Страница 9 из 30
Рис. 2.1. Совокупная доля студентов, получающих третичное образование, в различных регионах мира как доля представителей релевантной возрастной группы, продолжающих учебу после получения среднего образования; 2000 и 2012 гг., %
Источник: Статистический институт ЮНЕСКО (UNESCO Institute for Statistics), 2014 г.
• В наиболее развитых государствах женщины будут составлять бо́льшую часть студенческого контингента, в остальном мире их доля в общем числе студентов увеличится.
• Повысится степень разнообразия структур студенческого контингента; увеличится доля международных студентов, студентов старших возрастов, студентов, обучающихся в режиме частичной нагрузки, и представителей других типов учащихся.
• Продолжится расширение социальной базы высшего образования; одновременно повысится степень неопределенности того, как это будет воздействовать на неравенство образовательных возможностей для представителей различных социальных групп.
• Изменятся установки и политика относительно доступа к высшему образованию, равно как и самосознание групп населения, находящихся в невыгодном положении; в общенациональных дискуссиях этим проблемам будет уделяться больше внимания.
• Академическая профессия будет в большей степени международно ориентированной; повысится мобильность ее представителей. Однако она будет по-прежнему структурирована в соответствии с национальными условиями.
• Виды деятельности и роли представителей академической профессии станут более разнообразными, одновременно повысится степень их специализации; профессуре будут предлагаться различные по условиям трудовые контракты.
• Для многих развивающихся стран необходимость в непрерывном увеличении количества университетских преподавателей будет означать сохранение общего уровня их квалификации, в настоящее время довольно низкого; во многих странах вузы будут по-прежнему опираться на частично занятых преподавателей.
Глобализация – ключевая черта XXI в., уже оказавшая самое значимое воздействие на высшее образование. В этой книге мы рассматриваем ее влияние на университеты. Мы определяем глобализацию как реальность, возникающую под влиянием все более интегрированной мировой экономики, новых информационных и коммуникационных технологий, развивающейся международной сети знаний, повышения роли английского языка и других сил, находящихся вне сферы контроля вузов. Интернационализация рассматривается нами как набор разнообразных политических мер и программ, осуществляемых университетами и национальными правительствами в ответ на глобализацию. Они могут включать заграничное обучение студентов, учреждение иностранных филиалов вузов, интернационализацию учебных программ или участие в международных партнерствах.
Международные тенденции всегда оказывали влияние на университеты, которые в той или иной степени взаимодействовали с широким интернациональным сообществом вузов, ученых, преподавателей и исследователей. Однако реалии XXI в. усилили важность глобального контекста. Повышение роли английского языка как доминирующего в научных коммуникациях – беспрецедентное явление, сравнимое только с господством латинского языка в академической сфере в средневековой Европе. Информационные и коммуникационные технологии способствовали созданию универсальных средств мгновенного контакта и в огромной степени упростили научное общение. В то же время в результате этих изменений появились условия для того, чтобы собственность в сфере издательской деятельности, в создании и управлении базами данных и других ключевых областях сконцентрировалась в руках самых сильных университетов и некоторых транснациональных компаний; практически все они были учреждены в наиболее развитых странах мира.
По мнению состоятельных представителей развитого мира, глобализация обеспечивает новые захватывающие возможности для научных изысканий, которым уже не в силах помешать государственные границы. Но многие жители развивающихся стран воспринимают эту тенденцию как угрозу своей национальной культуре и идентичности. Правы и те и другие. По меньшей мере 4 млн студентов, бессчетное количество ученых и преподавателей, программы по получению дипломов и «путешествующие» по земному шару университеты – все эти факторы усиливают потребности в международной кооперации и соглашениях. Однако последние, как это произошло с Генеральным соглашением по торговле услугами (ГАТС) в рамках ВТО и внедрением общих стандартов обеспечения качества, способны посеять семена глубокого неравенства. Очевидно, что в дискуссиях и политике будут доминировать признанные «академические державы» Европы и Северной Америки.
В наши дни одной из важнейших составляющих процесса глобализации высшего образования является международная студенческая мобильность. Она будет только усиливаться, и, согласно некоторым оценкам, к 2020 г. количество студентов, обучающихся в зарубежных странах, достигнет 7 млн человек. Хотя поток международных студентов отражал национальные и институциональные стратегии, в первую очередь он был следствием личных решений отдельных студентов из разных стран мира. Его преобладающее направление – из развивающегося мира в Северную Америку, Западную Европу и Австралию, главным образом в англоязычные страны. В основном студенты едут из Азии. В то же время все более важную роль играют растущая студенческая мобильность в рамках Европейского союза и перемещение студентов между азиатскими странами. В глобальном масштабе международная студенческая мобильность в значительной степени отражает феномен перемещения с юга на север.
Интернационализация бросается в глаза как на региональном, так и на международном уровне. В Европе наглядными примерами международной деятельности являются Болонский процесс и Лиссабонская стратегия. В соответствии с ними на первом этапе в добровольном процессе, направленном на создание европейского пространства высшего образования, участвуют более 40 государств. Опыт европейских стран нашел применение и в других частях света. Достаточно упомянуть Иберо-американскую сеть по вопросам обеспечения качества и аккредитации в области высшего образования (RIACES), стратегию гармонизации в Африканском союзе и другие инициативы. В последнее десятилетие мы стали свидетелями взрывного роста количества вузов, ведущих международную деятельность, и соответствующих программ. Интернационализация стоит во главе национальной политики в области высшего образования в таких странах, как Катар, Сингапур и Объединенные Арабские Эмираты. Они поощряют создание в зарубежных университетах местных отделений, что позволяет расширить доступ местных студенческих контингентов; одновременно эти отделения становятся узловыми центрами высшего образования [Knight, 2014]. В то же время беднейшие вузы, а также университеты, испытывающие недостаток ресурсов, предельно ограничены в участии в международной деятельности.
В последние несколько десятилетий значительно усилилось неравенство в сфере высшего образования – как в рамках национальных систем, так и между отдельными государствами. Существование центров и периферийных областей всегда было одной из характеристик академического мира. В качестве первых рассматриваются наиболее сильные университеты (исходя из исследовательских достижений и успехов в подготовке квалифицированных специалистов). Представители периферии (например, африканские университеты) с трудом находят свое место на этапе глобализации высшего образования. Они лишь изредка попадают в мировые и региональные рейтинги вузов, и на них приходится крошечная доля мировой научно-исследовательской деятельности.
Нельзя не упомянуть о растущей напряженности, связанной с динамикой отношений центра и периферии. Нередко развивающиеся страны стремятся превратить свои университеты в вузы мирового класса, сравнимые с теми, которые находятся в центре мира науки и образования. Немалый вклад в рост напряженности вносит охватившая академический мир мания составления рейтингов вузов и образовательных программ. Международные рейтинги благоприятствуют университетам, в которых обучение и исследования ведутся в основном на английском, где преподается широкий круг дисциплин и осуществляются разнообразные программы, а также имеются крупные фонды для финансирования исследований, формируемые за счет средств государства или из других источников. Несмотря на методологические проблемы с составлением рейтингов, они только набирают популярность и усиливают влияние, и пока нет никаких признаков отказа от этих сопоставлений [Hazelkorn, 2015].