Страница 64 из 71
― Профессор… ― робко начал Ремус. ― Мне недавно тоже приснился мальчик, похожий на Джеймса.
Из его глаз неожиданно полились непрошеные горячие слёзы. Он даже не пытался их стирать ― и уж тем более не заметил, как позади него расплакался, словно маленький ребёнок, его друг. На душе было так тоскливо, тяжело и невыносимо, что заплакать в таком состоянии было единственным способом снять нервное напряжение и не сойти окончательно с ума.
― Мы стояли с ним на мосту и разговаривали о чём-то. Точно помню, что он нуждался в моей помощи… Но если это был сын Джеймса, то почему за помощью он пришёл ко мне? Видимо, Джеймс не мог… Физически не был способен. Или ― что ещё хуже ― умер к тому моменту. Но ведь как он мог обзавестись сыном, если мы сами видели его там?.. Профессор, я больше не могу на всё это смотреть, это слишком тяжело. Прошу, скажите, что это не будущее, что нас ждет! Мы должны всех спасти, но, судя по всему, ― нам это не удастся!
Директор смотрел на бывших студентов с сочувствием во взгляде. Спустя некоторое время, когда Мародёрам удалось хоть немного взять себя в руки и успокоиться, он велел им присесть за стол, придвинул чашки с ароматным чаем и заговорил:
― Мне очень жаль, что всё это выпало на вашу долю. Я знаю, очень нелегко жить и понимать, какая ответственность лежит на вас, ведь все от вас чего-то ждут. Поэтому я и не говорил вам обо всём, ведь вы ещё дети, а никакой нормальный взрослый человек не посмел бы навредить любому, даже не родному, ребёнку. Я знаю вас с малых лет, вижу, как вы выросли и на что вы способны. Создать карту, научиться превращаться в животных ― и безо всякой помощи! ― это уникальный талант. Но ещё больший и редкий дар ― ваша доброта, вера в справедливость, поддержка друг друга. Вы всегда искренне доверяете друг другу и доводите начатое до конца. Так уж вышло, что бремя войны легло на вас, поэтому нужно быть сильными. И плакать, ― мужчина добродушно улыбнулся бывшим гриффиндорцам, ― совсем не стыдно. У вас же есть душа, и сейчас ей плохо.
Ремус пил чай, едва слышно икая, смотря на Дамблдора и открывая его для себя с новой стороны. Он всегда умел найти такие воодушевляющие слова, что казалось, будто он был самим Мерлином ― всё на свете знал и понимал. Вспомнились лучшие моменты его жизни. Учёба в Хогвартсе. То, как ему улыбался Джеймс каждый раз, когда входил в палату после полнолуний. Как Лили сочувственно обняла его, узнав о тяжёлой болезни друга. Как Сириус, Джеймс и Питер первый раз перевоплотились в животных, чем заставили Лунатика расплакаться, прикрывая лицо руками, прямо в Выручай-комнате. Все эти воспоминания делали его живым. Наверное, предположил Ремус, Питер думал о том же самом.
― Если вы не против, то я хотел бы вам кое-что показать.
С этими словами профессор встал из-за стола и направился к двери, юные орденцы последовали за ним. Проходя по коридорам, Ремус вспоминал различные ― и грустные, и радостные ― моменты его жизни. Здесь, в пустом коридоре, он впервые сказал друзьям, что болен. И вместо того, чтобы отвернуться, они поклялись, что не оставят друга в беде. И сдержали своё обещание. А на этой лестнице Джеймс впервые попытался пригласить Лили в Хогсмид. Но из этой затеи ничего не получилось. Вот тот портрет с долговязым мужчиной вечно любил совать свой нос куда не следует, чем бесконечно раздражал Мародёров во время ночных вылазок. Наконец, поток воспоминаний о минувших днях прекратился. Они оказались в том самом коридоре, в котором всё и закончилось. Достигнув нужной двери, профессор невербальным заклинанием открыл её и первым вошёл внутрь. Сердце бешено заколотилось в груди, предчувствуя новый резкий всплеск эмоций. Дамблдор внимательно посмотрел на молодых людей, затем вкрадчиво произнёс:
― Я знаю, вы уже были здесь и всё видели. Но в этот раз прошу вас быть более сдержанными и стойкими.
Дождавшись кивков от бывших гриффиндорцев, он прошёл за шкаф и, выставив вперед палочку, проговорил:
― Гоменум ревелио.
Раздался шёрох, а затем мародёры по велению директора подошли к нему. Сердце Лунатика замерло, из глаз снова полились слёзы. С утроенной силой, пуще прежнего.
На невысокой ровной кушетке лежал не кто иной как Джеймс Чарлус Поттер, будто спящая красавица ― нисколько не шевелясь. Его тело не производило впечатление мёртвого, но и живым тоже не было. Ошеломлённо прикрыв рукой рот, Ремус молча смотрел на друга, которого уже не видел столько месяцев, по которому так сильно скучал и которого так мечтал вернуть. Профессор поднял с пола мантию и положил её рядом с Сохатым. Питер, белый как мел и обескураженный до полусмерти, протянул руку и коснулся лежавшего друга.
― Н-настоящий, ― едва слышно констатировал он, ожидая подтверждения от главы Ордена.
― Конечно, настоящий, ― кивнул мужчина и спрятал палочку. ― Я спас его от ужасной участи ― быть переданным Волдеморту. Пусть и таким образом.
― Но в-вы н-ничего н-нам н-не ска-сказ-зали, ― обиженно пропищал Петтигрю, сев на край кушетки и уставившись на седовласого мужчину. ― Это оч-чень жестоко.
Профессор мотнул головой и сразу же возразил:
― Жестоко? Я так не думаю. Он с нами, а это стоило больших усилий. Узнай кто-либо о том, что он здесь, мы все бы оказались в большой беде.
― А разве он не умер? ― раздался надтреснутый голос пришедшего в себя Лунатика. Он и сам не узнавал свой голос ― настолько он был ему незнакомым и чужим.
― Честно скажу, я долго ломал голову над тем, что же всё-таки случилось в Годриковой впадине, пока Северус не рассказал мне про зелье и про его секретный ингредиент. ― Волшебник невесело усмехнулся своим мыслям и опёрся спиной о стену, представ ребятам в профиль. Солнце, пробивавшееся сквозь небольшое окно, заливало комнату холодным зимним светом, подсвечивая фигуру профессора, отчего он казался каким-то нереальным. ― Но потом всё же пришел к выводу, что Джеймс и Лили живы. Об этом свидетельствовали и твои сны, Питер, и все необычные вещи, которые с вами произошли в последнее время. То, что делюминатор привёл вас сюда, только подтвердило мою теорию: ваши друзья не теряли надежды связаться с вами. Они просят о помощи, хотят, чтобы вы их нашли.
― Простите, профессор, ― перебил мужчину Люпин, ― но почему Питер слышал женский голос, а в результате мы нашли Джеймса?
Он всё ещё не понимал, что с ним происходит, поэтому мысли приходили на ум в странном порядке, а эмоции резко спали. Место шока заняла… нечувствительность.
― Если моя теория верна, то их души не могут найти себя и друг друга. Но они наверняка могли найти тела друг друга. Во всяком случае, Лили это удалось.
― А где сама Лили? ― задал вполне резонный вопрос несколько пришедший в себя Питер.
― Её хранит её же кровь, даже не подозревая об этом. Но душа её где-то здесь. Смею надеяться, что душа Джеймса тоже обитает где-то рядом.
― Это объясняет многое, профессор, ― неожиданно с пылом заговорил Лунатик. ― Но как нам вернуть их?
― Ответ на этот вопрос вполне понятен. Если проснётся кто-то из них, очнётся и другой. Но вот сколько времени у них уйдёт на восстановление ― сказать не могу. С этой задачей вам нужно разобраться самостоятельно. Только помните, о том, что Лили и Джеймс не мертвы, пока никто не должен знать.
― А можно ли забрать Джеймса? ― робко осведомился Питер, встав с кушетки. ― У него есть домовой эльф, да и мы за ним присмотрим.
― Вы сможете забрать его тридцать первого числа, а пока что нам нужно постараться повернуть события в свою пользу.
Директор аккуратно накрыл тело Джеймса мантией-невидимкой и вместе с Питером и Ремусом вышел из кабинета.
― Не волнуйтесь, мадам Помфри присмотрит за ним. Он в надёжных руках.
Мужчина обернулся, подмигнул Мародёрам и затем удалился. Двое орденцев безмолвно смотрели ему вслед. Спустя некоторое время, которое потребовалось каждому из них на осознание всего, что они увидели и узнали, Питер негромко сказал:
― Мы даже его не поблагодарили… Он столько рискует ради нас, а мы ни разу даже его как следует не отблагодарили.