Мой порог

Катерине показалась неприятной мысль, что ее судьбой должен стать человек, которого она встретила в свои восемнадцать. Скажи ей об этом кто-то пару лет назад – обрадовалась и не поверила бы, что так противиться этой мысли будет.

– Разве дело в возрасте? – продолжил адвокат. – Главное: найти любовь. А уж во сколько это случится, значения не имеет. Вам же всего двадцать восемь.

Катерина улыбнулась. Возможно, с высоты возраста адвоката она казалась молодой. Сама же она пугалась этой цифры. Особенно когда рассталась со своей прежней любовью и поняла, что рядом нет мужчины. Но сейчас на душе стало легко. То ли слова пана Томаша подействовали, то ли обстановка: едет на красивой машине в свой собственный замок.

А что до возраста – ей же почти столько, сколько было всем ее родственницам. Только на десять лет больше. Ну так и времена сейчас изменились, никого поздними браками не удивишь…

– Пане Власте пятьдесят семь было, когда я родилась. Думаю, в таком молодом возрасте сложно ощущать себя прабабушкой, – протянула Катерина.

– Что вы, она рада была, всегда же хотела больше детей. Рано она нас покинула, восемьдесят пять ей было, а могла и ваших детей понянчить. Долгожителей много по ее линии.

– Я бы тоже рада была показать ей своих детей… да вот не сложилось. И, так понимаю, если бы она жива была, я о ее существовании до сих пор не знала бы.

– На то были причины.

– Понимаю…

Собеседники замолчали, вглядываясь в ленту дороги.

– Расскажите про замок, – попросила Катерина через несколько минут, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Там кто-то жил?

– А как же. Последний раз почти семьдесят лет назад. А потом замок национализировали и им никто не пользовался. За это время все, как вы понимаете, пришло в некоторое запустение. Сад зарос, обои и текстиль обветшали.

– Разве моя прабабушка не успела пожить в замке до момента… своей смерти? – чуть запнулась Катерина. Ей пока сложно было осознавать, что вновь найденной родственницы уже нет, и она уже никогда не сможет ее обнять и порасспросить о жизни, такой непохожей на ее собственную.

– О, нет. Есть собственники замков, кто живет, так сказать, на два дома – в родовом поместье и в Праге. Но пани Власта не из их числа. Квартира в городе была ее единственным местом обитания. Со временем она хотела окончательно перебраться в Моравию. Но не успела.

– А прабабушка когда-нибудь жила там? Еще до того, как его забрали?

– Не думаю. До национализации там жил брат пани Власты с женой. Детей у них не было, умерли они лет десять назад, так что следующей наследницей стала ваша прабабушка. Полагаю, она могла бывать у родственников еще малышкой. Гостить по нескольку недель. Не более. Но именно она получила все состояние.

– Состояние? В него входил не только замок в Моравии?

– Вместе с замком пани Власте отошли земля и прилегающие строения. Но речь не только о них. Начнем с того, что замков у семьи было несколько. Тот, что в Моравии, является родовым, но были и другие. Оно и понятно: семья-то большая была, кто-то женился, рождались дети, родовое древо расширялось. Всем нужно было где-то жить. Знаете, раньше как-то не принято было обитать всем под одной крышей. Вот и покупали крепости или землю для строительства. Конечно, часть была получена в награду за службу отечеству. Но многое семья построила сама. Когда вышел закон о реституции, пани Власта захотела вернуть то, что принадлежало ей по праву. Она была первой наследницей.

– И что же, она вернула их все? – с испугом уточнила Катерина.

– Первый раз не слышу восторгов от человека, получившего большое наследство.

– Возможно, кто-то и был бы рад… Но если все в том же состоянии, что и строение в Моравии, мне не до восторгов. У меня нет денег, чтобы все отремонтировать.

– Часть из них можно было бы сразу продать. И отреставрировать родовое поместье, – улыбнулся адвокат.

– Я об этом как-то не подумала… – протянула Катерина. – И что, если продать, наберется нужная сумма на ремонт?

– Думаю, да. Но сделать вам это, к сожалению, не удастся. Пани Власта была доброй женщиной. И все замки передала родственникам, оставив себе только родовой. Пусть они и не являлись первыми в очереди за наследством, но это родная кровь. Сейчас у всех, кроме дома в Моравии, иные владельцы, все оформлено по закону.

– Думаю, я понимаю, чем руководствовалась прабабушка, подарив часть наследства. Хотя, наверное, я более меркантильна и оставила себе парочку зданий, чтобы их продать.

– Вы просто пока не подумали о том, что эти замки долгое время населяли ваши родственники, им было тяжело расстаться с ними. Да и из этой ветви семьи вы никого не знали, они для вас чужие люди. А незнакомцу всегда легче отказать. Но ничего, скоро вы привыкнете мыслить иными категориями.

– Возможно, вы и правы, – вздохнула Катерина и посмотрела в окно.

Ей все еще не давала покоя мысль, что все проблемы с реставрацией можно было бы решить, просто продав какой-то из замков. Выбрать самый малюсенький замочек, который никому из семьи не приглянулся, и получить за него деньги.

Она высказала это предположение своему спутнику, и тот улыбнулся.

– Поверьте, Катерина, такого поместья не нашлось бы. Членов семьи, желающих получить в свое распоряжение замок, было гораздо больше, чем самих замков. Но мы не закончили с наследством. Вы были в квартире, где жила пани Власта? – внимательно посмотрел на нее адвокат.

– Да.

– Тогда вы видели всю мебель, картины, посуду. Это тоже часть фамильного достояния. Конечно, это не так дорого как замок, если смотреть в материальном выражении, но представляет определенную ценность. Некоторым предметам несколько сотен лет. Вы это понимаете?

– Да, – кивнула Катерина. – И так как это напоминание о семье, прабабушка не стала все продавать.

Кажется, она начинала понимать престарелую пани. Как и все бабушки, она была очень сентиментальна. Этим и объясняется хранение всех тех безделушек, что она видела в квартире, и одаривание родственников дорогущей недвижимостью. Катерина, несомненно, более прагматична, и потому абсолютно в этом на нее не похожа.

Конечно, она могла отдать троюродной племяннице недешевую игрушку, которая той очень нравилась, несмотря на то, что старалась на всем экономить. Да и как можно было отказать прелестным голубым глазкам, с восторгом смотрящим на тебя, когда они получали желаемое? Но это совсем не одно и то же, что подарить огромный замок.

Хотя… если бы Арника посмотрела своими глазами, неизвестно еще, сумела бы Катерина удержаться и от такого дара.

– Зачем что-то продавать? – удивленный тон пана Томаша вырвал ее из раздумья.

– Чтобы купить квартиру, например. Ведь та, которую снимала пани, находится в достаточно дорогом месте.

– Вы правы. Но ваша прабабушка привыкла к комфорту. В этом районе она прожила большую часть своей жизни, и не хотела ничего менять в преклонном возрасте. Думаю, эта маленькая слабость вполне понятна.

Катерина кивнула – действительно, с чего это она взялась осуждать человека. Прабабушке хотелось жить, как она привыкла, а позволить себе купить квартиру в том же доме она не могла.

А адвокат продолжил, словно подтверждая ее слова:

– Компания по возвращению имущества была не дешевой. Конечно, можно было продать часть имущества и приобрести ту квартиру, в которой она обитала. Но пани Власта собиралась переехать в замок. Тратиться на второе жилье посчитала излишним. И, благодаря своей рачительности, сохранила все принадлежащее семье, включая фамильные ценности.

Катерина вспомнила то, что ей говорили о поместье, и подумала, что оно не слишком-то было похоже на нечто, пригодное для проживания.

– Думаете, все, что находится в квартире, должно покрыть расходы на ремонт?

– Почему вы спрашиваете?

– Я еще не видела замка, но слышала, что состояние у него не совсем годится для жизни.

– Тут вы правы, – кивнул адвокат.

– Получается, для переезда в Моравию требовался ремонт. И на какие средства его предполагалось проводить? На те, что получит от продажи вещей из квартиры? Другого-то имущества не имелось, – заговорит в Катерине бухгалтер.