Прекрасная буря

– А что тут такого? Она моя дочь, она Мэлори! Я хочу, чтобы Жак была в состоянии себя защитить, если меня нет рядом. Из того, что она рассказала о своем пребывании на корабле похитителей, мы знаем, что умение драться ей весьма пригодилось и она смогла себя защитить, когда капитан корабля попытался воспользоваться ее положением. О, ты не представляешь, как я мечтаю с ним расправиться!

– И все же, ты не должен был ей потворствовать. В конце концов, все это просто неприлично! И это не спасло Жаклин от похищения, лишь внушило беспочвенную уверенность, что она сама может справиться с этими людьми. Не забывай, последствия могли быть гораздо хуже!

Джорджина знала, что гневное выражение лица Джеймса не имеет к ней отношения. Джорджина знала, что внутри него бушует ярость и что эта ярость направлена на тех людей, от которых он не смог защитить дочь, но тем не менее Джорджина решила быстро сменить тему:

– Жаклин успела разбить бесчисленное количество сердец, прямо как ты в свое время. И она этим наслаждается. Но я надеюсь, что хотя бы ты не такой бесчувственный!

Однако ему и это не понравилось.

– Я уверен, что Жак не бесчувственная. – Джеймс придвинулся ближе. – Она всегда была честной. Она же не дразнит их, Джорджи, не подает им ложных надежд. Девочка просто развлекается. Разве не для того существует этот проклятый бальный сезон?

Джорджина закатила глаза.

– Ты прекрасно знаешь, что это брачный рынок. Если Жаклин не собирается выходить замуж, то, посещая все эти балы, она подает ложные сигналы.

– А не отменить ли нам конец сезона? И проблема будет решена.

– Да ради бога! Вот ты ей об этом и скажи.

Джеймс хмыкнул, и Джорджина усмехнулась. Они оба прекрасно знали, что даже если в этом году Жаклин не собирается найти себе мужа, сезон никто не станет отменять, ведь она так его ждала!

– Мы оба прекрасно понимаем, что это чудесно, что дочь так быстро оправилась от этого ужаса, – сказала Джорджина.

– Ты в самом деле так думаешь? Почему же тогда каждый раз, когда об этом упоминают, ее разбирает гнев? И меня, кстати, тоже, если ты этого не заметила.

– Хорошо, перефразирую: по крайней мере, она не провела последний месяц, рыдая в своей спальне и отказываясь из нее выходить.

Джеймс рассмеялся:

– Наша девочка? Месяц в рыданиях?

– Любая девушка ее возраста…

Джорджина не успела закончить фразу, потому что в столовой неожиданно появилась Жаклин.

– Мне нужен совет! – произнесла она с ходу.

Джорджина надеялась, что дочь не слышала, о чем они с мужем говорили. И скорее всего так и было, потому что выражение лица Жаклин было удивительно спокойным.

Несмотря на то что время давно перевалило за полдень, девушка все еще была одета в домашнее платье, которое она натянула прямо поверх ночной рубашки. У Жаклин не было необходимости наряжаться с утра, потому что она отвергала всех визитеров. С ее стороны это было довольно смело, хотя кавалеры нисколько не были ее поведением обижены. С самого начала Жаклин решила, что будет исключительно развлекаться сама и ни для кого не станет объектом развлечения. Разумеется, уже было разбито немало сердец, но ее родители и члены семьи даже не сомневались, что так и будет. Она была так прелестна, их Жаклин! Ее мать Джорджина тоже была прекрасна, но Жаклин нисколько ее не напоминала. Высокая (ростом почти метр семьдесят) зеленоглазая блондинка, она была красива своей собственной красотой: высокие скулы, упрямый подбородок (и такой же характер), прелестный носик, полные губы, длинные, падающие на спину и плечи золотые локоны.

Сейчас Жаклин держала в каждой руке по маске: одна была фарфоровой, закрывающей все лицо, а другая представляла собой экзотическое белое домино, отороченное перьями, которые тоже практически не оставляли на лице открытых мест.

– Еще один бал? – спросила Джорджина. – Разве приходило приглашение на маскарад?

Дочь пожала плечами, подошла к столу, положила тяжелую фарфоровую маску на его поверхность и схватила колбаску с тарелки матери.

– Я полагала, что оно пришло вчера. Мы были весь день заняты другими делами и могли пропустить этот момент. Не волнуйся, этот маскарад будет на следующей неделе, после свадьбы.

– Ты еще не завтракала? – спросила Джорджина, наблюдая, как ее дочь уплетает колбаску.

– Да у кого есть на это время?

– У нас, например, – заметил Джеймс.

Жаклин ухмыльнулась и села рядом с матерью.

– Я буду есть то же, что и мама, если что-то еще осталось! – крикнула она дворецкому.

– Боюсь, я забрала последнее, – сказала Джорджина. – Может, ты возьмешь приготовленную для обеда камбалу?

– Меня тошнит от рыбы. Ублюдок ничем другим меня не кормил…

Девушка поджала губы, и ее щеки порозовели от гнева. Супруги обменялись понимающими взглядами: происходящее было яркой иллюстрацией того, о чем они говорили. Пребывание Жаклин у похитителей все еще оставалось слишком болезненной для нее темой. Ублюдок – такую кличку она дала капитану корабля, который похитил ее из Бриджпорта.

Жаклин так и не удалось узнать его настоящее имя, ей даже не назвали его выдуманного имени, и, разумеется, она так и не поняла, на кого же он работал. Все, что она о нем знала, – он являлся любовником Кэтрин Мейер, если только это было настоящее имя той женщины, которая хитростью заманила ее на борт «Девы Джордж». Кэтрин выдавала себя за сводную сестру Андрасси Бенедека. Кстати, Андрасси тоже вовсе не был далеким родственником Мэлори, за которого он себя выдавал. Эти двое мошенников изощренно лгали с самого своего прибытия в Коннектикут, чтобы похитить драгоценности Мэлори и саму Жаклин.

Каждый раз, когда Жаклин вспоминала об этом, ее охватывала ярость. Родители видели все это и понимали, как она себя чувствует. Ее обвели вокруг пальца, она была беспомощна, и ничто из того, чему учил ее Джеймс, ей не пригодилось. Хорошо еще, что Жаклин быстро остывала. Вот как сейчас.

– У меня кончаются бальные платья, – произнесла она с улыбкой. – Нельзя ли заказать еще?

– Предполагаю, что сделать это придется, – согласилась Джорджина. – Как бы я хотела, чтобы эти устроительницы балов не стремились так друг друга перещеголять! Необходимо принять закон, запрещающий им устраивать больше одного бала в сезон.

– Мне нравится танцевать, так что я не жалуюсь. Так какую маску надеть?

– Разумеется, домино. В цельных масках слишком жарко, они неудобные. Ты ее снимешь, не успеем мы приехать на бал. А вот твоему отцу она бы не помешала: тогда ему не придется прятаться в саду и я тоже смогу потанцевать!

– Даже не надейся, Джорджи, – хмыкнул Джеймс. – Но если тебе так хочется танцевать, я могу захватить Тони. Ему нужно будет как-то отвлечься во время медового месяца Джудит.

Джорджина рассмеялась. Оба брата Мэлори ненавидели балы, и все в семье это знали. Если бы Тони нуждался в том, чтобы отвлечься, он бы нашел себе дело поинтереснее, чем посещение бала.

Генри, который был дворецким сегодня (он чередовался со своим приятелем Арти), торопливо вошел в комнату, в руках у него был нераспечатанный конверт. Джорджина выжидающе подняла бровь. Жаклин сделала то же самое. Но Джеймс спокойно положил перепачканное письмо в карман и улыбнулся.

Эта его особая улыбка, выражающая глубокое удовлетворение, могла означать, что письмо было от Дрю. Джеймс получил, наконец, то, чего так долго ждал, а это означало, что вскоре он может отплыть на Карибы.

Мысли обеих женщин были одинаковыми. Джорджина вздохнула, а Жаклин скрестила руки на груди и произнесла самым упрямым тоном, на который только была способна:

– Я еду с тобой.

– Ты сущий дьявол!

– Я тоже хочу отомстить, может быть, даже больше, чем ты!

– Я тебе опишу все в красках, когда вернусь, все до последней детали.

Чтобы остановить разгорающийся спор, Джорджина хлопнула ладонью по столу.

– Жак, посуди сама, если ты поедешь, отцу придется думать еще и о тебе. Вместо того чтобы полностью отдаться делу, он будет беспокоиться о том, чтобы с тобой ничего не произошло.