Страница 2 из 3
И невзирая ни на что, запустила электростанции в «лапотной России», зажгла лампочку просвещения и надежды на равенство труда всем рабочим и крестьянам, чем вызвала их небывалый, созидательный и патриотический энтузиазм, устремлённый в светлое будущее. И в этом, престиж трудящихся «от сохи и станка», вообще, и буквально говоря – поднялся до космических высот. Не оттого ли, уже на современных полях сражений, молодые люди в погонах, по-прежнему, вызывают огонь на себя и отдают жизни во благо общее?
И в этом, всё более очевидным становится то, что общественные стремления эта та ценность нашего народного достижения, которую надо хранить и передавать по наследству вечно.
А потому, глубоко всё равно, что думают и говорят о нём злопыхатели.
– Но…!
Уничтожение классового различия в прямой речи Ильича – это выравнивание общественного статуса рабочих и крестьян, как фундамента отношений. Тому был предназначен подъем единоличного мышления селян на уровень общественного сознания путём сплочения крестьянства, подобно историческому сплочению пролетариата в промышленном производстве. И тогда, власть принудила селян к объединению вокруг средств производства, в форму коллективных хозяйств.
Ожидаемым результатом тотальной коллективизации должны были стать: технологический подъём сельского хозяйства на уровень производства и становление производственных отношений на селе.
– И тут, наш «паровоз коммунизма» сошёл с рельс…
Вероятным следствием ожидаемых результатов мог бы стать рост общественного статуса крестьянства до уровня аграриев и вровень – с общественным статусом пролетариев.
Равенство производств и статусов, восходит к высокой солидарности трудящихся, что допускает слияние разнородных производительных сил в общее производство. Именно там сокрыт искомый, в достижение равенства труда – механизм объективного обмена. Действующий на основе времязатратного измерения труда, взамен денежного, он предполагался средством надёжного скрепления производственных отношений, как залога устойчивости экономического фундамента страны.
Таковым могло быть практическое решение идейного замысла, искореняющее противоречие обмена результатами труда между основными производителями и влекущее, по сути, воссоединение некогда разделённого труда. Это то самое, что не нашла «перестройка».
А далее, единый ритм разнородных производств, в новой форме трудовых отношений рабочих и крестьян, мог бы завершить формирование однородной среды трудящихся, как другого залога – нерушимой целостности новоявленному обществу.
Стало очевидным, что стремление к равенству труда не является самоцелью и прихотью идейных марксистов. Это есть средство надежного сопряжения трудящихся производственными отношениями, как основы экономических основ.
И самое интересное в монотонности вышеприведенных перечислений это то, что на прочности данных основ можно было бы в дальнейшем строить мощную устойчивость рыночных отношений. А, нет…
1.2. Промежуточные итоги преобразований
– Говорят, что гонка вооружений подорвала экономику СССР и…?
– Чушь, и ещё раз – чушь! Это, лишь завеса сокрытию идейной пустоты в недрах компартии. А гонка, как началась в 1917, так и не прекращалась…
– Да хрен бы, в той гонке вооружений, кому угодно, если бы в нас не умерла надежда на достижение равенства труда – главного фактора справедливости обществу трудящихся.
Именно этим, и был подорван всеобщий дух высоких стремлений. А иначе, в ходе развода Республик возникла бы большая драка. Но её не случилось!
Услышав, печальное решение о роспуске Союза, трудовой народ, на удивление мирно разошёлся по национальным квартирам с другой надеждой – на собственную рачительность в рыночных условиях.
*
С позиции равенства, тональность, казалось бы, идеологического звучания прямой речи Ильича: «… пока не уничтожите деньги, не уничтожите обмен….» – заметно меняется на призыв к поиску альтернативы опосредованному измерению ценностей разнородных производств. Именно к поиску, а не прямому исполнению идеологических тезисов. Как это случилось, когда в 30-е годы ликвидировали последнюю торговую биржу СССР и выключили рыночный инструментарий из процесса строительства фундамента новой страны. А в отсутствие обмена между основными производителями, как бы за ненадобностью, отложили идейное развитие самой трудовой теории стоимости. А потому, и дальнейшее движение к равенству труда основных производителей, как-то не задалось.
Тогда же, в подмену понятия «равенство труда», намеренно ли, вынужденно ли, но установили систему «справедливого» распределения общих трудовых результатов. Здесь, деньги обслуживали лишь потребительский спрос населения, что вполне устраивали плановые механизмы хозяйствования, и всё…
Таким образом, строительство социализма фактически приостановилось ещё задолго, до событий в Беловежской пуще.
Приостановилось из-за того, что идея равенства труда, даже после уничтожения частной собственности на средства производства и коллективизации страны, оставалась призрачной. Ибо после Ленина, авторитарно-репрессивное мышление руководства компартии, очевидно зашоренное идеологическими догмами вследствие подмены устремлений, заботило лишь укрепление примитивной системы распределения «народного общака».
В таких условиях, любая творческая мысль по совершенствованию экономической теории всячески изживалась и, наверное, была утоплена где-то в ГУЛаге.
Вследствие глубокого идейного кризиса, верхом экономического достижения стала «уравниловка», которая повела страну к «застою». И в тот, многолетний период «проедания» сил общественного патриотизма – всуе, страна окончательно потеряла дорогу к новой экономике.
Понятно, что без роста экономического основания, ожидаемое торжество «лагеря социализма» не только повисало в воздухе, но и грозило обрушением государственности. Тогда, лишь упёршись в стену полной утери идейных ориентиров, опустошённые ряды мышления ЦК КПСС затеяли «перестройку». А было уже поздно. Государство, некогда свернувшее с предначертанного пути, разрушалось. Да, так и не сумело подняться в своём развитии выше уровня социальной защиты трудящихся. Той самой, которую иные страны достигли, не обременяясь революционными преобразованиями.
И уже нет ни какого смысла говорить о предательстве каких-то элит, остается лишь глубоко сожалеть об узости их мышления, которую предопределяла вся партийно-государственная машина управления страной.
**
Итак, замысел экономического прорыва к воссоединению разделённого труда в формате СССР, не состоялся, и развитие страны направилось вспять. Тут, как ни крути – «гора родила мышь…». Тем самым, эволюция ловко повернула нас с революционного пути обратно – заново проходить путь, но цивилизованного строительства исторически обойдённых отношений.
В общем итоге – прискорбно. Опосредованный обмен между основными производителями вернулся в нашу жизнь со всей своей оголтелостью. Да так, что смущение происходит в головах. Ибо вся страна, по самую верхушку власти погрязла в болотной зыбкости кризисов и хаоса сплошь рыночных отношений.
Казалось, в том рушится сама справедливость по всему миру, который тянулся за нами, и к высокому предназначению своих народов. И как-то, неуютно стало в национальных квартирах.
Теперь, здесь, всё «вверх дном». И даже воровство огромных государственных средств нередко за честь почитается. Ибо из них, теперь складывается состояние нового «элитарного» слоя населения, легко жонглирующего миллионами чужих денег, благодаря больше своей суетливой изворотливости разного пошиба, нежели производительному труду. Оттого уже снова, в отрицание нетрудового капитала раздаются дифирамбы авторитарному вождизму. И снова востребован «строгий и справедливый барин», который, как бывало в эпоху репрессий – «приходил и судил».
Парадоксально! Но свержение царя в России не отрешило её от монархии. Лишь сменив обличие после Октябрьской революции, она вернулась авторитарным вождизмом, восходящим по ступеням репрессивной власти страны Советов – до культа личности. Впрочем, также как в Китае, или Корее.