Kiss the rain

– Надо было при всех позорить меня, – хмурюсь, вспоминая неловкий момент. – Посмотрите, моя девушка любит меня, – парадирую его старушечьим голосом.

– Ну, прости, я был так тронут, что не смог удержаться, – вовсю хохочет Лукас, заезжая в проезд моего двора.

– Так, ближе к делу, – осматриваюсь по сторонам и, к своему удивлению, ощущаю чувство горечи от того, что так скоро закончилось наше путешествие.

– Я собираюсь себе тату сделать, портрет дорого мне человека. Вот, хотел попросить тебя эскиз нарисовать, – останавливает он машину и поворачивается ко мне. Не знаю, кто этот человек, но если при одном упоминании о нем в его голосе столько бархата и нежности, я могу ему только позавидовать.

– Вау, да я бы с радостью. Но со временем совсем беда.

– Да это не срочно. У тебя впереди месяц точно есть, – и снова улыбка, лишающая меня воли.

– При одном условии… ты должен искупить свою вину, – прищурившись, хитро улыбаюсь.

– Все, что пожелаешь, Nena! – подмигивает он.

– Что это за слово?

– Nena?

– Ага, небось, обидное ругательство какое-нибудь?

– Лучше тебе не знать, Nena, – улыбается Лукас и тянется ко мне.

– Эй, чего это ты удумал? – упираюсь ладонью ему в грудь, не давая возможности приблизиться.

– Nena, я спас тебя от погони полиции, прокатил с ветерком на тачке до дома, я заслужил поцелуй, – с придыханием, тихим голосом говорит он. А глаза-то какие… хитрые.

– Вообще то это пожарные были, и ты меня обманом заманил в свою машину, – не сдаю я позиций.

– Перебор? – вскидывает он бровями, выражая всем своим видом искреннее удивление.

– Еще какой, – хмыкаю я, открывая дверь.

– Ну, так, что? Как мне загладить вину? – кричит мне вслед Лукас, когда я уже оказываюсь на ночной улице.

– Я подумаю, – повернувшись вполоборота, подмигиваю ему и ухожу в сторону подъезда. А на душе – весна и бабочки. Хочется прыгать и кричать от счастья. Глупое, глупое сердце. Ничего-то тебя не учит.

Глава 4

Лукас

Ненавижу семейные разборки. Это ж надо было так влипнуть с самого утра. Решил поиграть в прилежную семейку. Забыл, что нахожусь в суровой России, а не в миролюбивом доме отца. Семейный завтрак, и все дела. Только вместо хозяйки семейного очага – разгневанная, обиженная женщина, а вместо главы семейства – трусливый шакал. Мама тоже хороша. Сколько уже она ловила его на изменах. Пора бы уже перестать нервировать всех, раз уж уходить от него не хочет. А так, все по сценарию. Битье посуды, дикие крики, на радость соседям, и проклятия – одно краше другого. Черт, десять минут побывал в этом аду, и все хорошее настроение словно в толчок смыло. Нет, домой возвращаться сегодня – не вариант. Нужно мою Булочку навестить. Заодно Тори с собой возьму. Идея с тату все больше и больше занимает мои мысли. После двадцати минут пути меня наконец-то немножко отпускает. Все-таки нет на свете лучшего лекарства, чем мелодичное звучание родного мотора и ощущение скорости. Даже не заметил, что вот уже несколько минут бесцельно кружу по городу. А в Гараже, небось, Граф уже вовсю бесится из-за моего отсутствия.

– Слышишь, Валенсия, у тебя совесть есть?! Три дня на работу не ходишь! – прямо с порога набрасывается на меня Граф.

– Ну вот, так и думал, – хмыкаю про себя, проходя мимо него. Осмотрев помещение мастерской, вижу, что все свободное пространство занято машинами.

– Я тебе больше скажу, дружище, у меня еще и сегодня сокращенный день намечается, – стягиваю кепку, устало потирая лоб.

– Лукас, у нас четыре тачки на очереди! Уже два дня простаивают. Я тебе, что, золушка, блин? – продолжает негодовать Граф.

– Нет, Граф, ты не золушка, ты жмот. Нахапал тачек, не спросив меня, а теперь на мне срываешь злобу. Скинь пару машин на Рыжего. Дел-то, – скидываю куртку на стул и стягиваю с крючка на стене комбинезон.

– Рыжий в больничке со сломанной рукой после неудачного прыжка с парашюта, – говорит Граф, вытирая руки о тряпку.

– Черт, – хохочу, что есть мочи. – Когда он уже себе башку свернет со своим нездоровым интересом к экстриму? – застегиваю молнию и, переобувшись в рабочие кроссовки, направляюсь в сторону синего форда.

– И это говорит мне тот, кто меньше 180 в обычной жизни не гоняет, – бросает мне через плечо Граф.

– Ладно, хватит трепаться. Что с тачкой? – указываю кивком головы на выбранный мной форд.

– Ты чего такой злой, месячные? – подходит Граф и поднимает капот машины.

– Ага, почти. С утра выпало счастье с родственниками пообщаться.

– Смотри, – показывает пальцем граф на движок. – Хозяйка жалуется на то, что движок троит.

– Понял, займусь, – залезаю на водительское сидение и завожу мотор. Несколько секунд пытаюсь вслушаться в урчание двигателя, но Граф трещит без остановки. Вытаскиваю ключи из зажигания и выхожу из машины.

– Ты мне лучше скажи, где твоя подружка? Когда мою мобилу вернет?

– Вернула, – ухмыляется Граф и, достав из кармана телефон, кидает его в мою сторону.

– Психованная сучка, – хмыкаю, вспоминая идиотскую выходку Катьки.

– Просто ревнивая женщина, – пожимает плечами Граф.

– Клиника полная у этой женщины, лечиться ей надо, – сжимаю в руках телефон, в ожидании включения. Интересно, много ли она успела натворить за эти дни…

– Так, что, подпортила тебе Катюха жизнь с художницей? – смеется Граф.

– Не дождешься, – улыбаюсь, вспоминая свою стервочку. Катька, сама того не зная, только масла в огонь подлила.

– Все на мази? – никак не угомонится Граф.

– Не знаю, – просматриваю пропущенные звонки. – С ней все по-другому… ярче, что ли…

– Неужели Лукас снова втюрился?

– Пошел ты, – кидаю в него промасленной тряпкой и, смеясь, отбегаю в сторону, набирая номер Тори.

После двух гудков в трубке слышится ее тихий голос, а у меня – улыбка во все лицо. Что же в ней такого? Раз так цепляет меня.

– Nena!

– Либо говори по-русски, либо я кладу трубку, – сердито бурчит моя красотка.

– Я сегодня в два за тобой заеду. Познакомлю тебя с тем, кого ты рисовать будешь, – сквозь смех говорю ей.

– Лукас! Я вчера была абсолютно серьезна, когда говорила, что мне сейчас совершенно некогда!

– Тори, ты же знаешь, что я так просто не отстану. Тем более, все это займет у нас около часа, не больше!

– Пф… – фырчит она, а я словно вижу перед собой ее надутые губки и хмурые бровки. – Черт с тобой, у меня после занятий есть пара часов свободных. Только, Лукас, жди меня в машине, не вздумай идти за мной в здание, – ворчит она.

– Как скажешь, Nena! – соглашаюсь я и кладу трубку.

– Теперь я просто обязан найти твою аудиторию, – хмыкаю и, убрав телефон в карман, направляюсь в гараж.

Следующие несколько часов провожу под машиной. Перебрал весь движок, спина по швам трещит. Но зато нашел поломку. Все до банальности просто. Два поршня прогорело. Умывшись, переодеваюсь в свои шмотки. Граф, заметив, что я сматываю удочки, вылезает из-под разбитого Фольксвагена и спешит ко мне.

– Держи, – кидаю ему треснутый поршень. – На память хозяйке тачки. Скажи, пусть чаще ТО делает, а то следующим ремень ГРМ полетит. Тут уж раскошелиться придется, – натянув кепку на голову, а на глаза – темные очки, подбираю со стола ключи от Фэри.

– Уматываешь?

– Да, к Кире хочу заехать.

– Вечером у меня тусовка небольшая намечается. Подъезжай, – жмет друг мне руку.

– Договорились. Вторую тачку завтра сделаю, брат. Без обид? – смотрю на него в ожидании.

– Как всегда, – улыбается Граф.

– Тем более, через полчаса должен Саня подъехать.

– Как ты тут справляться со всем один будешь? Я ведь через два месяца отчаливаю.

– Лети в свою Испанию, обо мне не волнуйся. Рабов наберу себе, и буду винишко попивать на лежаке, на заднем дворе, – лыбится Граф, разворачиваясь и направляясь обратно к своей тачке.

Я же подхожу к припаркованной в тени деревьев Фэри.