Невидимка

Молоденькая химичка Ксения Алексеевна вздрогнула, когда скрипнула дверь. Но потом расслабилась, решив, что гуляет сквозняк. Ей оставалось сделать пару последних затяжек, прежде чем отправить окурок в банку за окном. Я вежливо подождал, когда она докурит, помашет перед окном, выгоняя табачный дым, возьмёт мятную конфетку, поправит причёску перед зеркалом.

Когда с заметанием следов было покончено, химичка гордо расправила плечи и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я с удовольствием наблюдал, как под пиджаком вздымалась грудь, под прямой юбкой до колена покачивались полноватые бедра, как гулко стучали высокие квадратные каблуки туфель с замочком на крепких ногах. Не женщина – мечта тестостерона.

Я протяжно вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь, затем направился к окну. Стараясь не перевернуть поднос, вылез на козырёк.

Усевшись по-турецки, я приступил к трапезе, ощущая абсолютное счастье в своей свободе. В приближении «самого ответственного периода», когда синхронно дёргается глаз у учителей и учеников, я мог расслабиться, забить на дрессировку к экзаменам, и сопутствующую нервотрёпку. О таком только мечтать можно!

Я допивал второй компот под беззаботную визготню младшеклассников и думал о том, чем ещё заняться, пользуясь появившейся способностью. Ведь этот день надо прожить так, чтобы он запомнился на всю жизнь.

Высыпав изюм со дна стакана в рот, я чуть не подавился. Вот ведь балбес! Совсем забыл о встрече с Дашкой!

Дашка Александровская – цыпа из 10-го класса с внешностью доброй сказочной феи. У неё голубые глаза, пышные светлые волосы, чуть вздернутый носик, улыбка сердечком и такая же, сказочно-прекрасная фигура.

Дашка не была недотрогой, не вела себя как заносчивая хозяйка царских палатей, однако по негласному правилу к ней был особый подход. В старые времена за таких девушек сражались богатыри и рыцари. Из-за них совершали отчаянные поступки, чтобы добиться хоть какого-то знака внимания – заинтересованный взгляд, улыбку, обронённый платок как повод заговорить.

Лучшая Дашкина подружка – её одноклассница Танька Холмакова – была полной противоположностью. Вместе они были как ангел и бес – и по внешности, и по характеру. У Таньки чёрные короткие волосы, каждый день с разным стайлом. Чёрные брови, родинка возле красивых губ, обмазанных непременно тёмной помадой.

В отличие от неземной Александровской Холмакова была язвой до кончиков ногтей. Она везде видела подвох и злые умыслы, своим скепсисом отпугивала желающих с ней замутить. В итоге, несмотря на хорошенькую мордашку, оставалась свободной и невостребованной.

С Дашкой и Танькой я познакомился на информатике, когда принёс в кабинет тетрадь со своими «хвостами». Учитель попросила помочь девочкам. И я, компьютерный гений, профессор гейма, поступил как истинный джентльмен. Так мы познакомились и, как воспитанные люди, в дальнейшем здоровались при встречах.

И вот первое официальное рандеву и моё «динамо». К нашей скамейке я добежал с опозданием почти на час, когда подруги уходили в сторону парка.

Я услышал, как язва Танька сказала Дашке:

– Надо тебе нормального парня найти, а не этого балбеса: то мозгов нет, то самого.

Дашка что-то тихо ответила. Я решил пока не вмешиваться: ещё будет возможность взять реванш.

***

Чтобы сгладить обиду, я гулял, дурачился, разыгрывал прохожих до полного счастья от бесцельной и бесполезной траты времени.

Домой вернулся уже поздненько. Я приставил большой палец к замочной скважине и по нему загнал ключ, бесшумно открыв дверь.

С кухни шли умопомрачительные запахи готовых котлет и жаренной со шкварками картошки. Мясистые помидоры замешаны с кольцами лука и со сметаной. Судя по объемам еды, родители уже поужинали.

Матушка продолжала возиться на кухне. Она чуть повернулась в мою сторону, но снова вернулась к своим посудным делам. В общем, вела себя как обычно – невесть на что обидевшаяся, в вечном образе.

Я прошмыгнул в свою комнату незамеченным. Раздевшись, бросил вещи вглубь шкафа. По коридору послышались тихие шаги до гостиной, а затем – нытьё матушки по поводу меня, моей безответственности и бессовестности. Батя, как обычно, слушал, уткнувшись в телевизор, изредка вставляя междометия и красноречивые обороты, смысл которых сводился к ремню и ушам.

На меня подобные разговоры навевали тоску, так что я, пользуясь отсутствием матушки на кухне, прошуршал к картофану, котлетосам, помидоркам с жижкой.

Наевшись прямо из общей посуды, я закинул ложку с вилкой в раковину, рядом оставив грязный стакан. Прихватив с собой пару пряников, потихоньку вернулся в свою комнату.

Растянувшись звездочкой на кровати, я зашёл во «вконтачную» школьную беседу, где было живое обсуждение сегодняшних новостей. Ученики вовсю глумились, делая мемы на бесючую парочку. И ведь ни одна падла не вспомнила, что меня сегодня не было! Даже лучший друг Макс Воронцов не удосужился черкануть пару строк в личку, хотя в сети присутствовал.

Я зашёл на страничку Дашки Александровской. Вздохнул над фото в профиле, где она задумчиво смотрела куда-то в прекрасное будущее. На её «стене» были стародавние записи без новых комментариев.

– Подожди, девочка, и я вернусь, – я погладил экран смартфона, которое украсила моя принцесса.

Затем я перешёл на страницу Таньки, мечтавшей стать популярной блогершой и зарабатывать постами громадные деньги. Уже сейчас она активно спамила своими постами по поводу и без него. Выставляла фотки, стыренные умные мысли других людей и язвительные – свои.

По фоткам я проследил их дальнейший день. Селфи в кустах выглядело невинно, и я хотел было его пролистать, но решил посмотреть всю галерею. Танька, конечно, девка дурная, могла десяток «себяшечек» выложить – в одну сторону глазки закатить, в другую, губки бантиком сложить.

Типичная фотосессия кисуни заканчивалась кадрами в компании Мишки Гордеева и Егора Битнева из 11 «а», и я напрягся. Друзья пользовались популярностью у девчонок.

Мишка давно попрощался с комплекцией подростка и перерос почти всех сверстников, включая меня. У него были волосы ниже плеч, внешность и манеры романтика. Он не заигрывал с девчонками, но они как пчёлки кружили вокруг него: угощали конфетами, делились новостями своей жизни, прикольными картинками и видосами, напоминали о дополнительных занятиях и заданиях, предлагали списать.

Когда на очередной психологической промывке Мишка заявил, что любит свою семью и ему комфортно дома, пропесочивание «шнурков» заметно сократилось. Некоторые даже стали выставлять в соцсетях фото своих предков – мол, какие они красивые и классные. И, конечно, прибавилось желающих побывать в его крепости, где хорошо отдыхать душой и телом. Периодически Мишка позволял оценить свой комфорт и прочие достоинства. И делал это, как бы сказать, с ленцой, не напрягаясь. Хотя другим приходилось изрядно попотеть, чтобы обратить на себя внимание и тем более затащить девчонку домой.

Его лучший друг Егор был невысоким, упитанным пацаном. Каждый месяц он менял причёску, выбривая замысловатые рисунки на затылке и висках. В целом он парень умный, весёлый, напористый и очень ушлый.

У него вечно была тонна идей на сегодняшний день и вообще по жизни. Где учиться, как пробиться, когда праздновать первый заработанный миллион и должность «генерала». В том, что он станет генеральным директором, известным политиком или добьётся успеха в другой сфере, – никто не сомневался.

Егор мог работать как электростанция. Его энергией накрывало всех окружающих. Девчонки обычно стрелялись от его неуемного натиска, хотя некоторые старались оставаться в близком окружении: ведь рядом с таким не пропадёшь.

И вот с этими друзьями весело проводили время Дашка и Танька. Мишка пленил своим равнодушным спокойствием, Егор захлёстывал энергией. У моей принцессы появились игривые искорки в глазах, её селфанутая подружка была в отрыве.

«Надо нормального парня тебе найти, а не этого балбеса: то мозгов нет, то самого», – вспомнил я слова Таньки. Что ж, и полдня не прошло.