больнее, чем сделал?
Я от его слов совсем растерялся, но начал понимать, о чем он пытается сказать.
– Ты влюблен не в… девушку?
– Надо же! Аллилуйя! – он, пошатываясь, встает на ноги, трогает покрасневшую щеку и произносит свою любимую фразу: – Мне надо это пережить.
Затем направляется к выходу.
Я вдруг ощутил бездонную, безысходную тоску. Мне ясно стало, что он приходил просто увидеть меня. Мысль о том, что он еще раз попытается с собой что-нибудь сделать, а я своей несообразительностью подталкиваю его к краю пропасти, потрясла меня до глубины души. Я догнал его и, несмотря на сопротивление, обнял, признавшись:
– Я тоже люблю тебя…
– Так не должно быть, – проговорил он, едва сдерживая слезы.
– Но это случилось. Тебе не надо стыдиться своих чувств.
Я объяснил ему, что все его страхи напрасны. Что я не собираюсь превращать его в своего любовника. Потом мы долго проговорили на эту щекотливую тему. Мои слова успокоили его, он заверил, что сможет справиться со своими тайными желаниями, навеянными чувствами невероятной привязанности к объекту, доставляющему ему сильные физические и психологические страдания, то есть ко мне.
Шарух вздохнул и прервал рассказ, чтобы вынуть из микроволновки разогретые голубцы. Эрни вспомнил о чайнике, протяжным гудком, возвестившим о достижении критической точки кипения. Залив кипятком две порции картофельного пюре, он вернулся за стол, чувствуя, что рассказ Шаруха еще не закончен.
– Это ведь не все?
Шарух поставил ароматно пахнущие голубцы на стол и утвердительно кивнул.