Страница 32 из 75
Попытка обсудить адрес в собрании закончилась неудачей: председатель запретил даже огласить его. В ответ Родичев указал, что «нам придется сложить с себя ответственность и действовать в пределах собственного бессилия». Он считал необходимым созвать съезд земских деятелей в Москве для обсуждения мер не только по борьбе «с чумой физической, но и с нравственным злом, разъедающим общество». Можно предположить, что этим ходатайством тверские земцы попытались легализовать готовящийся в Москве тайный земский съезд, придав ему видимость собрания по борьбе с чумой. История подготовки I земского съезда и его состав (на совещании 1 апреля 1879 года в числе восьми представителей от Тверской губернии присутствовал и Родичев) невольно наводят на мысль, что тверские земцы знали о съезде и предпочли, по выражению Родичева, «стоять на почве законности», т. е. узаконить сам съезд.
Во время работы Родичева над составлением записки за ним было установлено негласное наблюдение, и местные власти охарактеризовали его как «ярого либерала и весьма видного местного руководителя группы лиц, стоящих в оппозиции к правительству». Позже в донесении Департамента полиции читаем еще более резкую характеристику Родичева: «Отъявленный лицемер, либерал, и весьма неблагонадежен. Помимо обнаруженных им симпатии и покровительства поднадзорным, он обращает на себя особое внимание смелостью и резкостью суждений на дворянских и земских собраниях, всегда выступает с разного рода демонстративными предложениями, рисуясь беспощадной критикой административной власти».
В 1880-е годы Федор Измайлович продолжал активно работать в уездном и губернском земствах. К тому времени его взгляды на общинное землевладение и юридический статус крестьян полностью сформировались и нашли выражение в записке «О личных правах крестьян», которую он направил в комиссию по составлению проекта преобразования местного самоуправления под председательством члена Государственного совета M.G. Каханова. В этом документе Родичев утверждал, что личные права крестьян ограничены «в силу особого податного состояния» и большая часть ограничений сводится к существованию подушной подати, обязательного выкупа и целой системы законов, обеспечивающих стабильную выплату подати и выкупных платежей. Стесненность крестьян в личных правах, по мнению автора документа, выражалась в отсутствии свободы труда, передвижения, промыслов, господстве телесных наказаний, а также в ограниченном доступе к образованию и государственной службе. Резкой критике в записке была подвергнута паспортная система, которую Родичев считал основным способом ограничения юридической свободы крестьян, барьером для смены места жительства. В рамках этого проекта земский гласный обозначил роль общины в крестьянской жизни, утверждая, что только в одном случае ее существование будет служить гарантией свободы личности: если права выхода из общины будут законодательно регламентированы. «Община есть союз личный, а не имущественный», – резюмирует Родичев.
Несмотря на то что в связи с проведением контрреформ деятельность комиссии Каханова к 1886 году была свернута и идеи Родичева, изложенные в записке, не были воплощены в жизнь, на нее обратили внимание представители прогрессивно мыслящей общественности. Так, П.Б. Струве, который опубликовал документ в 1897 году в марксистском журнале «Новое слово», назвал его «замечательной вещью по глубине понимания и верности мысли о состоянии крестьянского сословия», а П.Н. Милюков, давая оценку записке в 1905 году, – «настоящей программой крестьянского права».
Одним из важных направлений земской деятельности Ф.И. Родичева была его работа в области народного образования. Уделяя огромное внимание воспитанию свободной личности, он считал, что «школа в сознании населения должна быть столь же непререкаемым и необходимым учреждением, как и церковь». В организации школьного дела в Весьегонском уезде Родичеву помогал его друг и соратник П.А. Корсаков; позднее Федор Измайлович предложил участие в этой работе будущему видному деятелю российского либерализма Д.И. Шаховскому, который принял предложение Родичева и три с половиной года работал его помощником по училищной части. Родичев одним из первых в губернии высказал идею о возможности организации там всеобщего обучения, в чем убедил Шаховского и члена учительского совета, будущего депутата I Думы, А.С. Медведева. Несмотря на то что многие в то время считали эту идею дерзкой выдумкой, после выступлений Родичева в сентябре 1894 года на заседаниях Тверского земского собрания всеобщее обучение в губернии было единогласно признано «непосредственной целью». В 1906 году в Весьегонском уезде впервые в России идея всеобщего начального обучения была воплощена в жизнь.
При поддержке единомышленников Родичев на заседаниях уездных земских собраний настаивал на расширении ассигнований на нужды народного образования. В результате активной работы земцев ассигнования увеличивались из года в год, что позволяло земству строить новые школы, а часть средств направлять на финансирование образовательных программ и организацию учительских съездов.
Бурные политические события 1880-х годов, связанные с началом правления Александра III и проведением им контрреформ (отставка либерально настроенного М.Т. Лорис-Меликова и других министров, вступление в должность Д.А. Толстого и И.Н. Дурново, свертывание деятельности комиссии Каханова), внесли коррективы в деятельность Родичева. Его протестом против введения института земских начальников и одновременной отмены должности мировых судей стала отставка в 1891 году с поста весьегонского предводителя дворянства. В этой должности Родичев должен был председательствовать на собраниях земских начальников своего уезда, но он не захотел даже в такой форме идентифицировать себя с институтом, который, по его мнению, был призван обеспечивать произвольное вмешательство в крестьянскую жизнь со стороны местных органов власти.
Несмотря на отставку, Родичев вскоре был единогласно избран Тверским земским собранием на пост председателя губернской управы, однако новый министр внутренних дел И.Н. Дурново не утвердил его в этой должности. Газета «Речь» в марте 1906 года, незадолго до открытия I Думы, воспроизвела слова министра, обращенные к Родичеву в 1889 году: «Правительство и так к вам слишком снисходительно, вы там толкуете Бог знает что об образовании и правах. Нам же нужны люди, которые бы говорили и делали то, что нам нужно…» Однако и после этого эпизода Родичев еще в течение пяти лет оставался гласным Тверского земского собрания, продолжая выступать против уничтожения выборного мирового суда и расширения права надзора местной администрации за деятельностью земских учреждений.
Поводом к драматическому концу земской карьеры Ф.И. Родичева послужило представление императору Николаю II известного «Адреса Тверского земства». Его текст, составленный Родичевым и одобренный губернским собранием, лишь подтверждал неоднократно выражаемое ранее пожелание земцев законодательной защиты общественных институтов для того, чтобы «высоты трона могли достигнуть помыслы не только представителей власти, но и всего русского народа». Однако Николай II встретил депутацию речью, в которой назвал содержащиеся в тексте адреса пожелания «бессмысленными мечтаниями». Родичев же, как автор «крамольного» заявления, по Высочайшему повелению был на десять лет лишен права участвовать в сословных и общественных выборах. Он был глубоко оскорблен неожиданной реакцией царя на адрес и позже, вспоминая об этом, писал своему другу В.А. Ледницкому: «Я чувствовал себя осужденным мошенником. За всю мою жизнь никто не нанес мне удар больший, чем Николай II…»
Следующие десять лет жизни Федора Измайловича стали переходным этапом от его работы на провинциальном уровне до деятельности в общероссийском масштабе как одного из лидеров кадетской партии и думского депутата. Отстраненный от земской работы, Родичев занялся адвокатской практикой, которая не приносила ему удовлетворения.
Материалы об этом периоде очень фрагментарны, однако в письме Родичева Ледницкому читаем о том, что для него эти годы были периодом значительных материальных затруднений и жесткого полицейского контроля. От общественной работы была отстранена и жена Родичева: по распоряжению тверского губернатора Ахлестышева, Екатерина Александровна не была утверждена попечительницей в одной из новых школ уезда, а местным учителям было запрещено посещать ее дом.