Разнообразная магия (ЛП)

Леди звали Алина Алтан, и она была так убеждена, что она мать Таспера, что Таспер вскоре тоже в этом уверился. Он счастливо устроился с ней и ее мужем доктором, который много работал, но не был богат.

Вскоре Таспер забыл высокого мужчину, Империона и Нестару. Иногда его озадачивало – и его новую мать тоже, – что, хвастаясь им перед друзьями, она всегда чувствовала себя обязанной сказать:

– Это Бадиен, но мы зовем его Таспер.

Благодаря высокому мужчине, никто из них так и не узнал, что настоящий Бадиен сбежал в тот день, когда появился Таспер, и упал в реку, где его съел невидимый дракон.

Если бы Таспер вспомнил высокого мужчину, он также мог заинтересоваться, почему с его появлением для доктора Алтана начался путь к процветанию. Люди в бедном районе по соседству вдруг поняли, какой хороший врач доктор Алтан и как мало он берет. Вскоре Алина смогла позволить себе отправить Таспера в хорошую школу, где Таспер часто выводил из себя учителей множеством вопросов. Он обладал, как часто с гордостью говорила его новая мать, самым пытливым умом. Хотя он быстрее большинства освоил Первые Десять Уроков и Девять Добродетелей Детства, учителя часто раздражались на него настолько, что рявкали:

– О, иди спроси у невидимого дракона!

Люди в Тире так говорили, когда их слишком донимали.

Таспер с трудом постепенно излечил себя от привычки никогда не отвечать на вопросы. Но ему всегда больше нравилось спрашивать, чем отвечать. Дома он постоянно задавал вопросы:

– Почему бог кухни уходит отчитываться Небесам раз в год? Могу ли я украсть печенье? Зачем невидимые драконы? Для всего есть бог? Почему есть бог для всего? Если боги насылают на людей болезни, как папа может их лечить? Почему у меня должен быть братик или сестренка?

Алина Алтан была хорошей матерью. Она прилежно отвечала на все вопросы, включая последний. Она рассказала Тасперу, как получаются дети, закончив свой отчет так:

– Тогда, если боги благословят мое чрево, появится ребеночек.

Она была набожным человеком.

– Я не хочу, чтобы тебя благословляли! – сказал Таспер, прибегая к утвердительному высказыванию, что делал, только когда был сильно взволнован.

Но в этом вопросе у него не было выбора. К тому времени, когда ему исполнилось десять, боги посчитали подобающим благословить его двумя братьями и двумя сестрами. По мнению Таспера, как благословение они были очень низкого уровня. Они были слишком малы, чтобы приносить какую-то пользу.

– Почему они не могут быть одного со мной возраста? – много раз спрашивал он.

Он затаил за это на богов маленькую, но четко выраженную обиду.

Доктор Алтан продолжал процветать, и его заработка более чем хватало для семьи. Алина наняла няню, повара, некоторое количество постоянно сменяющихся мальчиков-слуг. Когда Тасперу было одиннадцать, один из этих мальчиков застенчиво преподнес Тасперу сложенный квадратом лист бумаги. Таспер с любопытством развернул его. Прикосновение вызвало у него чудное ощущение, будто бумага немного вибрирует в его пальцах. От нее также исходило сильное предупреждение никому о ней не упоминать. Записка гласила:

«Дорогой Таспер,

Ты оказался в странном положении. Обязательно позови меня в тот момент, когда встретишься лицом к лицу с собой. Я буду наблюдать и приду немедленно.

Твой,

Крестоманси".

Поскольку у Таспера к этому моменту не осталось ни малейшего воспоминания о ранних годах жизни, письмо его крайне озадачило. Он знал, что не должен никому рассказывать о нем, но также он знал, что запрет не распространяется на того мальчика-слугу. С письмом в руке он поспешил следом за мальчиком на кухню.

Наверху кухонной лестницы его остановил донесшийся снизу потрясающий грохот бьющегося фарфора. Тут же следом раздался голос повара, взвившийся в непрекращающейся ругани. Таспер понял, что на кухню идти не стоит.

Мальчик-слуга – назвавшийся странным именем Кот – находился в процессе увольнения, как и остальные мальчики до него. Лучше пойти подождать Кота снаружи черного хода. Таспер посмотрел на письмо в своей руке. Пальцы тут же закололо, и письмо исчезло.

– Оно пропало! – воскликнул он, показывая этим утвердительным высказыванием, насколько был поражен.

Он никогда не мог объяснить, почему сделал то, что сделал после этого. Вместо того чтобы пойти подождать мальчика-слугу, он побежал в гостиную, собираясь рассказать матери, вопреки предупреждению.

– Знаешь что? – начал он.

Он изобрел этот бессмысленный вопрос, чтобы иметь возможность рассказать о чем-то людям, но при этом сохранить вопросительную форму.

– Знаешь что?

Алина подняла взгляд. Хотя Таспер решительно собирался рассказать ей о загадочном письме, он поймал себя на том, что говорит:

– Повар только что уволил нового мальчика.

– Ох, тьфу ты! – воскликнула Алина. – Теперь придется искать другого.

Разозлившись на себя, Таспер попытался рассказать еще раз:

– Знаешь что? Удивляюсь, как повар еще не уволил и бога кухни.

– Шшш, дорогой! Не говори так о богах! – произнесла набожная дама.

К этому времени мальчик-слуга ушел, и Таспер потерял желание рассказать кому-нибудь о письме. Оно оставалось с ним как его личная волнительная тайна. Он думал о нем как о Письме от Незнакомца. Иногда он шептал сам себе странное имя Незнакомца, когда никто не мог слышать. Но ни разу ничего не произошло, даже когда он произнес имя громко. Некоторое время спустя он перестал это делать. У него были и другие предметы для размышлений. Он увлекся Правилами, Законами и Системами.

Правила и Системы были важной частью жизни человечества на Тире. Вполне логично, учитывая столь хорошо организованные Небеса. Люди систематизировали свое поведение такими правилами, как Семь Утонченных Учтивостей или Сто Путей к Благочестию. Таспер выучил всё это еще с трехлетнего возраста.

Он привык слышать, как Алина спорит о тонкостях Семидесяти Двух Законов Домашнего Хозяйства со своими подругами. А теперь Таспер вдруг открыл для себя, что все Правила создают для разума великолепный каркас, опираясь на который, он взбирается наверх. Таспер составил список правил и уточнений к правилам, и возможных путей делать противоположное тому, что говорится в правилах, при этом не нарушая их. Он изобретал новые своды правил. Он исписывал книги и составлял диаграммы. Он изобретал игры с множеством сложных правил и играл в них с друзьями.

Зрители находили эти игры грубыми и запутанными, но Таспер с друзьями наслаждались ими. Лучшим моментом в любой игре было, когда кто-нибудь переставал играть и кричал:

– Я придумал новое правило!

Эта одержимость правилами длилась до тех пор, пока Тасперу не исполнилось пятнадцать. Однажды он шел из школы домой, обдумывая список правил для Двадцати Модных Причесок. Отсюда видно, что Таспер замечал девочек, хотя ни одна девочка до сих пор не замечала его. И он размышлял, какая девочка должна носить какую прическу, когда его внимание привлекли слова, написанные мелом на стене:

ЕСЛИ ПРАВИЛА СОЗДАЮТ КАРКАС ДЛЯ

РАЗУМА, ЧТОБЫ ОН ВЗБИРАЛСЯ НАВЕРХ,

ПОЧЕМУ РАЗУМ НЕ МОЖЕТ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ЭТОГО КАРКАСА?

ГОВОРИТ МУДРЕЦ РАСПАДА

В тот же самый день страх опять охватил Небеса. Зонд призвал к своему трону всех верховных богов.

– Мудрец Распада начал проповедовать, – зловеще объявил он. – Империон, я думал, ты избавился от него.

– Я тоже так думал, – ответил Империон.

Он был испуган еще больше Зонда. Если Мудрец начал проповедовать, значит, Империон зазря избавился от Таспера и лишил себя Нестары.

– Должно быть, я ошибся, – признал он.

Тут, слегка дымясь, заговорил Окк:

– Отец Зонд, могу я почтительно предложить, чтобы на этот раз ты сам разобрался с Мудрецом во избежание ошибок?

– Как раз это я и собирался предложить, – благодарно произнес Зонд. – Все согласны?