Эликсир бессмертия

— А можно узнать, кто вы такой, Антон Евгеньевич? А то как-то неконгруэнтно получается. Вы про меня все знаете, а я про вас — ничего. Так нечестно.

— Согласен, — кивнул Иванов. Он отодвинул тарелку с остатками люля, промокнул губы салфеткой и налил себе минеральной воды. — Как пишут в романах, Анна Егоровна, вы все узнаете в свое время. Не обижайтесь, пожалуйста, но, честное слово, так оно будет лучше. — Аня хотела было спросить: «Для кого?», но не спросила. — Сразу скажу, что от вас потребуется некоторая коммуникабельность, не более того. Никаких э-э… — он сделал неопределенный жест над столом, — никаких особых услуг, как вы, наверное, подумали. Речь пойдет о моей жене…

— О ком?

— Речь, Анна Егоровна, пойдет о моей жене, — отчетливо повторил Иванов и взглянул на нее в упор. Ане не понравился его взгляд: расплывчатый, неопределенный. С каким-то затаенным подтекстом. Если глаза — это зеркало души, то тут есть над чем подумать. — Напрашивается резонный вопрос: при чем тут моя жена?

— Напрашивается, — согласилась Аня.

— Сейчас я вам все объясню. Она живет в загородном доме — это сорок километров по Ярославскому шоссе. Целыми днями одна и одна. Ей нужна помощница по хозяйству, а попросту говоря, человек для компании. По лесу погулять, книжку почитать… Делать там особо нечего: уборкой, приготовлением еды и прочими вещами занимаются специальные люди, так что эта сторона вас касаться не будет.

«Помощница по хозяйству? — Аня ожидала чего угодно, вплоть до самого что ни есть изврата (денежки-то немалые), но чтобы помощницей по хозяйству… — Абзац какой-то!»

Испив «Боржома», Антон продолжил:

— Жена моя — человек непростой, но вполне сносный, если не обращать внимания на некоторые ее… ну, скажем, капризы… Пока все понятно?

Она хотела было спросить, что это за капризы, но передумала, испытывая чувство, подобное большому облому. А она-то думала… Нет, ерунда какая-то, — с какого такого, спрашивается, крыльца широко известная в узких кругах журналистка Анна Зотова должна идти в помощницы по хозяйству к жене А.Е. Иванова? Опять же — деньги… Чего-то он темнит, этот Иванов.

— Разумеется, я хорошо понимаю, — следя за выражением Аниного лица, заговорил далее Антон, — что вы, мягко скажем, обескуражены. Потому что тут явно не сходятся концы с концами, правда же? — (Аня усмехнулась). — Это совершенно очевидно, и я не делаю из этого тайны.

— Мудро, мудро, Антон Евгеньевич! — не сдержалась она.

— Потому что то, о чем я вам сказал, — это лишь повод для того, чтобы неотлучно находиться при Клене. Ее так зовут — Клена, от слова «клен». — Иванов достал пачку «Ротманса», чиркнул зажигалкой.

«Неклен, — а может быть, клен, — ни с того ни с сего вспомнила Аня стихи Саши Соколова. — Клен, а присмотришься — неклен…»

— А зачем при ней находиться? — спросила она. — И вообще, как вы все это себе представляете? Я, между прочим, работаю…

— Я знаю, где вы работаете, Анна Егоровна. И я абсолютно уверен, что ваше руководство пойдет вам навстречу. Я имею в виду тот момент, когда вы дадите ваше согласие на сотрудничество и обратитесь к начальству с просьбой предоставить вам месячный отпуск за свой счет. Я вас ангажирую всего на месяц. Каких-то тридцать дней — что они значат с точки зрения вечности? Что же касается вопроса, почему нужно неотлучно находиться при Клене, — сигарета не понравилась Иванову, он затушил ее в пепельнице и взял другую, — этого я вам пока не скажу. Чуть позже. Уверяю вас, причина банальна и к вам не имеет ни малейшего отношения.

«Она, наверное, больная или сумасшедшая, — поняла Аня. — Или еще чего… А может, хочет написать книгу, а я должна буду ей помогать?»

Повисла пауза. Иванов курил, после каждой затяжки аккуратно стряхивая пепел в пепельницу; у него были маленькие ручки с ухоженными ногтями, какие Аня терпеть не могла у мужчин. Она смотрела на эти ногти и думала, что ситуация довольно дурацкая.

— Антон Евгеньевич, а кто вы все-таки такой? — Она подняла на него глаза.

— Я исполняющий обязанности генерального директора компании «Муссон».

— А чем она занимается?

— Мы занимаемся программным обеспечением, если для вас это так важно. — Он взглянул на часы. — Вот, собственно, и все. К сожалению, Анна Егоровна, у меня сейчас очень важная встреча. Вы подумайте над моим предложением, хорошо? Честное слово, в нем нет никакой для вас мины.

— Но почему именно я? — спросила Аня.

— Окажись на вашем месте любая другая разумная девушка, она спросила бы то же самое. Правда же? — Он встал. — Сейчас Николай Михалыч забросит меня в офис и вернется за вами.

— Не надо за мной возвращаться, Антон Евгеньевич. — Аня подняла на него глаза. — Я сама.

— О’кей. Если надумаете, ровно в 18.00 жду вас у офиса. Сразу и поедем. — Похоже, он ничуть не сомневался в ее согласии.

— Но ведь я могу не понравиться вашей жене, — привела она разумный довод. — И что тогда?

Иванов склонился к ней и доверительно произнес:

— Скажу вам по секрету, Анна Егоровна, вы очень обаятельный человек. Красивый, умный, обаятельный. Опять же — известная журналистка… Надеюсь, что вы подружитесь. Видите ли, моя жена из провинции, как и вы, и у нее определенного рода комплекс неполноценности… Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы вы подружились. Ей нужна состоявшаяся подруга, понимаете? Захватите зубную щетку, все остальное мы вам найдем.

Как-то все это было неожиданно, нелепо и непонятно, но как раз в этих-то непонятках и таились какие-то загадочные перспективы — Аня это чувствовала. Белые пятна всегда ее стимулировали.

— И последнее. — Иванов взглядом поискал официанта, а когда нашел, жестом показал, что сейчас подойдет к стойке, чтобы расплатиться. И прошептал Ане почти на ухо: — У вас ресница упала.

Глава 8

ЗНАКОМСТВО С ЖЕНОЙ

Дом Иванова напоминал маленький замок на берегу озера — Аня сразу так подумала, когда раскрылись огромные ворота и «Мерседес» осторожно въехал во двор. Впрочем, только с большой натяжкой можно было назвать двором этот довольно большой парк, в глубине которого и стоял минизамок. Справа блестела гладь озера с мостками и привязанным гидроциклом; на мостках, свесив ноги в резиновых сапогах, сидел человек с удочкой. Он не обратил внимания на шум мотора, поглощенный рыбалкой.

Шурша шинами по асфальту, машина подъехала к подъезду и встала. Слева от него стояла маленькая кремовая иномарка с черным откидным верхом. «Наверное, жены, — с завистью подумала Аня. — Везет же некоторым!»

Иванов помог ей выбраться из «Мерседеса». Всю дорогу он читал деловые бумаги, доставая их из толстой папки, лежащей на коленях, и теперь был задумчив, сосредоточен, весь во власти своего бизнеса. Они поднялись на крылечко, над которым нависала полусфера прозрачного козырька, усеянного маленькими плафонами, Иванов достал ключ.

— Антон Евгеньевич, — окликнул его водитель, — я нужен сегодня?

Отпирая замок, придерживая папку под мышкой, Иванов ответил через плечо:

— Нет, Николай Михалыч, езжай!

— Завтра, Антон Евгеньевич, как обычно?

— Ну да, в семь тридцать.

— Тогда до завтра, Антон Евгеньевич!

Хлопнула дверца; машина дала задний ход. Аня оглянулась и на всякий случай запомнила номер. Она ощущала себя разведчицей в тылу врага, ни много ни мало. И заметила, что когда «Мерседес» подъехал к воротам, откуда-то из зарослей вышел парень в камуфляже, с автоматом через плечо, с сигаретой в зубах. Он склонился к окошку водителя, прикурил, после чего ворота открылись.

«Опа! — подумала Аня. — Дачку-то охраняют солдатики! Вот так «Муссон»!»

И тут, на крыльце, пока и.о. генерального директора отпирал дверь, Аня вдруг пожалела, что несколько часов назад, взвесив все за и против, завела счет в «ВТБ» и перевела туда восемьсот восемьдесят тысяч рублей из «Сбербанка», отрезав себе тем самым все пути к отступлению. Зачем она это сделала?