Страница 3 из 4
– Ого!… а ведь тут какие-то вензеля вышиты,… видать, ты непростая девочка,… из какой-то дворянской семьи!… Может из графской, а то и княжеской!… Но вот точно из какой, не понятно,… и как ты здесь оказалась, тоже не ясно!… Ну, неужто и вправду из картины явилась,… но как такое возможно!?… просто уму непостижимо!… – всё ещё удивлялся Дасий, ложечка, за ложечкой подкармливая малышку. А ей голубушке всё равно, что он там про неё лопочет, она знай себе, кашку уплетает, уж больно она ей по вкусу пришлась. Но вот кашка была съедена и малышка, напоследок тщательно облезав ложку, быстро заснула. А вернее сказать задремала, потому что было хорошо видно, как она беспокойно подёргивают ресничками.
– Ах, бедняжка… и тебе снятся тяжкие сны,… наверное, тоже привиделось что-то странное,… ну ладно-ладно,… ты спи кроха, а я посторожу тебя,… да заодно покумекаю кой чего… – мягко улыбнувшись, пролепетал Дасий и присев рядышком стал думать, как ему дальше быть. Пойти, всем объявить о находке и начать искать её родителей, либо спокойно, без суеты, подождать, когда всё проясниться само собой. Разумеется, о походе на пленэр теперь не могло быть и речи. Появление малышки внесло существенные коррективы во все его планы.
Однако время шло, и надо было что-то решать. И вскоре Дасий, хорошенько взвесив все за и против, решил никому ничего не говорить, и ждать сообщений извне. А пока, он с удовольствием взялся переустраивать своё холостяцкое жилище в удобные детские пенаты. И начал он со своей крохотной спальни. Можно было сказать, исполнилась его давняя мечта стать отцом. Теперь у него появилась возможность доказать самому себе, что он способен на эту роль.
В голову ему тут же пришло тысяча фантастических идей связанных с убранством детской комнаты. И пока малютка посапывала в мастерской, он быстро вытащил из своей спальни все старые вещи, вытер там пыль, вымыл полы и отчистил потолок. В общем, сделал капитальную уборку. Комнатушка вмиг преобразилась. Такой чистой и ухоженной он её не видел никогда. Стены сияли, пол блестел, а потолок приобрёл прежний небесно голубой оттенок.
– Ох, как же замечательно,… а ведь когда-то давно я сам красил эти стены и оформлял потолок,… вот уж не ожидал, что всё можно так запустить,… сколько же грязи и хлама накопилось за эти годы!… Нет, чувствую тут одной спальней не обойтись,… пожалуй, всю мастерскую нужно в порядок приводить,… и правы были мои друзья, надо дать хорошую встряску этому месту!… – словно очнувшись от глубокой спячки, тихо воскликнул Дасий и продолжил хлопотать.
Следующим его шагом было создание детской кроватки-колыбели. Он их в своей жизни столько перерисовал, что это не стало для него какой-то проблемой. И уже спустя примерно час в комнатушке появилась новая ещё пахнущая свежими древесными стружками кроватка. Дасий её ловко сколотил из штакетника, шедшего на рамки для холстов. А оттого кроватка получилась лёгкой и даже какой-то ажурной. А ещё через полчаса всё переустройство благополучно закончилось, и от его прежней спальни не осталось и следа.
Теперь это была самая настоящая детская комната, украшенная и отделанная так, словно в ней собиралась поселиться принцесса. Уж настолько Дасий расстарался. Дело осталось за малым, перенести девочку в её новое жилище. А меж тем она сама так сладко разоспалась, что её и будить-то не хотелось. Те неясные, тёмные грезы, что мучили её вначале сна, куда-то улетучились, и теперь у малютки был вид абсолютно счастливого младенца.
– Так, наверное, спят только ангелы в раю,… сердце радуется на такое чудо глядючи,… ах ты моя маленькая лапушка,… ты принесла в мой дом покой и умиротворение. Ты послана мне самим проведением,… ты утешение для моей измученной души,… счастьюшко ты моё ненаглядное… – ласково прошептал Дасий, трепетно взирая на то, как сладко спит его подопечная.
– Ой,… а как же мне тебя называть?… ведь я даже не знаю твоего имени… – вдруг опомнился он, – ах, я старый растяпа,… девочке надо срочно дать имя, и притом красивое!… Хотя мне кажется, я уже знаю такое,… уж раз ты послана мне в утешение, то и имя у тебя должно быть подобающие,… а утешение настолько гармонично сочетается со Стешенькой, что лучше и придумать нельзя,… они созвучны, словно ноты одной мелодии,… значит, я тебя так и назову. И будешь ты мне отныне самым родным, самым близким человечком на свете… – совсем тихо, будто боясь спугнуть счастье, произнёс Дасий и чуть не расплакался.
Однако плакать было некогда, требовалась закончить начатое. И он, осторожно взяв Стешеньку на руки, бережно перенёс её в детскую. И вот тут-то начались новые сюрпризы. Едва Дасий положил Стешеньку в кроватку, как она тут же проснулась и опять замяукала, словно маленький котёнок.
– Да что же это такое?… что я не так сделал?… может тебе кроватка не нравиться?… – озабоченно пролепетал Дасий и вновь взял Стешеньку на руки. Но никакого результата, она так и продолжала плакать. Тогда он чуть ли не бегом ринулся на кухню, где в кастрюльке ещё оставались еле тёплые остатки кашки.
– А может ты опять проголодалась?… говорят, с детьми такое часто случается… – пробормотал он, и попробовал скормить Стешеньке чайную ложку манки. Но Стеша тут же сплюнула её и снова замяукала.
– Ох, ну что же такое?… а может, ты пить хочешь?… – охнул Дасий и быстрей достал молочка. Но и тут неудача, Стеша по-прежнему плакала. Тогда Дасий в порыве найти ей какую-нибудь игрушку или погремушку кинулся в мастерскую, где у него лежало много всяких забавных предметов для натюрмортов. И только они оказались в мастерской, как мяуканье сразу прекратилось.
– О, как!… выходит, здесь ты не плачешь!… ну надо же!… – удивлённо заключил Дасий, и чтобы проверить свою догадку слегка отступил обратно за порог. Стеша мгновенно подала голос.
– Ага!… теперь-то мне точно ясно, что дело не в кроватке и кашке,… это тебя в мастерской что-то привлекает!… Но что именно?… может столик, где ты спала?… – предположил Дасий и шагнул к столику. Но не тут-то было, Стешенька будто зная, что он затеял, громко мяукнула и нарочито махнула рукой, в направлении стоявшей в углу картины. Чему Дасий немало удивился.
– Ну, надо же!… ты мне сама на картину указала!… Ай, да ты моя лапушка,… оказывается, это тебе без неё неладно,… давай-ка мы её заберём, да пойдем твою новую кроватку посмотрим… – радостно протараторил он и, прихватив в одну руку картину, в другую Стешеньку, поспешил в детскую. И надо же такому быть, Стешенька пока они шли, ни разу не мяукнула, и даже наоборот счастливо разулыбалась. Очутившись в детской, Дасий быстро положил Стешеньку в кроватку и рядом поставил картину. Буквально мгновение и Стешенька уже опять сладко спала.
– Вот это чудеса,… снова заснула!… а всё из-за картины!… Ну, не может она без неё, словно та заговорённая!… Выходит, я всё-таки прав,… это из этой картины она пришла в наш мир,… значит, тот старинный замок, и карета с мужским силуэтом привиделись мне не просто так!… Эхе-хе-хе,… ну ладно, чего уж там,… как вышло, так вышло,… дальше будем жить вместе… – сделав для себя ещё одно открытие, глубоко вздохнул Дасий, и присел рядом с кроваткой, трепетно наблюдая, как Стешенька улыбается во сне. На этом день и закончился.
4
Так с того памятного вечера Дасий со Стешенькой зажили вдвоём. При этом, как ни странно, превосходно понимали друг друга. Бывало, Стешенька что-нибудь мяукнет, ручкой взмахнёт, а Дасий уже знает, что ей надо. Или наоборот, Дасий что-то Стешеньке скажет, пояснит, а она головой кивнёт, мол, понимаю, идти тебе надо, а мне тихо сидеть требуется. Одним словом меж ними установилось полное взаимопонимание. Однако Дасию пришлось на время оставить своё ремесло. Писать картины было просто некогда, ведь уход за младенцем это не шутки. Тем более, что вскоре в поведении Стешеньки открылись некоторые новые особенности.
Случались такие дни, когда она часами ничего не произносила и даже не шевелилась. Просто лежала у себя в кроватке, и молча глядела куда-то в потолок. Складывалось такое впечатление, что Стеша в эти моменты где-то далеко, в другом мире, до такой степени она погружалась в себя. Поначалу Дасий очень пугался её такого состояния. Он не раз пытался достучаться до её сознания; то трещоткой пошумит, то колокольчиком позвенит, а то и соловьём пропоёт, но всё напрасно. Стеша по-прежнему витала где-то далеко в своих мирах. Лишь месяц спустя Дасий смирился, привык, и прекратил всякие попытки проникнуть в её грёзы.