Волчье Семя. Дилогия

- Сломя голову Ядзя в драку не полезет, а огниськовыки не решатся тронуть особу королевской крови, - продолжил Леслав. - Привыкай, пан Мариуш, привыкай. Круль ты теперь, и жена твоя - крулица, и дочь - крулевна. Договорятся, скорее всего.

Ответом была новая порция брани, не менее многоэтажной, чем ранее, но произнесенной без прежней экспрессии.

- У тебя сейчас Сенат соберётся, - рыкнул Клевецкий. - На сварожском с ними говорить будешь?

- Разберусь! - Мариуш хотел что-то добавить, но...

Двери кабинета совершенно не пропускали звуки изнутри. Но в стены не забыли вделать парочку хитрых раструбов, дабы творящееся в тронном зале не было секретом для находящихся в кабинете.

'Господней лаской да волею шляхетской...'

- Пошли!

Перенервничавший отец исчез, и в Малый Тронный зал вступил 'Великий круль поленский, конязь летовский... и протчая, и протчая, и протчая'.

Трон в зале присутствовал. Точная копия главного, расположенного в Большом Тронном зале: удобное седалище, подлокотники в форме львиных лап, высокая спинка, увенчанная стилизованной короной. Лапы и корона выточены из светлой, почти белой древесины благородного рюгенского дуба, остальное обито красным шелком: красный с белым - цвета Полении. Сиденье достаточно мягкое, если отбросить помпезную символику - удобное кресло. Но символику отбрасывать никак нельзя: трон есть трон! Стоит в торце зала, напротив парадных дверей, на солидном возвышении, чтобы голова сидящего на троне возвышалась над любыми посетителями: понимать должны, сволочи, кто здесь круль, а кто - пыль под сапогами Его Величества.

Но это всё для посторонних. А когда собирается Сенат, трон пустует. В Полении все шляхтичи равны, круль лишь первый среди них, невместно вельможному пану пред остальными нос задирать. Тем паче, в Сенат кого попало не изберут! Потому хоть и председательствует круль на заседаниях Сената, но сидит не на троне, а во главе большого овального стола, за которым и остальные паны устроились. И каждый право голоса имеет. А полномочия у сената дюже велики, без его одобрения ни один крулев указ в силу не вступит. Даже войну супостату какому без сенатского ведома объявить - не в крулевых силах. То есть в крулёвых, конечно: право такое у любого шляхтича есть, да только на свой страх и риск и своими силами. Остальные не поддержат. А коронную армию и вовсе использовать нельзя. Да и что это за армия такая, коронная! У многих шляхтичей поболе будет. Так что круль не на троне сидит, а как все, за столом, разве что кресло его чуть роскошней, да поставлено в торце, 'во главе', так сказать. Да входит правитель последним, когда остальные-прочие уже расселись и делают вид, что ждут Его Величество. Вот и сейчас пан Леслав, обогнав начальство, прошмыгнул на собственное место.

Мариуш же остановился в дверях, окинул взглядом зал и только после этого величественно проследовал к крулевскому креслу.

- День добрый, панове, - усевшись, начал он. - Мы собрались для решения всего одного, но важного вопроса. Орден Очистительного Пламени созывает войска для Очистительного Похода на врагов Святого Престола. Кто именно эти пресловутые враги не озвучивается, но секрет сей прозрачен, как кусок лучшего венецкого стекла. Путь Воинов Господа будет лежать через земли Полении. Мы можем присоединить свои силы к Святому Воинству, можем просто пропустить войско Столпа Веры или наглухо закрыть границу, - круль сделал паузу. - Прошу высказываться.

Сенаторы не спешили. Собственное мнение по обсуждаемому вопросу, равно как и по любому другому, конечно же, имел каждый. Но ни один не торопился озвучивать его первым.

- Да что тут думать, - самым решительным, как обычно, оказался пан Пилсудский. - Разве может истинный шляхтич пропустить добрую свалку?! Поднимем язычников на гусарские пики! Заодно вернем исконно поленские земли за Бугом. До самого Кия!

Отвага компенсировала пану Юзефу, как, впрочем, и большинству Пилсудских, некоторую прямолинейность мышления.

- Не скажите, - покачал головой пан Понятовский. - Не забывайте, что воевать придется со Зверями. Ларги - серьезный противник.

Пан Ежи мыслил столь же гибко, как и его вечный оппонент, но был традиционно осторожен, благодаря чему неплохо уравновешивал пана Юзефа.

- И что? - Пилсудский вскочил на ноги и возбужденно замахал руками. - Разве может это остановить истинного шляхтича? Поднимем ларгов на гусарские пики!

- Пан Юзеф излишне оптимистичен, - пробурчал пан Сапега. - Но прав по сути. Наш долг, как людей истинно верных Господу нашему...

Набожность пана Бориса была известна всем присутствующим.

- Не скажите, пан Борис, - перебил Вишневецкий, не считающий возможным хоть в чем-то отстать от недавнего соперника на выборах. - Орден - еще не вся церковь! И не все духовные отцы поддерживают данное предприятие. Впрочем, язычников наказать, безусловно, надо! Предлагаю пропустить армию Ордена, а самим выступить чуть позже, когда воины Господа выбьют Зверей...

- Церковь едина, сын мой, - пророкотал бас поленского архиепископа Миколая Тромбы, - но в словах твоих есть рациональное зерно.

- Насадим оставшихся на наши пики! - с энтузиазмом поддержал пан Юзеф.

- Не знаю, не знаю... - покачал головой Понятовский. - Я бы предпочёл не рисковать. Пропустить Орден через наши земли, и пусть сами разбираются...

- Пропустить... - пан Скомпа задумчиво посмотрел на пана Ежи. - Доброе дело! Только провизию и фураж пусть покупают за полновесное золото. В крайнем случае, за серебро. Никаких долговых расписок!

Фамилию свою пан Адам оправдывал полностью*.

- А если откажутся? - усмехнулся пан Клевецкий.

- Насадим на гусарские пики! - рявкнул Пилсудский.

- Святых братьев? - вытаращился на него Сапега.

Пан Юзеф сообразил, что брякнул что-то не то:

- Э... Ну... Не то, чтобы...

Великий круль нашел глазами Великого же канцлера и едва заметно кивнул.

- Если мне не изменяет память, панове, - пан Леслав обвел глазами сенаторов, - а она мне никогда не изменяет, этот вопрос уже обсуждался при пане Тадеуше. И мы просили безпечников прояснить некоторые аспекты грядущего противостояния. Может быть, прежде чем принимать решение, нам стоит поинтересоваться результатами их работы? - пан Леслав под одобряющие возгласы сенаторов дождался кивка правителя и сделал приглашающий жест: - Прошу, пан Багира!

Звешхник Безпечной Справы* мягко поднялся:

- Основные цифры по силам противостоящих сторон у нас уже были, - промурлыкал он, - однако требовалось уточнить некоторые мелкие нюансы. Мы их уточнили, - губы растянулись в доброжелательной улыбке матёрого хищника. - Наши западные соседи при оценке сил противника немного ошибаются, - улыбка стала еще добрей. - Они думают, что у Сварги три-четыре сотни ларгов. Максимум пять. И их, действительно, пять, - пан Багира хмыкнул, - но тысяч. И это только бойцы на княжеской службе. Не считая не окончивших обучение, вышедших в отставку по возрасту и хлопов. Хотя у них ларги хлопами быть не могут. Но это не суть. Суть в том, что минимально подготовить их для боя - дело пары недель. В общем, Орден могут встретить до десяти тысяч ларгов, из них тысяч семь-восемь - профессиональных жолнежей.

Установившаяся тишина была полной. Беззвучно шептали молитву набожный пан Сапега и архиепископ поленский, пан Скомпа загибал и разгибал правой рукой пальцы левой, будто пытался сосчитать жуткие тысячи страшных ларгов, притих и съежился пан Пилсудский, пытался закрыть отвалившуюся челюсть Михась Вишневецкий... Только круль и канцлер, давно знакомые с озвученными цифрами, не выказывали особого удивления. Да под потолком навязчиво жужжала крупная муха, неизвестно каким образом пробравшаяся в святая святых Великой Полении, руководство которой постигало всю глубину ямы, в которую угодила страна.

- Вы не ошиблись, пан Багира? - жалобно проблеял пан Черторыйский. - Их действительно десять тысяч? Но откуда?!

- Сварга больше сорока лет разводит велетов, - пан Багира по-прежнему улыбался. - Как коров в коровниках.