Страница 144 из 197
– Хорошо, давайте поговорим. Сядем на скамейку.
Друзья вошли в парк и сели на первую попавшую скамейку. Эрни находился в центре, терпеливо ожидая, когда кто-нибудь из них первым начнет разговор.
– Ты вообще-то собирался приходить в Музей или нет? – наконец, спросил Шарух.
– Собирался после обеда.
– И сейчас действительно собирался сбежать?
– Думал об этом.
– И тебе было все равно, что мы можем обидеться?
– Обидитесь и что? Устроите травлю или поймаете где-нибудь и изобьете?
Шарух усмехнувшись, опустил голову.
– Эрни, ты наверно устаешь от нас? – предположил Аманти. – Скажи, мы поймем.
Эрни вздохнув, ответил:
– Я просто очень сильно привязался к вам. Меня это всерьез пугает. Поэтому я втайне надеюсь, что вы станете меня избегать из-за обиды или презрения и я стану прежним.
– Станешь хладнокровным, расчетливым типом, как написано в «Личном деле»? – в глазах Аманти появилась растерянность.
– Что ж при сильном желании ты можешь испортить с нами отношения, – тихо проговорил Шарух. – Ты, правда, этого хочешь?
– Эрни, ты совершаешь те же глупости, что и я в свое время, – сказал Аманти. – Я даже с работы уволиться хотел, лишь бы больше никогда Шаруха не видеть. Ты не представляешь, как я его ненавидел.
Шарух добавил, вспоминая:
– Он даже билет на самолет купил…
– Да, а этот тип выкупил весь рейс! Я вошел в салон, а там никого! Когда самолет взлетел, вошел Шарух, и сел напротив. Мы три часа летели молча. Я даже смотреть на него не мог.
– Аманти так злился на меня, что забыл про свой страх летать на самолетах. Хоть бы сказал что-нибудь обидное или оскорбил. Так нет! Надулся, как мышь на крупу и молчит.
– Когда самолет приземлился, я встал и направился к выходу. Шарух так и остался сидеть на месте. Не помню, как сошел с трапа и сел в автобус. Все было как в тумане. Там мне стало совсем плохо, и я лишился сознания.
– Потом врачи аэропорта сказали мне, что у него голодный обморок, – подтвердил слова друга Шарух. – Этот мерзавец несколько дней морил себя голодом! Я потом два дня с ним в лазарете провел.
– Чего ты сразу меня мерзавцем называешь? – с ноткой обиды произнес Аманти.
– Это я любя. Больше не буду, извини.
– Из-за чего вы так поссорились? – спросил Эрни, очень заинтересовавшись рассказом приятелей.
Шарух усмехнулся.
– По сути, не из-за чего. Я поздравил его с Днем Рождения.
– Я ненавижу собственный День Рождения! Хочу, чтобы все о нем забыли!
– Увы, я не знал, что такой повод способен был разрушить нашу дружбу и сделать нас врагами. Аманти даже не удосужился ничего объяснить. В общем, стал я для него объектом лютой ненависти.
– Хотя, скорее, я себя ненавидел, – Аманти вздохнул. – Эрни, а ты какой повод придумал с нами расстаться?
– Пока никакой.
– Может и не надо придумывать, – предложил Шарух. – Пусть будет все как есть. Нам же нравится быть вместе, общаться друг с другом, зачем все портить?
– Дело в том, Шарух, – вместо Эрни решил ответить Аманти, – что я и Эрни стали слишком доверчивы, мы во многом искренни и открыты перед тобой и потому чувствуем себя уязвимыми. Хотим мы того или нет, мы пытаемся защититься. Если бы мы были так доверчивы с детства и не знали ни обмана, ни предательств, все было бы иначе. Ведь так, Эрни?
Эрни, соглашаясь с ним, качнул головой, затем уперся лбом в сомкнутые руки.
– Я догадывался о чем-то подобном… Эрни, ты обиделся, что я отказался сыграть с тобой в карты, лишив тебя возможности вновь испытать приобретенный рефлекс? В этом причина?
– Не обиделся, немного расстроился. Я почувствовал себя марионеткой, которую, когда захотят, тогда и дернут за веревочки. Мне хочется самому принимать решения, а не зависеть от кого бы то ни было.
Возникла долгая задумчивая пауза. Эрни знал, что пять минут на разговор уже истекли, но не хотелось напоминать об этом.
– Предлагаю договориться, – нарушил долгую паузу Шарух. – Поскольку я бываю не всегда внимателен и могу, не осознавая того, обидеть словом или делом, давайте на подобный случай воспользуемся кодовой фразой. Мне нравится эта: «Я покупаю билет на самолет» произнося ее, вы даете мне понять, что я не прав. Только использовать ее надо в критическом случае, а то я буду думать, что вы шутите, и не отреагирую должным образом.
– Хорошее предложение, – с веселой улыбкой оценил Аманти. – И фраза подходящая.
Эрни поднял голову и по-очереди посмотрел на друзей, ожидающих его решения.
– Я согласен. Только эта фраза пусть имеет отношение не только к тебе. К любому из нас.
– Справедливо, – охотно согласился Шарух. – А то сразу я крайний – это обидно. Разногласия между нами на этом устранены или не совсем? Эрни, что скажешь?